Это остаточные половые гормоны с прошлой ночи, приятель, сказал он себе, но знал, что дело не только в этом. Проблема заключалась в том, что он, черт возьми, не знал, что делать дальше. Произошедшее в магазине было единичным случаем, единичным же и должно было остаться, потому что ситуация и так была слишком безумной, чтобы примешивать в нее еще и секс. Как бы ему этого ни хотелось. Пересекая комнату, Рис протянул ей бокал вина, и она с благодарностью приняла его, сделав глубокий глоток, прежде чем немного приподняться и сказать: – Мы облажались. Рис примостился на подлокотнике кресла с откидной спинкой, стоящего рядом с диваном, скрестив ноги в лодыжках. – Это о прошлой ночи? – Очевидно, – сказала она, слегка нахмурившись, а затем выражение ее лица прояснилось. – Ой. Ты спрашиваешь о… Покраснев, она сделала еще один глоток вина. – Нет, я не это имела в виду. То была лажа иного порядка. Эти слова не должны были его ранить. Господь свидетель, он только что думал о том же самом, так что теперь нелепо было чувствовать себя обиженным. Но у него вошло в привычку вести себя нелепо, когда дело касалось Вивьен. – Помнишь, как одна из ведьм из колледжа дала нам Свечу Эвридики, чтобы поймать дух Пайпер Макбрайд? – Учитывая, что дело было буквально вчера, я помню это. Если честно, довольно ярко. Вивьен закатила глаза и отпила еще вина. – Оказывается, «Аманда Картер» не работает в колледже. На самом деле она даже не ведьма, и я должна была это сразу понять, но так радовалась руке помощи, что закрыла глаза на остальное. Покачав головой, она мрачно посмотрела в свой стакан. – Я должна была догадаться по джинсам. Положив одну руку на подлокотник кресла, Рис глядел на нее, почти утонувшую в безумном диване его отца. – Что ты имеешь в виду, говоря, что она не была ведьмой? Как же тогда у нее оказалась Свеча Эвридики? Вивьен подняла голову, под ее красивыми карими глазами залегли мягкие голубые тени. – Она мошенница. Очевидно, знаменитая. Ее настоящее имя Тамсин Блай. Она интересуется магическими артефактами и некоторое время вынюхивала что-то в Грейвс-Глен. Ведьмы из колледжа не спускали с нее глаз, но она каким-то образом проскользнула мимо них и вышла прямиком на меня. Разжав кулак, Вивьен вытянула перед собой руку, затем покачала головой. – В любом случае мы поймали призрак очень могущественной и страшной ведьмы, а затем отдали его человеку, который теперь продаст его подороже, и все потому, что я доверчивая тупица. – Ты не такая, – автоматически возразил Рис, и когда она взглянула на него, пожал плечами. – Ну да, ты доверчивая, но не тупая. Ни на грамм. Застонав, Вивьен поставила свой стакан на кофейный столик и обхватила голову руками. – Все как будто идет от плохого к худшему. Стоит мне решить, что я справляюсь и дела потихоньку идут на лад, происходит что-то типа этого. Снова подняв голову, она положила руки на затылок и глубоко вздохнула. – Так что теперь ведьмы колледжа злятся, плюс они знают о проклятии и злятся еще и из-за него, и я просто… Прервавшись, она умоляюще посмотрела на него. – Почему я такая неудачница, Рис? Я никогда в жизни не занималась серьезной магией, но одного раза хватило, чтобы проклясть целый город. – Вообще-то это сделал я, Вивьен, – напомнил Рис. Он встал и поставил стакан на стоящий рядом с ней столик, прежде чем сесть в противоположный угол дивана, вытянув ноги. – Хорошо, но в этом есть моя вина, – ответила она, поворачиваясь так, чтобы видеть его лицо. Еще несколько прядей упали ей на лоб, и руки Риса чесались от желания заправить эти пряди ей за уши, обхватить ее лицо ладонями, провести большим пальцем по мягким розовым губам. – Мы – настоящая катастрофа. Когда мы порознь, наши дела идут гладко. Даже идеально. – Ты немного преувеличиваешь, – возразил Рис, но Вивьен явно была в ударе. – Однако стоит нам сойтись, как все идет прахом. Даже в то лето. Это было действительно прекрасное, идеальное лето. Чем все закончилось? Пластиковые черепа демонов, – она загнула палец. – Отравленные зелья. – Еще один палец. – Библиотечный призрак. – Палец. – А теперь еще и это, самое… Вивьен уставилась на палец, который она подняла, чтобы загнуть, и нахмурилась. – У меня даже слов для описания нет. Кроме катастрофы. – Ты это уже говорила. И неоднократно. Она осушила остаток вина, поставила бокал на столик и плюхнулась обратно на диван. Рис продолжал молчать, и она слегка вздернула подбородок. – Что, не собираешься пытаться спорить со мной? – Почему я должен это делать? Ты права, – пожал Рис плечами. – Да неужели? – Затем она прочистила горло, – то есть я, да. Я права, мы – катастрофа. – Абсолютная, – сказал Рис, убирая одну руку со спинки дивана. – Доказательство в одержимой свече, как говорится. Вивьен слегка улыбнулась на эти слова. – Никто так не говорит. – А может быть, следует. Они оба на мгновение замолчали, наблюдая друг за другом, и Рис ждал, уйдет ли она сейчас. Наверное, ей следовало уйти, но, глядя на нее, расслабленную и взъерошенную, он очень надеялся, что она останется. Снова оглядев гостиную, Вивьен подняла руку, чтобы заправить волосы за уши. – Не могу поверить, что ты живешь здесь. – Я здесь не живу, – возразил он, запрокидывая голову, чтобы посмотреть на люстру. – Я… временно нахожусь здесь, более или менее против своей воли. Огромная разница. – Хм, – фыркнула она, затем взяла одну из подушек на диване. Та была черной, с вышитым фамильным гербом, и Рис не был уверен, что существует в мире какая-нибудь менее уютная подушка, чем эта. Вивьен повертела подушку в руках, а затем стала рассматривать ее, прищурившись сквозь ресницы. – Ладно, если она взорвется мне в лицо, знай, что мои намерения были благими. Положив руки на подушку, Вивьен закрыла глаза и глубоко вздохнула. Когда золотой свет начал собираться между ее пальцами, глаза Риса расширились. – Послушай, Вивьен, может быть, не стоит… Но затем подушка словно замерцала, фамильный герб расплылся кровавым пятном, сменившись на красного дракона. А именно на валлийского дракона, но этот ухмылялся и показывал когти того же цвета, что и ярко-фиолетовые ногти Вивьен. Торжествующе подняв подушку, она усмехнулась. – Намного лучше. И черт возьми. Черт возьми. С таким же успехом она могла бы поразить его молотком. Все снова было как в тот летний вечер, и Рис с решительным стуком поставил свой стакан на кофейный столик, прежде чем скользнуть к ней через диван. Подушка упала на пол, и она потянулась к нему как раз в тот момент, когда его пальцы коснулись ее подбородка, наклоняя ее лицо так, чтобы он мог смотреть на нее. – Ты чертовски восхитительная девушка, – он вздохнул, и ее собственные руки поднялись к его запястьям, не для того, чтобы оттолкнуть его, как ей, вероятно, следовало бы, а для того, чтобы притянуть его ближе. – Я исчерпала все способы сказать, что это плохая идея, – пробормотала Вивьен ему в губы, и Рис улыбнулся, коснувшись ее носа своим. – Мы совершили много ошибок, – согласился он. – Но не думаю, что это одна из них. И он действительно так не думал. Ибо какие бы еще опасности их ни подстерегали – и, Господи, в этот момент он знал, что она, здесь, в его объятиях, к ним не относилась. Он знал это так же хорошо, как и все остальное. Она наклонилась ближе, ее ногти слегка царапнули тыльную сторону его ладоней, и если бы кожа Риса к тому моменту не огрубела окончательно, ему было бы больно. А потом она едва коснулась его губ своими и пробормотала: