Виви потянулась через стол за свечой, но прежде, чем успела ее взять, тетя Элейн накрыла ее руку своей. – Это все, что ты хотела нам сказать? Ты заключила призрака в Свечу Эвридики? На мгновение Виви пришла в голову ужасная мысль, что Элейн знала, что произошло здесь прошлой ночью, использовала какой-то магический эквивалент камер слежения и стала свидетелем любопытного зрелища. В этом случае Виви надеялась, что существует заклинание, позволяющее провалиться сквозь землю. Но тетушка Элейн не прожигала племянницу пытливым взглядом. Она задала искренний вопрос, и Виви поняла, что ей нужно рассказать им обоим еще кое-что. – Призрак сказал кое-что, прежде чем свеча полностью ее поглотила, – начала Виви, поправляя сумку на плече. – О «проклятом Пенхоллоу» и о том, что он взял то, что ему не принадлежало. Но я не думаю, что имелся в виду конкретно Рис. Возможно, это как-то связано с Гриффадом или каким-то другим его предком. – Может быть, стоит копнуть глубже, – размышляла Гвин, положив подбородок на колено. – Я проведу небольшое исследование, – сказала тетя Элейн, затем кивнула на сумку Виви. – А ты пойдешь и отдашь эту мерзкую штуку ее законному владельцу. – Будет сделано, – согласилась Виви, шутливо отдав честь. А потом тетя Элейн улыбнулась ей, глаза блестели за стеклами очков. – Я горжусь тобой, Виви. Свеча Эвридики – это серьезная магия. Виви зарделась. – На самом деле я почти ничего и не делала – только зажгла ее. Это не требовало большого мастерства. – И все же, – настаивала тетя Элейн, накрывая руку Виви своей. – Ты ведьма, которая даже не использует магию для уборки своей квартиры, а глянь, что умеешь! – Ладно, секрет в том, что я наверстываю упущенное, слушая подкасты, плюс в детстве смотрела мультфильм о Микки Маусе с дьявольскими метлами, и это меня напугало. – А мне тот мультик понравился, – заявила Гвин, подперев подбородок рукой, на которую падали блики от серебряных сережек. – Еще бы тебе не понравился. – Но мама права, – продолжала Гвин, подталкивая Виви локтем. – Очень некислая магия. – Не знаю, что это слово значит, – ответила тетя Элейн, – но подозреваю, что это означает «впечатляющая», и да, так оно и есть. Твоя мать тоже гордилась бы тобой. Удивленная, Виви взглянула на Элейн. – Но ведь мама ненавидела магию? Тетя Элейн покачала головой, откидываясь на спинку стула. – Магия пугала ее. Она чувствовала, что ведьмовская суть… То, с чем она родилась, но не выбирала. Но она была хороша. Действительно хороша, когда хотела. Она просто избрала другой путь. Виви столько лет считала, что ее мама жила идеей «Магия – Зло», и теперь не знала, что на это ответить. Тогда она поднялась и подошла к занавеске, отделяющей складское помещение от остальной части магазина, а затем резко остановилась, уставившись на девушку, стоявшую там с широко распахнутыми глазами. – Вау, – выдохнула она. – Я никогда раньше не видела эту часть магазина. Гвин вскочила из-за стола, а тетя Элейн обернулась. – Привет, Эшли, – сказала Гвин, затем подошла к девушке, обняла ее за плечи и повела обратно в магазин, бросая красноречивый взгляд на Виви и Элейн. – Это просто задняя комната, ничего интересного, но у нас есть несколько действительно классных штучек, если ты согласна посмотреть… Голос Гвин стихал, пока она направлялась вглубь магазина, и тетя Элейн со вздохом встала, уперев руки в бедра. – Ну, мы понимаем, что заклинание тоже сейчас работает не так, как должно. Это было не то чтобы неожиданностью – скорее, напоминанием о том, что с проклятием нужно разобраться, и срочно. И именно на этом следует сосредоточиться Виви. Поэтому она бросила только один взгляд на диван, прежде чем поспешно выйти из кладовки. Поездка в кампус прошла без происшествий, и Виви как раз закрывала машину, когда услышала, как кто-то зовет ее по имени. Это была Аманда, подбежавшая к ней, улыбаясь. – Как все прошло? Вздохнув с облегчением, Виви полезла в сумку за свечой. – Отлично! Но теперь, пожалуйста, забери ее, потому что присутствие призрака в собственной сумочке меня пугает. Улыбка Аманды стала ярче, когда она обхватила пальцами Свечу Эвридики. – Нет проблем. Я отнесу ее обратно в нашу часть кампуса, и ты сможешь продолжить свой рабочий день. Поскольку урок должен был начаться через пять минут, Виви обрадовалась, что ее миссия на этом заканчивается, и, помахав на прощание рукой, направилась в сторону Чалмерс-холла, здания, где должно было пройти ее занятие. Небо было затянуто тучами, листья шуршали по кирпичным дорожкам, и Виви зябко поежилась, потуже затянув шарф вокруг шеи. Для этого ей пришлось оглянуться через плечо – тогда она заметила Аманду, идущую через парковку. Девушка повернула налево, исчезнув за рядом деревьев, и Виви нахмурилась, отвернувшись. В магическую часть кампуса вела другая дорога. Но, может быть, Аманда знала короткий путь или хотела достать что-то из своей машины. Должно быть, так оно и было. Виви провела свой первый урок, затем второй, совершенно забыв об Аманде и Свече Эвридики. Рассказывая сотне первокурсников о «Великой хартии вольностей», она даже на некоторое время забыла о Рисе и, вернувшись поздно вечером в свой кабинет, на самом деле начала чувствовать себя немного… лучше. «Нормально» было бы слишком сильным словом, но теперь, по крайней мере, она была более уравновешенной, более уверенной в себе. Конечно, им все еще необходимо разобраться с проклятием, но они решили проблему с зельем в «Кофейном Котле» и избавили кампус от злого призрака. На самом деле она прекрасно владела ситуацией. С удовлетворенной улыбкой на губах Виви села за стол и придвинула к себе стопку тетрадей, одновременно включив чайник. Она только что закончила проверять первые три эссе, когда раздался стук в дверь. – Войдите, – сказала она, не поднимая глаз. Едва открылась дверь, она всей кожей ощутила магическую ауру, столь плотную и тяжелую, что на миг сбила дыхание, и, подняв глаза, поняла, что в дверях стоит доктор Арбутнот. – Мисс Джонс? – прозвенела гостья, ее голос был подобен грому. – Я считаю, что нам нужно поговорить. Рис весь день думал о Вивьен, так что не удивился, когда она появилась в тот вечер на его пороге. На самом деле в первую секунду он подумал, что у него просто особенно яркая галлюцинация. Но нет, если бы он вызывал Вивьен в воображении, то определенно наделил бы ее менее унылым видом. Не просто унылым. Побежденным. Ее плечи были опущены, волосы выбились из распущенного пучка. Казалось, поникли даже маленькие вишенки, образующие узор на подоле ее юбки. – Ты был прав, – сказала она, как только он провел ее внутрь, и он поднял брови, запирая за ними дверь. – Во-первых, могу я записать эту реплику на видео? Во-вторых, прав в чем? Вздохнув, Вивьен развела руки в стороны. – Мы не можем просто продолжать тушить пожары, которые вызывает это проклятие. Особенно когда выясняется, что тушить их мы пытаемся керосином, и…какой странный у тебя дом. Она перешла в гостиную и озиралась с растерянным выражением лица, рассматривая тяжелую железную люстру, мебель из бычьей кожи и прочий царящий здесь готический кошмар. – Как ты здесь спишь? – спросила она, затем указала на картину на стене. – Я имею в виду, что не смогла бы заснуть, просто увидев это. – Это моя двоюродная прапрабабушка Агата, но справедливое замечание. Пройдя на кухню, Рис крикнул через плечо: – Этот разговор лучше вести за вином? Он услышал очередной вздох Вивьен, затем скрип кожи, когда она плюхнулась на диван. – Да. Когда он появился с бутылкой и двумя стаканами, она рассматривала потолок, откинувшись на спинку, и было невероятно странно видеть ее и ее постоянного спутника – горошек здесь, в логове его отца. И ему не нравилось, что от этого вида на сердце у него делалось… лучше. Счастливее.