«Интересно, – писал автор учебника, приведший все эти теории, – что в присутствии духовников, на территории храмов и монастырей Триединого, а также на святой земле – где долго жили отшельники или старцы или где были зафиксированы чудеса надстихийной природы – голоса утихали, кошмары уходили. А еще там, где появлялся демон, иногда случались массовые появления нежити – например, вставали кладбища, или старые кости животных вдруг обретали неприглядную плоть и посмертную не-жизнь. Всего за последние пятьсот лет официально были зафиксированы чуть больше десятка демонических проявлений, но все они имели катастрофические последствия. Так, например, семь лет назад проявившийся демон стал причиной переворота в Рудлоге и смерти правящей королевы…» Алина захлопнула учебник, и сидящие вокруг одногруппники с удивлением поглядели на нее. Принцесса смущенно улыбнулась, поправила очки и снова открыла книгу. В разделе осталось лишь несколько строчек. «Во всех зафиксированных случаях демон проявлялся у половозрелых людей, никогда у детей. В большинстве случаев это были мужчины». И дальше шли отдельные сведения, которые автор даже не потрудился как-то систематизировать. Темные – сильные менталисты, могут насылать сны и кошмары. «Подпитку» возможно определить только по последствиям – истощенность жертвы, долгий сон, нервозность, смена характера, проявления злости, непоследовательность. Питаются темные только от аур обладающих магическим даром, потому что сами подключаться и манипулировать потоками стихий не могут. Но, замечал автор, это касается только чистокровных потомков Черного. О полукровках трудно предоставить достоверную информацию. «Одержимый силен в деструктивной магии, – Алинка вспомнила описываемую Пол силовую волну, сносящую деревья, и отлетающих к стенам их защитников семь лет назад, лопнувший мамин щит, – но ему трудно созидать. Однако при этом одержимые – отличные целители и могут „вытянуть“ смерть из безнадежно больного. Как и убить простого человека на расстоянии. Темные, одержимые демоном, крайне живучи и обладают прекрасной способностью к регенерации, если тело цело. Если их убивают, срабатывает что-то вроде посмертного проклятия, природа которого непонятна. В одиночку ни один боевой маг не может справиться с вошедшим в полную силу демоном, за исключением буквально нескольких сильнейших. Поэтому, – писал автор учебника, – крайне важно нейтрализовывать демонов до того, как они получат достаточно энергии, чтобы проявиться. И именно для того, чтобы не допустить возможной одержимости, потомкам Черного Жреца запрещается заниматься родовыми магическими практиками». Все это было так сложно и невнятно и оставляло столько вопросов и сомнений в правдоподобности изложенного, что требовало тщательного анализа. И дополнительных знаний. Алинка открыла блокнот и пометила себе поискать информацию про Черного Жреца и, если получится, воспоминания очевидцев появления демонов. И еще учебной литературы – сколько найдет. И возможно, узнать, есть ли кто-то на континенте, занимающийся демонологией, и попробовать поговорить с ним. Это, наверное, самый короткий путь. Мозг пытливой исследовательницы уже раскладывал по полочкам все прочитанное, сравнивал со своим опытом, составлял вопросы, которыми она вечером будет пытать Полли, и отмечал спорные или непроверяемые утверждения. Таковых было большинство. Заорали о скором начале занятия камены, и принцесса, аккуратно сложив блокнотик и учебник в рюкзачок, пошла в аудиторию. Впереди было еще две пары, и второй шла физкультура. А физкультуру Алина не любила. Вот и в этот раз преподаватели разделили группы: парни остались в зале, на занятии по боевым искусствам, а девочкам пришлось выходить на внутренний стадион университета. Было солнечно, но холодно, и пятая Рудлог угрюмо бежала в хвосте группы по влажной дорожке, покрытой каким-то прорезиненным покрытием, то и дело поправляя очки и чувствуя, как октябрьский ветерок холодит вспотевший затылок. Ладно хоть думалось на бегу легко. Из окон окружавшего огромный стадион университета поглядывали студенты, у которых, видимо, не было пары, и огромные тени от башен падали полосами на все еще зеленое поле. Тут же, в центре стадиона, на полигоне за щитом занимались старшие курсы, тренировали какие-то мощные атакующие заклинания, названия которых Алина не знала. Но поглядывала туда, мечтая, что через несколько лет и она сможет так же управлять потоками стихий и легко строить классические атакующие модели, типа Вертушки или Тарана. – Богуславская, – преподаватель подозвала принцессу к себе, когда занятие закончилось, – если так пойдет дальше, то вы не сдадите зачет. Вы даже подтянуться не можете ни разу. Алина уныло глянула на свои саднящие ладони, затем на тренера. Мышцы рук ощутимо тряслись после безуспешных попыток покорить перекладину. – Вам нужно заниматься самостоятельно, – женщина строго смотрела на нее, – иначе вас просто не подпустят к квалификации по боевой магии. Вы можете приходить в зал после пар, выполнять простейшие упражнения. Или занимайтесь дома. До конца семестра два месяца, а у вас никакого прогресса. – Я постараюсь, Наталья Геннадьевна, – пообещала Алина. Тренер кивнула и ушла. А принцесса, пригорюнившись, уселась на скамеечку, подперла щеку рукой. Надо бы идти в раздевалку, потому что ветер дул не слабо, но ей стало очень грустно после разговора с тренером. Тратить время еще и на физические упражнения? А ведь придется… – Вот она где, – протянул рядом противный женский голос. Алинка подняла голову, заморгала на солнце, не сразу сориентировалась. Ее окружали четыре девчонки, старшекурсницы. Принцесса присмотрелась – вроде одна показалась знакомой, кажется, она была в общаге на той вечеринке, после которой Алина проспала зачет. – Ты! – процедила самая расфуфыренная из них. Алинка щурилась на солнце и никак не могла разглядеть – очки бликовали, и она встала, с недоумением всмотрелась в незнакомку. Это еще что такое? – Ситникова оставь в покое, страшила, – продолжила плеваться ядом подошедшая. Она была настоящей красавицей, высокая, фигуристая, с «кошачьими» темными глазами и сочными губами. Алина растерянно улыбнулась – так бредово это звучало. – В с-смысле «оставь в покое»? – Она еще и рот открывает, заика, – язвительно поделилась с подругами агрессивная старшекурсница. Те мерзко захихикали. А обладательница кошачьих глаз снова напустилась на девушку: – Таскаться за ним прекрати, мелкота, понятно? У тебя же глянуть не на что, он с тобой возится, только чтобы мне досадить. Над тобой пол-универа смеется. Он мой, понятно? – А, – принцесса что-то сообразила, – так это ты его девушка, которая от него ушла? – Как ушла, так и вернусь, – сообщила та, – нос позадирает и все равно приползет. Не с тобой же ему, – она снова оглядела Алину с ног до головы, усмехнулась нехорошо. – Ты меня поняла, девочка? Чтоб духу твоего рядом с ним не было! Светило в глаза солнце, саднили ладони, болели мышцы, и вся ситуация была так нелепа и глупа, что Алина разозлилась. – А то что? – четко выговаривая слова, спросила она. * * * Алекс вызвал друзей для разговора. Макс пришел раздраженный – опять его оторвали от лаборатории. Фон Съедентент тоже был зол – в его отсутствие министерство образования Блакории решило устроить проверку академии, и пришлось писать отчеты, организовывать преподавателей на показательные занятия, тратить время на чиновников, а бюрократия бесила его до невозможности. И только Виктория тихо сидела рядом со Свидерским и слушала. – Звонил Тандаджи, – сообщил ректор. – Сказал, что обнаружили еще одного демона, судя по всему, очень мощного, и попросил поддержать боевых магов Управления госбезопасности. На четверг они планируют группу захвата. Просит о встрече в Управлении, хочет ознакомить с деталями. Мартин присвистнул, мгновенно забыв о кровопийцах-чиновниках. – Неожиданно, – сказал он. – Ты что, – резко спросил Макс, – Данилыч? Собираешься участвовать? – Естественно, – молодым голосом подтвердил Свидерский, и взгляд его хищно блеснул. На миг ректор снова стал похож на себя прежнего. Тротт сжал зубы, сузил глаза, оглядел друга. – Ты опустошен больше чем наполовину. Чем ты думаешь? – Саню поразил маразм, – хохотнул Мартин, но все так мрачно посмотрели на него, что он тоже посерьезнел. – Я не могу просить вас помогать нашим оперативникам, – Алекс сложил морщинистые руки на стол, – вы с Максом – вообще граждане других государств. Но посетить встречу все-таки попрошу. Может, подскажете что дельное, когда будем тактику прорабатывать. – Я с тобой, – хмуро оповестила друга Виктория. – С тобой, – повторила она зло, увидев, что Свидерский собрался возражать. – И если кто-то в этом кабинете, – магиня выразительно глянула на Мартина, – еще раз заявит, что я не боевой маг… Тот покачал головой и улыбнулся. Но глаза остались тревожными. – Это самоубийство, Алекс, – еще раз, очень жестко попытался воззвать к разуму друга Тротт. – Повторно спрошу: чем ты думаешь? Если твоя затея с ловушкой имела хоть какие-то логические обоснования – мы будем готовы и на своей территории, – то там может случиться что угодно. – Макс, там в Управлении половина магсостава – мои выпускники, – не менее жестко ответил Свидерский. – Я себе не прощу, если не помогу. Они, в отличие от меня, с демонами не встречались. А ты можешь отказаться, я тебя не упрекну. Макс нервно дернул ртом, встал, подошел к окну. – Трусишь, Малыш? – ехидно поддел его Март. – У меня просто мозгов больше, чем у вас троих вместе взятых, – огрызнулся Тротт, не оборачиваясь. Он смотрел вниз из окна башни на зеленое поле стадиона. Там, у скамейки, стояла Богуславская – мелкая, со своими косичками, в спортивной куртке. А на нее наступали четыре девицы с явно агрессивными намерениями. Одна что-то выкрикнула, протянула руку, сорвала с лица первокурсницы очки, бросила на землю, потопталась ногами. – Данилыч, ты знаешь, я твою задницу всегда прикрою… – сказал за его спиной Мартин. …Девчонку толкнули, она с размаху ударилась спиной о скамейку, поднялась, сжала кулачки. Мартин что-то язвительно говорил, обращаясь к нему… что?.. – …Ты все-таки обратишь к нам свое великолепное холеное лицо, Малыш? Снизойди до нас, о носитель величайших мозгов тысячелетия… – Мне надо подумать, – сказал Тротт невпопад, открывая окно ректорской башни. И прыгнул вниз. * * * Алинка зажмурилась от боли в спине, заморгала, пытаясь сфокусировать зрение. Скамейка была добротная, и об угол принцесса приложилась ощутимо. От эмоций и злости перехватывало дыхание, девки напротив обидно переговаривались, но странное дело – одновременно в голове шел совершенно холодный мыслительный процесс, итогом которого стали два вывода: «Вот поэтому обязательно нужно заниматься и попросить дома нанять личного тренера» и «С ними не договоришься, поэтому бей». И она кинулась вперед, едва различая бывшую Матвея, врезалась в нее, пнула – девица зашипела – успела стукнуть кулаком куда-то в плечо – та просто не ожидала такой прыти – и снова отлетела назад. Засопела, вскочила и повторно бросилась драться. Получила скользящий удар по носу, всхлипнула, опять упрямо бросилась на обидчицу, неумело махая руками. И все молча, сосредоточенно даже. – Психованная какая-то! – крикнула одна из подружек. – Ну ее, Кать… – Счас земли у меня нажрется и успокоится, – буркнула злобная красавица, ловко заламывая Алинке руку и одновременно делая подсечку. Али ухитрилась оцарапать ее в падении, и та взвизгнула, сунула руку ко рту – облизать. Наклонилась вперед, уже подняла ногу в остроносой туфельке, чтобы ткнуть каблуком в ладонь упавшей сопернице, да так и застыла. – Ой, – проговорили над головой принцессы, которая приподнялась и примерялась, как бы вцепиться в эту ногу и тоже завалить нападающую на землю. – Фамилии, – послышался позади холодный голос Тротта. – Богуславская, – пробормотала Алина, поднимаясь спиной к нему и пытаясь сфокусировать взгляд. Одежда вся была в грязи. Старшекурсницы застыли, как на параде. Принцесса обернулась. – Вашу я знаю, – противно поморщился инляндец. – Фамилии, студентки. – Мамаева, – промямлила зачинщица. – Волкова. Ставицкая. Перелес, – хором сообщили ее подруги. – Курс? – так же безжалостно осведомился профессор. – Седьмой, – пролепетала бывшая Матвея. – Я сообщу в дисциплинарную комиссию о том, что вы затеяли драку, Мамаева. Вы знаете, что это запрещено правилами университета. Свободны, – скомандовал он.