Или же из-за Вивьен? Рис застонал и закрыл книгу, потянувшись, чтобы протереть глаза рукой. Что за гребаный бедлам тут творится? Как он мог объяснить Саймону, что это было не объявление войны со стороны Вивьен. Эта девочка-подросток когда-то страдала от боли – боли из-за того, что он оказался полным придурком, и сотворила заклинание, которое вышло из-под контроля. Саймон этого бы не понял. Саймон, насколько знал его Рис, вероятно, никогда даже не был подростком. Скорее, появился полностью сформировавшимся и одним своим видом внушающим трепет из грозового облака или чего-то в этом роде. И тут Рис понял, кому он может позвонить. Саймон отпадал, но была более молодая, чуть менее устрашающая версия Саймона. Достав телефон, Рис быстро сделал поправку на часовые пояса, и набрал номер. Примерно через пять минут он уже глубоко сожалел об этом решении. – Ты должен вернуться домой. – Вернуться домой? Насквозь проклятому? Уэллс, я знаю, что я не самый симпатичный человек в мире, но желать мне смерти кажется немного чересчур. – Я не желаю тебе смерти, мерзавец, но очевидно, что ты не можешь оставаться там с шабашем ведьм, что прокляли тебя. Вздохнув, Рис закрыл глаза и зажал переносицу между большим и указательным пальцами. Этого-то он и опасался. – В твоих устах все звучит хуже, чем есть на самом деле. Все было не так, это было… – Мне все равно, что там случилось на самом деле, – заявил Уэллс, и Рис почти мог видеть, как брат, расположившийся за стойкой бара в пабе, прожигает взглядом свой мобильный. – Тебе нужно вернуться домой, и обговорить это с отцом. – Или, – предложил Рис, – не менее солидный план Б: я не делаю ни того, ни другого, а ты помогаешь придумать какой-нибудь способ снять это проклятие, не привлекая папу. На другом конце линии Ллевеллин сделал такой глубокий выдох, что Рис практически почувствовал дуновение ветра. – Я могу поспрашивать людей. – Только осторожно. Уэллс грубо хмыкнул. – В тот день, когда мне понадобятся твои указания касательно осторожности, я сброшусь с вершины горы Сноудон. – Теперь мне есть ради чего жить, – весело ответил Рис, и на другом конце линии повисла пауза, прежде чем Уэллс сказал: – Серьезно, приятель. Будь осторожен. Это было бы… если бы с тобой что-нибудь случилось… Я знаю, что мы… Выпрямившись, Рис в ужасе посмотрел на свой телефон. – Боже мой, Уэллс, пожалуйста, остановись. – Тоже верно, – согласился Уэллс, прочищая горло. – В любом случае постарайся не умереть. Как твой старший брат, я получаю первый шанс победить тебя, Боуэн – второй, так что было бы очень несправедливо, если бы ты погиб там, в дебрях Америки, не дав нам шанса. Испытывая облегчение от того, что можно снова вернуться к смехуечкам и не делиться чувствами, Рис кивнул и постучал ручкой по столу. – Справедливо, старина. Он закончил разговор и сунул телефон обратно в карман, жалея, что энтузиазма от этого разговора не прибавилось. Иметь Уэллса на своей стороне в таком деле, конечно, хорошо, но явно недостаточно. Рису нужно было как можно быстрее придумать, как снять это проклятие, а книги так и не дали дельного совета. О, там была информация о проклятиях, но в основном о том, как их накладывать. Очевидно, ни одна ведьма, ни один колдун снятием наложенных проклятий не занимались. И неудивительно. Прошел час, и к тому времени, когда Вивьен проскользнула в кабинет, глаза Риса болели от попыток разобрать мелкий почерк, мозг распух от процесса перевода, а руку сводило судорогой от постоянных записей каждой найденной мелочи, которая могла оказаться полезной. А вот знаний как будто не прибавилось ни на грамм. – Кофе мне, как я понимаю, ты не захватила, – заметил он, не поднимая глаз. Он только что наткнулся на байку о шотландском фермере, который заподозрил, что его урожай проклят, и попытался снять заклятие. Судя по иллюстрации, все, казалось, закончилось тем, что он превратился в довольно большого кота, но все же это было лучше, чем ничего. – Если бы я попыталась принести кофе в эту часть библиотеки, доктор Фулк повесила бы меня за ногти на ногах, так что нет, – ответила Вивьен, присаживаясь на край стола. И в ту же секунду Рис снова уловил этот аромат, сладкий, почти приторный запах, который исходил от ее кожи, и его пальцы крепче сжали ручку. – Как дела? – спросила она, наклоняясь, чтобы посмотреть, что он пишет, и Рис откинулся на спинку стула, расправив плечи, чтобы немного снять накопившееся напряжение. – Не очень хорошо, – признался он. – Но, честно говоря, я ведь только начал. И, конечно, не имея возможности предупредить прочих ведьм и колдунов о характере моих занятий, я несколько блуждаю в темноте. Вивьен нахмурилась, на ее носу появилась морщинка, и Рису захотелось протянуть руку и разгладить ее большим пальцем. Затем она встала. – Ну, теперь я пришла и могу помочь. Какие книги ты еще не просмотрел? Тридцать минут спустя она вздохнула и закрыла последнюю книгу, ее корешок зловеще заскрипел. – Выходит, все бесполезно. – Перегнувшись через стол, она потянулась за другой книгой из стопки, но как только ее пальцы сомкнулись на обложке, Рис покачал головой. – Эту я уже читал. – А как насчет этой? – спросила она, постукивая пальцами по другой книге, и Рис едва поднял глаза, прежде чем снова покачать головой. – Тоже ничего. Вивьен выпрямилась на стуле. – Так, значит, затея с самого начала была обречена на провал? Рис наконец поднял на нее глаза. – Ты думала, что это будет легко? Поднявшись со своего места, Вивьен потерла затылок. – Нет, но это просто… Не должно быть так сложно снять проклятие. Особенно такое глупое проклятие. – Всплеснув руками, она добавила: – Я имею в виду, что мы и ведьмами в полном смысле слова-то не были. Рис устал. Он был на взводе. Он был, буквально, проклят, и, вероятно, поэтому эти слова… раздражали. На самом деле больше чем раздражали. Бесили. – Что ж, вы оказались достаточно сведущими в магии, чтобы проклясть меня после того, как я ушел. Вивьен нахмурилась, ее рука снова легла на затылок. – Ты не ушел, – напомнила она ему. – Я бросила тебя после того, как ты вдруг внезапно вспомнил, что помолвлен. Запрокинув голову, чтобы посмотреть в потолок, Рис застонал. – Я не был помолвлен, я был обручен, что не… – Знаю, – сказала она, вставая. – Это не одно и то же. Так ты пытался сказать в то время, но должна признаться, Рис, тогда я была не в настроении обсуждать семантику и определенно не в настроении и сейчас. Неужели он забыл, что она может быть такой неприятной, или это была новая черта, еще одна грань Взрослой Вивьен, которую он не успел узнать? Поднявшись со стула, Рис шагнул ближе к ней, внезапно осознав, насколько мала была комната для занятий, как близко они оказались друг к другу. Господи, он должен вернуться домой. В Уэльс. Он должен послать все это к черту и уехать. Вместо этого он сказал: – То лето было важным, Вивьен. Это что-то значило. Ее губы были приоткрыты, дыхание участилось, и каждая клеточка тела Риса хотела прикоснуться к ней, даже когда его разум кричал, чтобы он отступил. Затем глаза Вивьен сузились, и она шагнула ближе к нему. – Это был трехмесячный роман, который я почти не помню. – Чушь собачья, – возразил он.