– Ты? Не знаю, меня это больше не волнует. – Сергей нервно застегнул дорожную сумку и отправился в ванную. Спустя мгновение загремели баночки, что-то громко упало на кафельный пол. – Ты ведь сама решила, что ты мне не пара? – Он вышел в комнату и подошел к ней. Аня смотрела на него молча, огромными, полными ужаса глазами. – Вот тебе деньги, – Сергей бросил на кровать бумажник. – Здесь много, тебе хватит и на билет, и на еду. – А паспорт? – шепотом спросила Аня, не переставая плакать. – Не знаю. Думай сама! – Сергей вышел в коридор. – Я улетаю в Германию прямо сегодня, и, сама понимаешь, у меня нет ни времени, ни желания тебе помогать. Прощай. – Он захлопнул за собой дверь. Аня закрыла глаза и сосчитала до десяти, ей пришла в голову потрясающе правильная мысль, которая объясняла все происходящие. Да, она просто спит, и это сон. Дурацкий, кошмарный, так похожий на реальность, но сон! Сейчас она откроет глаза и окажется в объятиях Сергея, потом настанет утро, выглянет солнышко и все снова будет хорошо. Аня открыла глаза: пустой гостиничный номер, тусклый свет ночника и разноцветные световые узоры на стене. За окном шумит ночной Бангкок, слышен чей-то веселый смех, движение машин. Нет, это уже не сон. Аня растерянно поднялась на ноги и громко закричала: – Сергей! Глава 7 Олеся осторожно поднялась с кресла и растерла затекшие ноги. Два часа полета прошли для нее незаметно, она почти даже и не шевелилась, мрачно обдумывая свою жизнь. Олеся словно впала в странную разновидность летаргического сна, все видела и слышала, но ни на что не реагировала. – Пора? – Она улыбнулась молодой соседке слева, которая продремала весь полет. – Пора, – вздохнула девушка. – Я так боюсь провалиться, так боюсь. – Все будет хорошо! – стандартной фразой подбодрила Олеся юную абитуриентку и протиснулась в проход между рядами. Тяжелая сумка мешала передвигаться быстро, и Олеся замешкалась возле выхода. – Помочь? – Тихомиров-старший обернулся, он уже стоял на трапе и тормозил ленивое движение пассажиров. – Нет, я сама, – испуганно пискнула Олеся и рванула сумку на себя. Разноцветная полиэтиленовая китайская ручка не выдержала и оторвалась. Сумка упала Олесе под ноги, и сама девушка едва не свалилась рядом с ней. – Вы чего? – Сосед Татьяны Борисовны, уже стоящий в проходе, обернулся к Олесе. – Что с вами? Олеся громко ойкнула и присела на корточки, даже не взглянув на мужчину: – Сумка порвалась! – А зачем вы китайское дерьмо в дорогу взяли? – тут же нашлась Татьяна, стоящая рядом. – Купили бы приличную сумку, и проблем бы не было. Олеся промолчала, из последних сил сдерживая слезы. – Да проходите вы уже, – ощутимо толкнула ее толстая тетка, – чего проход загородили? Олеся растерялась окончательно. – Сейчас я вам помогу. – Мужчина присел рядом с Олесей. – Ручка порвалась? Олеся вскинула на него благодарный взгляд и… о господи… – Павлик?! Воронин дернулся, как от удара хлыста: – Белка? О господи, Олеся?! Они застыли, не в силах пошевелиться. Вокруг них возмущались пассажиры, что-то громко советовала стюардесса, визжала Татьяна и голосила Зоя Михайловна, но они ничего не слышали. – Павлик? – прошептала Олеся, не веря своим глазам. – Павлик? – Что здесь происходит? – Брюнетка в форменной куртке протиснулась к ним. – С вами, девушка, все в порядке? Олеся машинально засовывала в сумку выпавшие вещи, Воронин ей помогал как мог, но по его лицу было видно, что такой встречи он ожидал меньше всего. – Пошли. – Воронин кое-как застегнул молнию на сумке и поднялся во весь рост. – Пошли, Белка! Олеся едва сдерживала подступившие к горлу слезы, вот уже почти пятнадцать лет ее никто не называл Белкой, этим милым юношеским прозвищем. Столица встретила искателей орхидей солнечным днем, хмурыми таможенниками и многочисленными представителями службы охраны в аэропорту. В свете последних чудовищных терактов, когда страну буквально захлестнула волна неврозов, серьезные люди в форменной одежде вызывали скорее чувство облегчения, чем раздражения или тревоги. – Многовато их, – Татьяна покосилась на службу охраны. – Неужели опять что-то? Ей никто и не ответил, зачем попусту сотрясать воздух? Тихомиров-старший спокойно дожидался, пока таможенник проверит его багаж, Влад блаженно улыбался, слушая какую-то музыку, придерживая наушники руками, зато Дмитрий заметно нервничал, пока его рваный рюкзачок вертели в руках чужие люди. – Ну неужели по мне не видно, что я приличный человек, а не террорист? – наконец не выдержал «гений» и пожал плечами. – Какой идиот, – услышала Олеся шепот смазливой девушки в короткой джинсовой юбчонке, стоявшей с ней бок о бок. – Что, на террористах маркером, что ли, написано, что они уроды? – обратилась она к своей подруге. – А глядя на этого мужичка, еще и не то можно подумать, какой-то он… засаленный… фи! Олеся едва улыбнулась, уж больно девушка в точку попала – «засаленный!». – Так мы, значит, едем вместе? – Воронин продолжал держать Олесину сумку в своей руке. – Да? Зоя Михайловна уже в десятый раз за пять минут повернулась к ним и бросила очередной удивленно-презрительный взгляд. – Как быстро некоторые дамы забывают о своем семейном положении, стоит им только уехать из дома, – расслышала Олеся ее высокомерный голос. Завуч нарочито громко общалась с Дмитрием. – Вы согласны со мной? – Конечно, – с радостью отозвался «гений». – А особенно блондинки! – Как ты сюда попала? – Павлик осторожно сжал Олесину руку. – А ты? – вопросом на вопрос ответила она. – Нам надо поговорить. – Воронин прошел досмотр и потянул Олесю за собой. – Прямо сейчас. – Прямо сейчас у вас не получится. – Зоя Михайловна нарисовалась, как чертик из табакерки. – Так что, молодые люди, придется подождать. Олеся вспыхнула, а Воронин хмуро наморщил брови: – И кто нам помешает? – Что вы, никто, – завуч сладко улыбнулась. – Просто нам сейчас надо обсудить план дальнейших действий. Прошу всех за мной, во-он туда, – и она ткнула пальчиком с ярко накрашенным ногтем в сторону свободных кресел. Путешественники потянулись следом за ней и как могли расселись на синих пластмассовых сиденьях. – Уважаемые! – Зоя Михайловна встала посреди сумок, чемоданов и рюкзаков. – Наши планы слегка изменились. – Она сделала долгую паузу. – Дело в том, что мне не придется лететь с вами на Малаккский полуостров, я, к огромному сожалению, вынуждена лететь прямо в Бангкок. А это значит, что сейчас наши с вами пути расходятся. Олег Тихомиров понимающе ухмыльнулся: – Не хотите в тропики? – Ну что вы! – залепетала Зоя Михайловна. – Очень хочу, но обстоятельства. Зато через три недели мы встретимся с вами здесь, в Москве, на этом же месте, и отправимся домой. Никто не стал спрашивать, что это за такие таинственные обстоятельства, из-за которых Зоя Михайловна не может лазить по тропическим лесам в поисках орхидей, а вынуждена весело провести время в одном из красивейших городов мира, всем было понятно и без объяснений. – Мне, если честно, все равно, – Олег сел поудобнее и вытянул длинные ноги, хрустнув коленями, – где вы будете все это время. Мне нужна, как мы и договаривались, обширная реклама моей фирмы и постоянное упоминание спонсорства после нашего прибытия на родину. – Конечно, ведь я подписалась на все ваши условия, – завуч немного раздраженно повела плечом, – и зачем обсуждать это здесь? – Она немного замешкалась. – При посторонних? – Не зарывайтесь, – буркнул Олег. – Я пока решил побродить по тропикам, ощущения все-таки, но могу и передумать и полететь с вами, в Бангкок, например. А что? Посещу парочку массажных салонов. – Он осекся и взглянул на сына, но мальчик продолжал слушать музыку, так и не вытащив из ушей наушники. – Я думаю, молодому мужчине с деньгами будет чем там заняться. Да и за вами пригляжу, чтобы ничего не случилось, – хохотнул он. Зоя Михайловна окончательно скисла и перевела разговор в другое русло: – Ну, уважаемые мои, ваш самолет через полтора часа. – Она присела в свободное кресло. – Давайте обсудим нашу встречу здесь, через три недели. – Пойдем, – Воронин потянул Олесю в сторону. – Чего ты эту трепотню слушаешь? – Ну… но… – замешкалась девушка. – А как же? – Вещи сдадим в камеру хранения, билеты у нас на руках. Пошли, мы не виделись уйму времени, и нам надо поговорить.