*** Очнувшись, первое, на что я обратил внимание, это исчезновение тумана. На улице был день, солнца по-прежнему не было. Лишь серое небо освещало лес. Подо мной не было листьев, и я уже лежал на земле. Поднявшись на ноги, я огляделся. Вокруг были только деревья, дул слабенький ветерок. Я пошёл вперед, в надежде найти какую-нибудь воду, ведь не пил и не ел уже, наверное, пару суток. В желудке появился дискомфорт, меня начало подташнивать. Сил было также немного; голова была ватной, думать было тяжело. Пройдясь по лесу, я обнаружил ручеек, бегущий в правую сторону от меня. Моему счастью не было предела. Подбежав к нему, я испил чистой водицы. Набрав в ладони воду, стараясь не упустить ни одну каплю, я отпил и встал на ноги. Мне стало немного легче. Внезапно, недалеко от меня, раздался звук натягивания тетивы. От неожиданности, я замер на месте, затаив дыхание. На секунду я подумал, что это не тетива, а лапа паукообразного существа, которая сейчас потянется ко мне. — Не двигайся! — приказал женский голос. Послышались приближающиеся шаги. Мой взгляд устремился прямо, тело отказывалось шевелиться, боясь сделать даже незначительное движение. Передо мной встала девушка. Её рыжие волосинки на голове находились на потном лбу, а волосы были длинными, дальше плеч. Она была одета в какие-то лохмотья, которые уже износились; на ней был тёмный старый плащ с капюшоном. Девушка напоминала персонажа из какой-нибудь «MMORPG». — Только попробуй напасть не меня, выродок! Одно движение и моя стрела окажется в твоём черепе! — Успокойся, — начал я, стараясь говорить аккуратно, — я не собираюсь причинять тебе зла. Я сбежал с лагеря бандитов. Она всё ещё держала лук с натянутой стрелой. «История с бандитами словно пошла по второму кругу, только теперь, я буду в плену у какой-то девушки» — подумал я, смотря на наконечник стрелы, которая, казалось, точно была нацелена попасть мне между глаз. — У меня даже нет оружия, я не собираюсь атаковать тебя. Пожалуйста, убери от меня лук, доверься мне. Девушка продолжила стоять, готовясь в любую минуту отпустить тетиву. Когда мне уже показалось, что мои уговоры бесполезны, она всё-таки отпустила лук, но всё ещё смотрела на меня с опасением. — Я голоден и уже не ел несколько суток. — Пройдёт, — спокойно ответила она, — У меня такое тоже было. Я ничего не ела уже, наверное, пару лет. Тут я был просто поражен. Это казалось неудачной шуткой, в это невозможно было поверить. — Дай мне просто уйти, и ты больше не увидишь меня, — сказал я, в надежде, что она позволит. После лагеря бандитов, мне не хотелось больше ни с кем связываться, несмотря на то, что девушка не выглядела угрожающе. Я готов был путешествовать по лесу один, лишь бы не доверять людям, которые могут воспользоваться этим и нанести мне вред. На тот момент, неразумно было отказываться от возможных спутников, которые могут помочь; но мне было страшно связываться с людьми, и на тот момент я руководствовался только инстинктом самосохранения и предыдущим опытом. *** Незнакомка постоянно находилась в начеку, осматриваясь по сторонам и держа стрелу на натянутой тетиве. Я послушно шёл за ней. Холод окутывал всё тело, проникая сквозь одежду. Мой желудок никак не мог успокоиться, и периодами живот урчал. В голове не укладывалось то, что моя спутница ничего не ела в течение нескольких лет. Я надеялся, что в скором времени голод пропадёт и у меня. Мне захотелось узнать, куда мы направляемся, о чём и спросил. —Дойдём до помеченного дерева, а там посмотрим, — ответила она. — А почему ты постоянно оглядываешься? — спросил я. — Тут недалеко молодцы в доспехах блуждают. Не добрые они, — ответила она, и тут же спросила: — Как тебя величать? —Сергей. — Ганна, — имя было необычным, и я окончательно убедился, что передо мной человек из далёкого прошлого, — Тя сюды тропа привела? — Да. Я пришёл в проклятый лес, и череда событий привела меня сюда. — Мне трудно говорить на новом русском языке. Я из другого времени, и я надеюсь, что ты меня понимаешь. Наша новая сестра научила меня немного понимать язык, и говорить на нём. Но в речи могут появляться не знакомые тебе слова. Я тружусь с сестрой, чтобы начать говорить нормально. — Да ты не так уж плохо говоришь на нём. Может, давай остановимся, и поговорим. Узнаем друг друга? Она утвердительно кивнула, и мы остановились возле дерева, расположившись на земле. Я рассказал о себе: где работал, чем увлекался и как моё увлечение привело меня сюда; о том, как мне довелось побывать в лагере бандитов и как я из него выбрался. В некоторых моментах приходилось пояснять: Ганна многое не понимала. Затем, о себе рассказала Ганна. Оказывается, она и ещё две её сестры были амазонками в далёкие средневековья, а третья — новенькая, которая присоединилась к ним несколько месяцев назад. Она так же, как и я, из-за любопытства пришла и в лес и нашла их. Сама Ганна и её две сестры сбежали в этот лес с битвы, про которую моя спутница отказывалась говорить. С тех пор, они обитают в этом лесу. — Мы с сестрами были в ужасе. Мы столько времени провели здесь, и...для нас всё стало чужим. Коли говорить честно, я до сих пор не могу всё это принять. Так много слов я узнала, столько Надя рассказала много до сего дня мне неизвестного. Что за чудеса на Руси сейчас происходят... — Руси больше нет, теперь — это Россия. — Да. Всё время с головы вылетает. Ганна уставилась в землю. — После того, как мы дойдём до нужного дерева, дальше пойдёшь один, — резко и безэмоциональным голосом сказала она. — Почему? — Сестры тебя не примут, у нас в лагере нет места мужикам. Ты же знаешь почему. Мы мужчин не принимаем. Таковы обычаи, таковы традиции. А долго блуждать с тобой нельзя, потому что меня ждут. Ганна объяснила, что амазонки не принимают мужчин, только если не совокупляются с ними. Если у них после зачатия рождается мальчик, то они убивают ребёнка. Для меня это было ужасно, но для неё — норма. Более того, она воспринимала этот поступок как необходимое для их существования. Стоит отметить, что Ганна выглядела молодо — это значит, что люди здесь не стареют. Я ощущал нечто необычное, разговаривая с человеком из прошлого. Между нами будто бы была пропасть, через которую мы перекрикивались друг с другом. Это выражалось в непонимании некоторых вещей с обеих сторон, особенностей характеров и взглядов. Позади Ганны послышался рык. Мы обернулись в ту сторону. За деревьями был огромный оборотень, смотрящий своими светящимися глазами. Ганна резко подскочила и натянула стрелу на тетиву. Позади послышался такой же рык, и стало понятно, что мы окружены. Обернувшись, я увидел идентичного оборотня, который уже аккуратно подходил ко мне, скаля зубы. Рыки послышались со всех сторон. Амазонка, поняв, что пора, отпустила стрелу и попала одному в голову. Тот в миг свалился. Оборотни со всех сторон ринулись на нас, стремительно обходя деревья. Я побежал налево, и оборотень, который уже практически стоял передо мной, поспешил догнать меня. Пробежав немного и сумев убежать от зверя на большое расстояние, осознал, что совершил большую ошибку. Впереди появился ещё один, который уже приближался ко мне. Мозг думал, какой манёвр совершить, чтобы избежать нападения с двух сторон. Я повернул направо, и, краем глазам, заметил догонявшего меня оборотня. Ускорение бега не помогло и ему удалось догнать меня, схватиться когтями за свитер и завести в свою сторону. Меня повалили на спину, и казалось, что сейчас порвут, как тузик грелку. Оборотень стоял впереди. Позади послышались шаги второго, который преградил мне путь побега. Видимо, они хотели разделить добычу, поскольку первый не попытался наброситься сразу. Злобный, но приглушённый рык второго оборотня означал то, что шансов сбежать у меня уже нет. Первый оборотень подошёл ко мне, и, выпустив чёрные когти на правой лапе, потянулся к моему горлу. Но его тут же настигла длинная и острая стрела, которая прошла сквозь толстую шею. Чёрная кровь моментально хлынула с гортани. Схватившись за наконечник стрелы, он издал странный звук, который походил на смесь рыка и кряхтения. Он вытащил стрелу, оставив открытую рану. Воспользовавшись случаем, я встал на ноги; второй оборотень направил свой взор на девушку с луком. Он помчался к ней, но его тут же постигла та же участь, что и его первого. На этот раз, стрела блестяще прилетела ему в голову, и он упал на спину, раздвинув четыре лапы в стороны. Мне было непонятно, как её тонкие стрелы могли пробить толстый череп оборотня. Для меня это до сих пор осталось загадкой, хотя я и предполагаю, из какого дерева они были сделаны. Посмотрев в сторону Ганны, я увидел около неё два оборотня, лежавших со стрелой в голове, а впереди были ещё двое, с такими же попаданиями. Меня поражало то, как она эффективно владела луком, и с какой скоростью могла попасть точно в цель. — Как ты так быстро научилась стрелять? — Много им пользовалась, вот и привыкла — ответила она, улыбнувшись, — Идём. Нам надо дойти до дерева со знаком. *** Мы продолжали идти по лесу, погода не менялась. Ганна всё время была на стороже и постоянно осматривалась, ни на минуту не теряя бдительность. Я послушно шёл за ней, посматривая по сторонам. В один момент, мы остановились и она повернулась ко мне: — Дальше наш с тобой путь разделяется. Я не могу повести тебя к своим, так как они решат тебя убить. К западу, если ты пойдёшь по символам «Белобог», которые оставила я, — она пальцем указала на дерево, на котором глубоко был вычерчен символ, — есть огромное поселение, где принимают всех людей, пропавших в этом лесу. Я сама там была, и поэтому знаю их. Иди только налево и ориентируйся по славянским символам, оставленным на деревьях. Мне было грустно расставаться со своей спутницей. Хоть я её почти не знал, но, по крайне мере, с ней было безопасно. — Может, хотя бы проводишь меня до того места? — Не могу. Если пойду с тобой, то путь займёт много времени; а меня ждут, и если я в скором времени не приду, за меня будут волноваться. Я и так хорошо помогла тебе, приведя сюда. Возьми с собой этот нож — она протянула мне кривой маленький ножик, с коричнево-красной рукояткой, который был идеально заточен, — он тебе точно пригодится. Мы посмотрели друг-другу в глаза и попрощались, пожав руки. — Ты меня не обманул, и нападать не стал. Хотя и были случаи, когда ты мог лишить меня жизни. Удачи тебе, путник. Надеюсь, ты сможешь добраться до туда. Ганна развернулась в противоположную сторону и пошла вперёд, а мой путь лежал налево, по начерченным символам на деревьях. *** Погода изменилась. Теперь, солнце освещало лес оранжевым светом. Постепенно, я пришёл к ландшафту с деревьями, на которых ещё не опал клён. Было удивительно то, что пока шёл, даже не заметил этого.Впервые в этом месте мои глаза увидели лучи солнца, просвечивающиеся сквозь листву. Пока я шёл по славянским символам, в голове крутилось много мыслей. Было нервное напряжение из-за того, что теперь я снова один и меня никто не сможет прикрыть в случае чего. К тому же, было непонятно, сколько придётся идти до общины и дойду ли я до неё вообще. Услышав шаги неподалёку, я запаниковал. Неизвестно, откуда они доносились. Было лишь слышно, как чьи-то ноги тяжело шли по земле, но при этом не приближались в мою сторону. Они были где-то рядом, словно кто-то шёл в ту же сторону, куда и я, проходя мимо в паре метров. Я замер в ступоре, не зная, что мне делать, внутренне готовясь к худшему. Краем глаза увидел человеческий силуэт, идущий мимо меня. Он был одет в броню, в руках был окровавленный меч; на доспехах у него был изображен какой-то крест, красного цвета. Солдат шёл медленно, словно прямиком с масштабной битвы. Было понятно, что я не попадусь ему на глаза, поскольку он был слишком далеко. Но я продолжил стоять на месте, не смея пошевелиться. Ведь если бы издал какой-либо шум, то он точно обратил бы внимание. Хоть он и выглядел раненым, но отбиться от его атаки я бы явно не смог. К моему несчастью, рыцарь шёл в ту сторону, куда было нужно и мне. Я тогда предположил, что это мог быть человек из того поселения. Но рисковать не стоило, и лучше было никак не контактировать. Подождав, пока он уйдёт подальше, я тихо, не торопясь, пошёл прямо. Конечно идти позади него была не лучшей идеей, но другого выхода не было. Тем более, можно было узнать куда он идёт и, возможно, найти то самое убежище. Когда я шёл за неизвестным воином, были надежды, что всё-таки он приведёт к тому месту, куда мне было нужно. Ведь он шёл в том направлении, где были расположены славянские знаки. У меня были предположения, что на него могли напасть оборотни, и он потерпел ранения от них. Но была и другая версия: он мог схлестнуться с другими людьми. Смотря на него, можно было сказать, что вероятно было второе предположение. Раны в точности я не смог разглядеть, но он был весь в проколах и царапинах, будто бы его протыкали чем-то острым. Мне не хотелось к нему подходить. Казалось, что он вряд ли будет со мной разговаривать, а сразу попытается срубить мне голову. Да и тем более, мы бы не смогли понять друг друга, ведь он, скорее всего, говорил на древнем языке. Хорошо, что я всё-таки тогда не подошёл к нему. В один момент, неподалёку, послышались шаги. Воин остановился и повернул голову направо. На горизонте появились какие-то рыцари. Впереди шёл самый крупный, у него был огромный топор в одной руке, закинутый на плечо, и он был одет в тяжелые доспехи; позади него шли два лучника — они были одеты в легкие. У них, на броне, были изображены три перевёрнутых красных креста. Я тут же спрятался за деревом, аккуратно выглядывая. Раненый начал пятиться назад. Увидев его, солдат в тяжёлой броне что-то сказал в приказном тоне, и в раненого полетели стрелы. Они прилетели в тело, его пошатнуло назад. Одна стрела попала в грудь, другая — в плечо. Закричав, солдат с топором побежал на него, а тот, в свою очередь, упал на колени. Подбежав к раненому, он, одним взмахом топора, срубил голову, которая, как мячик, свалилась и покатилась по земле. К солдату с топором подошли два лучника, и он начал что-то говорить им на непонятном языке. Они начали разговаривать, и через пару минут они пошли в мою сторону. Мне почему-то показалось, словно они заметили меня и спокойно шли, зная, что я не успею убежать. Мне стало страшно, ведь особо нечем было отбиваться. Единственное, что было, это нож от Ганны, и то, он мне вряд ли поможет в бою. Повернув голову влево, увидел, что они проходят мимо, попутно разговаривая о чём-то. Они шли в другую сторону от моего пути, и от этого мне стало легче. Когда казалось, что беда позади и осталось просто подождать, когда они уйдут далеко, лучник, шедший за командиром, всем телом повернулся назад. Я сразу попался ему на глаза, и мы пару секунд просто смотрели друг на друга. Затем, ко мне повернулись все остальные. Я рванул в противоположную сторону от них. Справа послышались крики, а затем, мимо меня, с характерным звуком, пролетела стрела, воткнувшись в дерево. *** Сумев удрать на большое расстояние от солдат и летящих стрел, я увидел, как лес закончился, и на горизонте появился небольшой склон, которой вёл к широкой дороге. Мне это сразу напомнило про ту тропу, с которой я вышел в поле. Я понял, что надо попытаться обхитрить стражников и спрятаться за деревом неподалёку от спуска. Бежать к дороге было рискованно, поскольку они могли меня догнать или убить с расстояния, а сил у меня уже было не так много. Спрятаться за деревом было не лучшей идеей, но вероятность того, что они посчитают, что потеряли меня, была высока. Спрятавшись, я услышал приближающиеся шаги и натягивание тетивы. Буквально в паре метров послышался крик из непонятных слов. Моё сердце чуть ли не выскакивало из грудной клетки, в руке крепко зажался нож. Я не знал, как их буду атаковать. Они — обученные войны, которые спокойно смогут со мной справиться, если я совершу хотя бы одну малейшую ошибку. У меня был всего лишь охотничий нож, а у них орудия средневековья — наши силы были не равны. К моему дереву приближались тяжелые шаги. Было понятно, что это самый главный среди троицы. В голове формировался план действий. Его было легче убить, поскольку он, в такой броне, неповоротлив; но в то же время, его товарищи смогли бы меня быстро прикончить, обладая точностью стрельбы. Можно было ещё сделать по-другому: я мог сразу рвануть в противоположную от них сторону и где-нибудь затаиться, а потом пойти по другому пути в лагерь. Но остался другой вопрос: смог бы я убежать? Моя голова находилась в смятении. В панике, я метался от выбора одного решения ко второму, воспроизводя возможные последствия, вырисовывая их у себя в голове. От этого метания усиливался страх и отчаяние от малой вероятности хорошего исхода в ситуации. И вот, в моём поле зрения появился рыцарь с топором, находящийся спиной ко мне. Он шёл вперёд, осматривая пространство впереди. В этот момент я понял, что надо принимать решение сейчас, иначе будет поздно. Я подбежал к нему и воткнул нож в затылок. На его голове была кольчуга, которую мне удалось проткнуть. Он вошёл настолько сильно, что вытащить его уже не представлялось возможным. Солдат упал на колени, послышалось клокотание. Я побежал вперёд. Мне показался этот выбор глупым, но рассуждать уже было поздно. Позади послышались стрелы, попадавшие то в деревья, то в землю. Я старался маневрировать между деревьями, чтобы они в меня не попали. Мне негде было спрятаться, а бежать сколько угодно мне не удастся. И самое плохое в тот момент было то, что теперь точно было нечем отбиваться в случае, если надо будет сделать остановку или я буду ранен. Мне попалась небольшая яма, которая была вырыта в склоне. Я подбежал, залез в неё и засел, затаив дыхание. Послышались приближающиеся шаги. Первый лучник пробежал мимо, за ним побежал второй и неожиданно остановился. Тогда казалось, что он меня обнаружил и мои последние секунды настали. Затаив дыхание, я стал прислушиваться. Он что-то сказал на своём языке, с вопросительной интонацией. После небольшого молчания, напарник ему что-то ответил и послышался отдаляющийся бег. В этот раз, удача оказалась на моей стороне и мне удалось скрыться. Посидев какое-то время в яме, убеждаясь, что солдаты сейчас где-то далеко, я вылез и спустился к дороге. Сил никаких не было и хотелось устроить привал. Казалось, что я нарушил главные законы природы: не ел несколько часов и при этом оставался в норме. Но тогда сил не было и хотелось спать. Дорога шла по тому же пути, где, — по идее — была община. Мне не хотелось идти дальше, поэтому было решено, что надо отдохнуть, где-нибудь недалеко от дороги. Пройдя несколько метров, я свернул и забрался в лес. Расположившись возле дерева, которое находилось недалеко от склона, я прижался к нему спиной, окунувшись в пучину мыслей. Размышления были о том, что будет дальше. А вдруг те люди, от которых я бежал — это люди из той общины. Но в то же время, это могли быть какие-нибудь их враги. Самым ужасным было тем, что я потерял нужный мне путь. «А если эта дорога ведёт не туда, куда нужно. Ведь здесь вряд ли найдутся славянские символы, оставленные Ганной» — эта мысль вызвала у меня отчаяние. Но в любом случае, выхода не было и мне бы пришлось отойти от того пути. Солнце медленно уходило за горизонт, придавая оранжевому свету насыщенность и тусклость одновременно. Его не было видно за густыми зарослями и толстыми ветками, но в голове я представлял закат, который хорошо бы смотрелся на поле. Это вызывало у меня нотки умиротворения, которые остались от нахождения на волшебном поле. Солнце словно передавало их через заросли безысходности и страха — это помогало немного успокоиться и не пасть духом. Впервые мне приходилось проводить время в размышлениях и воспоминаниях, набираясь новых сил. Анализируя произошедшее, я понял то, как важно здесь найти людей, которые будут с тобой и уберегут от опасности, а страх нового контакта с людьми только погубит меня и надо пресекать его приступы. В проклятом лесу нельзя находится одному. По нему блуждали оборотни, паукообразные твари, злые люди и прочие существа, которых мне удалось повстречать. И все они ходили группами, как и люди, не считая ловкую Ганну, которая, долго выживая в лесу, смогла набрать умений, позволяющей ей блуждать без сестёр. Да и то, даже она не была одна. Она была интересной девушкой и мне было жаль то, что я не смог узнать её получше. Многие вопросы остались без ответа. Больше всего мне хотелось знать то, как можно выбраться отсюда. В какой-то момент, меня начало клонить в сон и я лег на траву, закрыв глаза. ***