Опера вышли из коттеджа и отправились к своим автомобилям. Александр на ходу негромко сообщил друзьям: — Если честно, то финансистов пришлось немного пошантажировать. Вы же наших чинуш знаете, от них хрен чего дождешься. Деньги можно оторвать только вместе с их собственными руками. Вот генералу Иванову и пришлось на них нажать. Он сказал им, что американцы якобы уже ведут с профессором переговоры о продаже им артефакта. Цена вопроса — пять миллиардов долларов. Если рог уйдет за границу, то шкуру за это спустят именно с них. Деньги нашлись в момент. А тут как раз некий крупный столичный коммерсант надумал уехать на ПМЖ в Новую Зеландию. Ну и все, дом сторговали, за пару часов сделку оформили. Кстати, мое начальство насчет его талисмана бессмертия наслышано и очень заинтересовано в том, чтобы опробовать его действие на себе. Поэтому мне поручили доктора опекать, чтобы он мог спокойно здесь жить и плодотворно трудиться. Генерал Иванов оказался человеком слова. По каким-то своим каналам он дал нужную информацию в желтые СМИ, и те тут же очень охотно принялись пережевывать сенсацию, подброшенную им. По страницам этих малопочтенных изданий загуляли версии очередного исчезновения Береженникова, одна причудливее другой. Подхватили их и некоторые зарубежные СМИ. Особенно информашку о необычном артефакте, который благодаря профессору оказался в руках российских военных. Что это за вещь и какими именно свойствами она обладает, об этом нигде не было ни слова. Но и той малости, которая просочилась, с избытком хватило для того, чтобы в некоторых СМИ, особенно американских, заговорили о том, что русские уже давно не имели столь заметной форы в возможностях нанести по США превентивный удар и при этом не получить ответного. Не обманул профессора и Гуров. На следующий день ранним утром в Новосибирск авиарейсом из Москвы прибыл молодой человек весьма интеллигентного вида, который на такси отправился в микрорайон Славное. Там, на улице Кедровой, он поднялся на третий этаж дома номер пять. Дверь ему открыла Татьяна Васильевна Багрянова, снимавшая эту квартиру. Визитер представился ей как сотрудник Главного управления уголовного розыска и что-то вручил. После этого он позвонил в Москву и сообщил о выполнении первой части задания. Часа в два пополудни этот же молодой человек вылетел обратно в Москву вместе с некой Калинец Галиной Павловной. Гуров в очередной раз взглянул на часы и вполголоса констатировал, что начальство никогда не опаздывает, оно всегда только задерживается. Он имел в виду Стаса. — Да ладно, ничего страшного, — сказала Мария и негромко вздохнула. — Наверное, это судьба. Кстати, Лева, я все хочу спросить тебя вот о чем. Ты хотя бы видел, что это за талисман бессмертия Береженникова? Какой он из себя? — По этому вопросу чувствовалось, что ее снедает чисто женское неуемное любопытство. — Видел, — буднично ответил Гуров. — Когда навещали профессора на конспиративной квартире, он нам со Стасом показывал. Внешне это пластмассовая коробочка, примерно с мыльницу. Только чуть потоньше и подлиннее. На ней есть несколько кнопок и светодиодных индикаторов. Пользоваться этим устройством очень просто. Включаешь нужный режим, прикладываешь к затылку. Сначала в нем, а потом и вдоль всего позвоночника постепенно начинает разливаться приятное такое тепло и легкое покалывание. Я пробовал на себе. Ощущение после этого изумительное. Как будто тебе сделал массаж хороший специалист. Николай Романович сказал, что это устройство еще в стадии доработки, чтобы оно смогло пройти сертификацию. Вот только сделать это у нас не так-то просто. Тут его телефон внезапно запиликал, выдал слишком уж хорошо знакомое «Как хорошо быть генералом». Услышав этот рингтон, Мария, которая в этот момент поправляла прическу, издала тягостный, сокрушенный стон и уронила руки. На ее лице без труда читалось: «Это какой-то злой рок! Неужели мы так и не сможем уехать к морю?» Голос Орлова в телефоне звучал деловито, но был наполнен нотками оптимизма: — Лева, извини, если мой звонок тебя напряг, но это не то, о чем ты, наверное, подумал. Я просто хочу поделиться с тобой маленькой сенсацией. Представляешь, комиссию, которая линчевала Береженникова, разогнали как необъективную и тенденциозно настроенную. Ее выводы и решения признаны недействительными. Так что профессор может возвращаться к своей работе. Правда, в этой бочке меда есть и своя ложка дегтя. По линии ФСБ прошла информация о том, что боссы забугорной шарашки «Золотой миллиард», огорченные тем, что комиссия своих целей не достигла, запланировали физическое устранение Николая Романовича. — Ну, насчет «Золотого миллиарда» все и так яснее ясного. Упыри они и есть упыри. А вот что же у нас такое произошло, из-за чего столь резко переменился ветер? — Все очень просто. У кого-то из наших очень больших чинов очень тяжело, неизлечимо заболела его любимая родственница. Врачи пытались ее спасти, но развели руками. Тут кто-то и рассказал ему про Береженникова. Вот и вся подоплека. Это как раз тот самый случай. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Кстати, как там профессор? — Уж он-то сейчас точно безмерно счастлив. К нему вернулась та женщина, которую он потерял много лет назад. Кстати, мне уже звонил Арнольд Кучачаев. Жаловался на свою судьбу, мол, жена ушла окончательно и бесповоротно, дочь и сын от него отвернулись, знакомые считают мерзавцем. Не застрелиться ли? Я ему сказал, чтобы глупостей он не городил, дурью не маялся. Суицидом еще никто никому ничего не доказал. Живи, работай, не делай людям гадостей, и Господь тебя простит. Профессор в разговоре как-то уже высказался о том, чтобы вернуться в свой НИИ. Мол, соскучился по любимому делу, по своему коллективу. Но мы со Стасом его отговорили. Пока есть такой гадюшник, как «Золотой миллиард», ему едва ли можно гарантировать безопасность. — Это да. Скорее всего, ты абсолютно прав, — задумчиво протянул Орлов. — Кстати, Лева, прав был ты и насчет господина Мартюшина. Только сегодня я узнал о том, что он еще три дня назад по турпутевке отбыл во Францию, где бесследно исчез при загадочных обстоятельствах. — Ого! — Эта новость очень удивила Льва Ивановича. — Вот так кульбит! — Но и это еще не все, — продолжил Петр. — Подполковник Кощенец, которым по моему поручению занялась служба собственной безопасности, вчера был найден на своей даче в коматозном состоянии, без каких-либо шансов прийти в сознание. Соседи видели, что он позавчера, как это делал довольно часто, привез с собой какую-то девицу. По их словам, подполковник очень любил развлекаться на даче с этими особами. Скорее всего, она его чем-то отравила. — Похоже, «Золотой миллиард» начал большую зачистку тех людей, которые не оправдали высокого доверия. Я думаю, что это, скорее всего, не последняя жертва. — Да, чуть не забыл! Новый адвокат Хантарика сумел его отмазать от обвинения в организации убийства Лукошникова, а вот за мошенничество и финансовые махинации на нары Лаврентий отправится гарантированно и, скорее всего, надолго. Я об этом непременно позабочусь. Да и Пупрыгуш, я так понял, допрыгался. С должности его уже сняли, в АУК идут обыски, изымается документация. Когда они попрощались, запиликал сигнал домофона. — Лева, это я! — раздался как всегда бодрый, жизнерадостный голос Станислава. — Спускайтесь, жду! Когда Гуров и Мария сели в машину, Стас запустил мотор и сказал: — Жизнь показала, что, говоря о рисках для Береженникова, мы с тобой, Лева, не ошиблись, как говорится, и на волос. После того как Николай Романович передал «Команде-Э» свой артефакт, шпионские шарашки от него вроде бы отстали. А вот «Золотой миллиард» продолжает охотиться. Новость последних минут. У Казанского вокзала какой-то зомбированный психопат тяжело ранил из пистолета жителя Казани Евгения Ялынина. При попытке задержания этот тип покончил с собой выстрелом в голову. — Догадываюсь. Скорее всего, этот бедолага Ялынин оказался очень похожим на Береженникова, — задумчиво проговорил Гуров. — В яблочко! — оценил его догадку Крячко и вскинул большой палец. — Так что, Лева, уже сейчас можно сказать, какой именно хомут нацепит нам на шеи Петр, когда вы вернетесь с моря.