Вивьен стояла у ворот, одетая во все черное, волосы были заплетены в тугую французскую косу, и, выйдя из машины, Рис окинул взглядом ее наряд, дополненный черными кожаными перчатками. – Ты позвала меня сюда, чтобы убить? – крикнул он. – Потому что, может, это и решит наши проблемы, но должен сказать, что возражаю как по моральным, так и по личным соображениям. Покачав головой, она подошла ближе, и Рис уловил еще одно дуновение этого проклятого запаха, сладкого и пьянящего на фоне свежего и дымного осеннего вечера. – Мы отправляемся в своего рода… квест. Впервые Рис заметил сумку, перекинутую через ее плечо, и фонарик – карманный фонарик – в руке. – Квест по разрушению проклятия? – уточнил он, и она нахмурилась. – Скорее, связанный с проклятием. Что ж, по крайней мере, это было многообещающе. Постучав по фонарику, который она держала, Рис спросил: – Не доверяешь своему маленькому заклинанию освещения? Фонарик мигнул, и он наконец смог ясно разглядеть лицо Виви. Огромные на фоне карей радужки зрачки подчеркивали нервную бледность ее лица. – Считаю, такая магия не стоит свеч. Сунув руку в сумку, она вытащила еще один фонарик и протянула ему. – Держи. С этими словами она повернулась, направилась обратно к воротам и преодолела забор с легкостью, которая, по идее, не должна была возбуждать его, но он уже начал привыкать видеть все, что связано с Виви… эротичным. Ее походка, умение перепрыгивать через заборы, узор в горошек… Все это было очень привлекательно, и если Рис испытал некоторое удовлетворение, когда заметил, что ее собственные глаза немного остекленели, когда он положил одну руку на ворота и легко перепрыгнул через них, то это потому, что ничто человеческое ему было не чуждо. Что также объясняло ту дрожь дурного предчувствия, что пробежала по его спине в момент приземления на сухие листья, устилавшие тропинку внутреннего двора. Они были в глуши, в лесу, в – он посмотрел на часы – 11:47 ночи; ночь эта, казалась, давила на них своей всепоглощающей чернотой, и он остановился, поймав спутницу за локоть. – Хорошо, я горжусь тем, что я из тех парней, что стойко выдерживают удары судьбы, но серьезно. Куда мы направляемся? Вивьен кивнула в сторону дороги. – Там, наверху, есть дом. Ну, на самом деле хижина. Несколько пенхейвенских студентов с магического отделения арендовали его в прошлом. Остановившись, Вивьен повозилась с фонариком, и Рис осторожно ткнул ее в ногу носком ботинка. – Продолжай. Она откашлялась. – Включая Пайпер Макбрайд. Призрак, которого мы видели в библиотеке и теперь должны поймать. Вивьен пошла дальше по дороге, и Рис снова поймал ее за локоть. – Прости, ты сказала, что мы собираемся поймать призрака? Выдохнув, Вивьен вскинула руки вверх. – Не поймать, если быть точной. Скорее… задержать. Она снова порылась в своей сумке, и Рис подумал, не была ли эта сумка родственной сумке Мэри Поппинс. Что она собиралась извлечь из этого чудо-прибора дальше? Меч? Комнатное растение? – Мы просто должны зажечь вот это, – сказала она, и Рис, прищурившись, взглянул на серебряную свечу, которую она держала. – Свеча Эвридики? Где ты вообще ее взяла? – Рис видел такую только один раз, в запертом шкафу в библиотеке своего отца, и был почти уверен, что Саймон угрожал ему страшными телесными наказаниями в случае, если любопытный отрок возжелает когда-либо к ней прикоснуться. Их редко можно было встретить, и магия, которой они обладали, была по-настоящему мощной. – Аманда, – ответила Вивьен, и, поскольку Рис просто продолжал смотреть на нее, засунула свечу обратно в сумку. – Она одна из ведьм колледжа. Доктор Арбутнот послала ее в мой кабинет с этой свечой. По-видимому, все, что нам нужно сделать, это пойти в дом Пайпер, найти место, где она в тот день устроила свой алтарь, и зажечь свечу. Тогда свеча… – Вберет в себя ее дух, который затем можно будет выпустить, если зажечь свечу в более безопасном месте. – Верно, – кивнула Вивьен. – И тогда ведьмы колледжа смогут снова связать ее. Над головой ухнула сова, и Рис запрокинул голову, чтобы изучить ночное небо. Луна была почти полной, скелетообразные деревья тянулись к звездам, идеальная ночь для вызова злых призраков, и Рис в глубине души знал, что это ужасная идея. – Почему они не могут прийти и сделать это сами? – спросил он, и Вивьен вздохнула, убирая со лба выбившуюся прядь волос. – Это должны быть мы. Мы ее освободили, нам же ее и ловить. Но свеча делает всю работу. Нам просто нужно зажечь ее, подождать, пока дух, ну знаешь, не… – она подняла руку и сделала неопределенный жест, похожий на взмах, – втянется в него, а затем – готово! Она улыбнулась ему, возможно, самой фальшивой улыбкой, которую Рис когда-либо видел в своей жизни. – Проще пареной репы! – Ты, должно быть, имеешь в виду сорт репы, который принято выращивать в живых птицах, я правильно понимаю? Потому что мне здесь ничего не кажется особенно легким, Вивьен. – Аманда сказала, что так и будет. – О, ну, если Аманда сказала, что так и будет, тогда вообще никаких проблем! Наш старый друг, Аманда. Закатив глаза, Вивьен отвернулась. – Может быть, мне следовало прийти одной. – Может быть, никому из нас не следовало приходить, и тебе нужно было послать ту ведьму в пешее эротическое. Я-то думал, ты к ведьмам из колледжа относишься с неприязнью. – Да, они мне не нравятся, – согласилась она. Теперь, когда они углубились в лес, ее ботинки захрустели по сухим листьям, а Рис поднял плечи, оттягивая воротник куртки. Разве это не Юг? Разве на Юге не должно быть тепло? – Но Аманда была милой, и она хотела помочь, и так как призрак освободился по моей вине… – Это наша вина, – поправил он. – Похоже, в этой катастрофе виноваты двое, Вивьен. Тогда она остановилась и снова обернулась. – Ну, если это и твоя вина тоже, тогда, может быть, тебе стоит перестать ныть о помощи. – Я не ною, – настаивал он, но потом понял, что почти невозможно произнести это предложение исполненной достоинства интонацией, поэтому прочистил горло и сказал: – Я просто считаю, что зажигать Свечу Эвридики в пору, когда магия настолько неустойчива, – плохая идея. – Ах! – Вивьен указала на него, но так как сделала это рукой, держащей фонарик, Рис на мгновение ослеп. Он поднял руку, защищаясь от яркого света, и Вивьен немедленно опустила фонарик. – Прости. Но, как я уже говорила, ах! Я тоже об этом подумала. Но есть несколько но. Во-первых, мы сами не занимаемся никакой магией. Никаких заклинаний, никаких ритуалов. Свеча сама делает всю работу, и во‑вторых… Она поманила его пальцем, и Риса встревожило то, как участилось его сердцебиение от этого жеста. Он почувствовал, что дрожь пошла ниже, его член хотел следовать за ней, куда бы она ни направилась, и Рис снова подумал о том поцелуе в библиотеке, о том, какой податливой и упругой она была в его объятиях, каким жаром пылала его кожа. – Рис, – окликнула Вивьен, а затем, черт возьми, снова пошевелила пальцем. – Иди сюда. Он был действительно идиотом, просто самым одурманенным придурком во всем мире, потому что снова рвался к ней навстречу. Пряча руки в карманах, Рис приблизился и вскинул брови. – Что еще? Положив одну руку ему на плечо, она слегка подтолкнула его на несколько шагов вправо, а затем взглянула на него со знакомой ему солнечной улыбкой. – Я забыла тебе сказать. Тетя Элейн кое-что поняла. Проклятие? Он существует только в пределах города. Вероятно, потому что магия только подпитывает Грейвс-Глен. – Гриффад был очень специфическим ублюдком со всех точек зрения, так что это имеет смысл, – признал он. – Верно, – согласилась Вивьен. – И на данный момент мы официально находимся в двух… нет, в трех шагах от города Грейвс-Глен. С этими словами она подняла руку с его плеча и пошевелила пальцами. Тот маленький шарик света, который она вызвала в его первую ночь в городе, ожил и завис над ними. Он не спешил взорваться огненным шаром, который опалил бы его брови, поэтому Рис предположил, что она была права. Проклятие не простиралось за городские пределы. По крайней мере, это принесло облегчение. – А теперь пошли. Нам нужно поймать призрака. …и момент облегчения закончился. Они продолжали идти по дороге еще несколько минут, деревья становились гуще, тропинка уже, и, хотя у Риса не было того предчувствия, как тогда в библиотеке, он все еще хотел оказаться где угодно, только не здесь.