— Очень хорошо, Девятов! Сколько у тебя человек? — Вместе со мной — восемь. — Построй ребят. Только тихо, не шуметь. Лейтенант отдал команду, и семеро бойцов выстроились на дороге. — Объясняю задачу, — обратился к ним Гуров. — Необходимо провести задержание двух опасных преступников, мужчины и женщины. Мужчина — сорока восьми лет, зовут Никита Карпов, среднего роста, лицо обезображено в результате полученных ожогов. Женщина — сорока лет, зовут Марина, среднего роста, явных примет нет. Предположительно находятся в доме Карпова, в двухстах метрах отсюда. Наша первая задача — не дать им уйти, скрыться из города. Поэтому мы первым делом перегородим дорогу, чтобы никто не мог ни выйти, ни выехать из деревни. В деревню тоже никого не пускать: Карпов может вызвать такси. Здесь останется один боец, он будет выполнять эту задачу. Остальные идут со мной. Окружим дом Карпова, дальше будем действовать по обстановке. Все ясно? Тогда вперед! Лейтенант отдал команду. Одна машина съехала на обочину, вторая, наоборот, встала поперек дороги. Возле нее остался один боец. Остальные уже собирались вместе с Гуровым идти в деревню, когда со стороны города возник быстро приближающийся свет фар. Вскоре к группе подъехала машина майора Кузнецова. — Ты вовремя, майор, — сказал ему Гуров. — А я уж было собрался без тебя действовать. — Я так и знал, что ты меня не станешь дожидаться, — покачал головой Кузнецов. — Но я все-таки успел. Так какой у нас план? — План будет, когда мы убедимся, что пташки еще не упорхнули. Поэтому давай скорее вперед. Я покажу дом Карпова. А там видно будет. И Лев первым двинулся по деревенской улице. За ним последовали Кузнецов и оперативники. Хотя они шли тихо, но собаки учуяли чужих и по деревне поднялся разноголосый лай. Они миновали первые три дома, и вот показался глухой забор, за которым скрывалось жилище фальшивого садовника. Лезть через этот забор Гурову казалось неправильным, поэтому он оставил возле ворот двух бойцов, а с остальными прошел до следующего участка, огороженного обычным штакетником. Здесь, на счастье оперативников, не было собаки — во всяком случае, лая никто не поднимал. Разговаривать было нельзя, и Гуров жестом показал лейтенанту Девятову: давай, мол, лезь в этот двор. Сам перелез через забор следом за ним, майору и четверым оперативникам приказал пока оставаться на улице. Лев с лейтенантом крадучись пробрались через соседний сад и вышли к забору, ограждавшему участок Карпова со стороны соседа. Этот забор тоже был сплошным, но пониже. Лев жестами показал лейтенанту, чтобы тот ему помог, и влез на этот забор. Отсюда он хорошо видел дом. В окнах этого дома горел свет! А за ними мелькала тень человека, который быстро ходил из одной комнаты в другую. Значит, Карпов не успел сбежать! Это было самое главное. И, скорее всего, фальшивый садовник поспешно собирался, он хотел как можно скорее покинуть это место, ставшее опасным. Гуров спрыгнул вниз и, оказавшись рядом с лейтенантом, прошептал ему на ухо: — Вернись к забору и веди всех сюда. Девятов исчез в темноте, но спустя несколько минут вернулся в сопровождении всей группы. — Преступник здесь, в доме, — показав руками, чтобы все встали кучнее, шепотом заговорил Лев. — Возможно, с ним его сожительница. Кажется, они собираются бежать, но не факт, что пойдут обычным путем, через ворота. Возможно, они пойдут, как и мы, через соседские заборы. Поэтому мы окружим дом и будем ждать. Возьмем их, когда выйдут. Лейтенант, поставь по одному человеку под каждое окно. Все остальные соберутся возле двери. Учтите, что преступник вооружен, его сообщница, возможно, тоже. И что они оба умеют быстро бегать. Все, вперед! Оперативники бесшумно преодолели забор и начали движение к дому. Однако они не успели выполнить план Гурова и полностью окружить убежище Никиты Карпова, так как свет в доме неожиданно погас, дверь открылась и из нее вышли два человека. Тот, кто шел первым, сделал несколько шагов к воротам, но вдруг остановился и повернулся в сторону оперативников. Поистине у Никиты Карпова было звериное чутье! Члены группы ничем не выдали своего присутствия, однако беглый садовник каким-то образом догадался, что они здесь. Он что-то крикнул женщине, та сбросила рюкзак, который несла, и оба кинулись за дом. Оперативники, не дожидаясь команды, побежали за беглецами. А Гуров резко свернул и поспешил в другую сторону, огибая дом. Он заметил, что кто-то из бойцов последовал за ним. И тут Лев услышал выстрел, затем — еще один. Он добежал до угла, выскочил на другую сторону дома — и почти столкнулся с человеком, убегавшим в дальний угол участка. В слабом свете молодого месяца Лев узнал экономку Марину. — Стой! — крикнул он, бросаясь ей наперерез. Женщина резко свернула и побежала прочь от него. Бегать она умела — в этом Гуров уже имел возможность убедиться. Однако боец, последовавший за ним, как выяснилось, умел бегать еще быстрее. Он стал нагонять беглянку и настиг ее возле штакетника, отделявшего соседний участок. Женщина попыталась увернуться, но оперативник сделал подсечку, и бывшая экономка рухнула на землю. Спустя секунду боец уже прижал ее к земле и надел на нее наручники. Все то время, пока шла погоня за Мариной, Гуров слышал слева от себя звуки другой погони — за Никитой Карповым. Слышал, как затрещал сломавшийся штакетник, как майор Кузнецов кричал: «Стой! Стой, гад!» И эти звуки удалялись, они раздавались уже с соседнего участка. Стало ясно, что задержать бывшего садовника быстро не удалось. А это было главной задачей. Поэтому Гуров сказал бойцу, задержавшему Марину Овчаренко: — Твое участие в операции на сегодня закончено. Теперь ты отвечаешь за эту даму. Веди ее к машине, грузи туда. И учти, она, наверное, умеет бегать и в наручниках. После этого он бросился вдогонку за основной группой. Преодолел забор, отделявший участок Карпова от соседей, пробежал через их территорию. По дороге увидел лежавшую на пути убитую собаку — как видно, она мешала беглецу и он ее пристрелил. Впереди, справа, раздался выстрел, и Лев понял, что беглец резко изменил направление движения — он уходил от дороги, которая вела в город, и стремился скрыться в пригородном лесу. Тогда Гуров перепрыгнул через еще один забор и вырвался на узкую деревенскую улицу, спускавшуюся вниз. Он увидел бегущих людей, а метрах в двухстах впереди них мчался человек. Время от времени он оборачивался и стрелял в преследователей. Но пока, кажется, ни в кого не попал. Но только Лев об этом подумал, как один из бойцов упал. Попытался встать, захромал и был вынужден сесть на землю. — Куда тебя? — спросил Лев, пробегая мимо него. — Ногу, гад, прострелил, — ответил боец. Тем временем беглец достиг первых деревьев и скрылся за ними. «Вряд ли он будет так бежать до самого города, — подумал Гуров. — Там пойдут дома, заборы — а вдруг он не сможет их преодолеть? И на дорогу ему сворачивать не с руки — там мы его догоним. Значит… значит, он пойдет правее». Придя к этому выводу, он сам резко взял вправо, спустился в низину, где тек неширокий ручей, перебрался через него и углубился в лес. Бежать здесь было очень опасно — бегущий все время рисковал напороться на ветку, остаться без глаза. Однако он не снижал скорость. Ему было важно перехватить беглеца, не дать ему скрыться на окраинных улочках. Вдруг Лев заметил, как слева от него мелькнул силуэт бегущего человека. В то же мгновение до его ушей донесся звук треснувшей ветки. «Это он! Точно он!» — обрадовался Гуров и побежал еще быстрее. Как видно, Никита Карпов устал. Он уже не мог увеличить скорость, и Гуров стал догонять. Когда между ним и беглецом оставалось не больше десяти метров, тот резко развернулся и вскинул руку. В ту же секунду Гуров метнулся в сторону, и пуля просвистела рядом с его головой. А еще спустя минуту он настиг своего противника и сбил его с ног. Однако одолеть фальшивого садовника ему никак не удавалось. Карпов оказался физически очень силен, к тому же он дрался из последних сил. У Гурова сил оставалось тоже немного. Они катались по земле, и ни один не мог одолеть другого. В какой-то момент Карпов оказался сидящим верхом на Гурове и схватил его за горло. Пальцы у бывшего садовника оказались прямо-таки железные, и Льву никак не удавалось освободиться. У него уже начало мутиться в голове, в легких не осталось воздуха, когда рядом вдруг послышались шаги, Никита Карпов вскрикнул от боли — и разжал наконец свою хватку. Приподнявшись, Лев увидел рядом с собой лейтенанта Девятова — тот надевал наручники на бывшего садовника и прохрипел: — Ну, спасибо… спасибо, лейтенант. Если бы не ты, плохо бы мне пришлось. — Нечего вам меня благодарить, — ответил лейтенант. — Если бы не вы, преступник бы ушел. Не знал, что вы так быстро бегаете. Надо мне брать с вас пример. Затрещали кусты, и к ним подбежали остальные участники погони во главе с майором Кузнецовым. — Все, майор, операция окончена, — сказал ему Гуров, поднимаясь с земли. — Все кончено… Глава 27 Как выяснилось, они успели убежать от деревни Ключи, где остались их машины, почти на полтора километра. Добираться до места было нелегко — сначала по лесу, потом по кривым окраинным улочкам. Так что бежали они за беглецом от силы двенадцать минут, а обратно шли почти час. И все это время арестованный хранил молчание. Хотя Гуров несколько раз спрашивал его о разных вещах: не ранен ли он, куда они с Мариной собирались бежать, в общем, пытался разговорить, — бывший садовник не проронил ни звука. «Да, с ним будет нелегко, — подумал Лев. — И все же надо попробовать допросить его уже сегодня, по горячим следам. Потом он вообще закроется в скорлупе, не достучишься». Наконец они вышли на знакомую дорогу и по ней дошли к машинам. В одной из них уже сидела Марина Овчаренко. Ее подельника усадили в другую, Гуров сел в машину Кузнецова, и кавалькада покатила в город. Небо на востоке уже светлело, ночь подходила к концу. Дорогой майор обратил внимание на забинтованную руку полковника и спросил: — Ранили? — Да, еще в доме, — ответил Гуров. — Тогда надо скорее к врачу. Как бы сепсис не начался. — Нет, сначала в управление, — твердо проговорил Лев. — Карпова нужно допросить сейчас, потом до него вообще не достучишься. Овчаренко пусть везут в СИЗО, а его — к тебе в кабинет. Попробуем разговорить. Кузнецов передал соответствующее распоряжение лейтенанту Девятову, и одна из машин свернула в сторону СИЗО, две другие поехали к управлению. Здесь оперативники извлекли фальшивого садовника из машины, сняли с него наручники и провели в кабинет Кузнецова. Когда бойцы вышли, Гуров, сев напротив задержанного, спросил у него: — И как к тебе теперь обращаться, как называть: Никитой или Анатолием? Задержанный молчал. — Правильнее, конечно, звать тебя, как родители назвали, Анатолием Игоревичем, — продолжал Лев. — А ведь я мог догадаться, если бы пригляделся к тебе внимательней при первой встрече. Должен был догадаться! Ведь я в детстве хорошо знал Игоря. И вы с ним похожи. Даже характерами вы похожи: он был такой же настойчивый, упрямый. Скажи, как же ты смог убить родного отца? И тут задержанного прорвало. — Да какой он мне был родной?! — закричал он. — Мать он бросил, меня бросил, забыл нас, как будто нас и не было! — У нас другие сведения, — заметил майор Кузнецов. — С твоей матерью Игорь Сергеевич действительно расстался, но при этом оставил ей квартиру, неплохие деньги, а свою жизнь начал с нуля. И потом деньги давал. Но твоя мать все пропивала, в конце концов и квартиру пропила… — Да, мать пила! И что? Он не хотел с ней возиться и меня не хотел видеть. Бросил нас, как старую обувь, и начал новую жизнь с этой шлюхой Светой! Вот над ней он уж точно трясся, пылинки с нее сдувал. Я, когда сюда приехал, еще не знал, что убью его. Вначале хотел только приглядеться, посмотреть, как и что. Но когда увидел, как он вокруг нее ходит, как нянчится с этими своими ублюдками, Славиком и Наташечкой, меня всего вкось повело. Тогда я и решил… — Но ведь ты тоже решил начать новую жизнь, — заметил Кузнецов. — Я узнал, что у тебя тоже дети от первого брака в Омской области остались. И ты о них нисколько не заботился. Еще бы, ведь теперь у тебя была новая подруга, была Марина… Кстати, если ты приехал сюда просто посмотреть, как дела, почему же сразу начал играть комедию? Почему Марина поселилась отдельно от тебя, почему вы жили, как чужие? — Вы Марину не трожьте, Марина — это настоящий товарищ! — вскинулся задержанный. — Почему да почему… Я к этому времени уже привык жить вот так… правды никому не говорить. Только так и можно выжить. — А мне кажется, Толя, что ты нас обманываешь, — сказал Гуров. — И не только нас — ты и себя самого хочешь обмануть. На самом деле ты уже тогда, три года назад, когда сюда приехал, знал, что постараешься убить отца. Потому что узнал, что Игорь Кириллов — не просто состоятельный человек, а один из богатейших людей России. У тебя, конечно, был и другой путь. Ты мог явиться к отцу, как библейский блудный сын, пасть ему в ноги и попросить, чтобы он тебя признал. И он бы, я думаю, признал бы. В свой дом, скорее всего, не позвал бы, но денег дал, помог бы наладить новую жизнь. Но ты выбрал другой путь… — Да, выбрал! — воскликнул Никита, то есть Анатолий Кириллов. Он больше не выглядел подавленным, загнанным в угол. Глаза его сверкали, на лице играла злобная улыбка. — Я еще восемь лет назад этот путь выбрал, когда после аварии в себя пришел, — продолжал он. — Осознал тогда, каким же слизняком я был с этим пьянством, с вечными жалобами… И решил, что стану жить иначе. Устроился в ЧОП и начал всему учиться… — Электромеханике? — уточнил Гуров. — Или подрывному делу? — И тому, и этому, и много еще чему. Мне нужно было стать специалистом, настоящим спецом. Я научился стрелять, выслеживать, работать с записывающими устройствами, устанавливать «жучки». Все это требовалось мне по работе, но постепенно я понял, что эти навыки могут пригодиться совсем в другой области. Тогда у меня постепенно стал созревать мой большой план… — План «проклятого дома»? — подсказал Кузнецов. — Нет, тогда я про этот дом еще не знал, не видел его. Я просто думал, что смогу… ну, скажем, устроить какую-то аварию… — Которую ты и устроил позавчера, — подхватил Гуров. — Ты изготовил взрыватель и решил установить его на колесо «Мерседеса»… — Ну, сначала-то план был другой, попроще. Я хотел просто слить тормозную жидкость или заблокировать тормозные колодки. Но вы провели работу с водителем, завербовали его в свою группу, и этот дурак Юра поддался на вашу агитацию. Он стал следить за машиной, каждый час проверять тормоза. Я понял, что из моей первоначальной идеи ничего не выйдет. Тогда я вспомнил, что научился в ЧОПе делать миниатюрные мины… — И ты установил эту мину в самый последний момент, когда подошел к машине перед отъездом, — кивнул Лев. — Я только теперь понял, как все произошло. Ты подошел к машине — якобы для того, чтобы спросить Светлану Павловну про какие-то парковые дела. Изображал ужасно смущенного, растерянного мужичка, топтался возле машины, будто не зная, в какую сторону уходить… А на самом деле ты в это время незаметно прикрепил свое устройство — и ушел, уверенный, что все сработает и от главной соперницы в борьбе за наследство избавишься… А уж потом бы ты и о детях «позаботился»… — А что, я этих детишек обнимать, что ли, должен? — зло спросил Анатолий. — Им, значит, все, а мне ничего? Да, жизнь — борьба, и приз получает сильнейший. Они со мной не собирались делиться — и я с ними тоже делиться не хотел. — Но ты одного не рассчитал — что я поеду вслед за машиной Юры и сумею оказать им помощь, когда твое устройство сработало, — заметил Гуров. — Но мы с тобой слишком забежали вперед. Давай теперь отмотаем немного назад и рассмотрим события с самого начала. Расскажи, как у тебя возник план «проклятого дома»? Теперь он мог задать такой вопрос, мог управлять ходом беседы. Ему удалось самое главное — сломать молчание задержанного, побудить его вступить в разговор. Это был именно разговор, а не допрос, и этот разговор Анатолию был интересен. Ведь ему наверняка хотелось кому-то похвастаться своей хитростью, смекалкой, продемонстрировать свои немалые умения… — План, говорите? — переспросил Анатолий. — А тогда и возник, когда я впервые этот дом увидел. Ну, вы сами его видели, должны понимать. Этакий дворец! И папаша мой — под стать этому дворцу. Вы не заметили, что они были чем-то похожи? Мой богатенький папаша отгрохал себе хоромы, похожие на него самого: с красивенькой такой гостиной, удобной спальней — но и с тайничками, закоулками всякими. Я, когда этот дом досконально изучил, понял, какую выгоду можно из всего этого извлечь. — Но как же ты смог изучить дом досконально, если твоя работа не давала тебе в этот дом заходить? — спросил майор Кузнецов.