– Она первая начала! – очень натурально возмутилась красивая стерва. Ее подруги, видимо, более умные, уже потянулись к выходу со стадиона. Оттуда бежали две фигуры, но Алинка не могла рассмотреть, кто именно. – Первая? Богуславская? – с замораживающим сарказмом уточнил Тротт, и семикурсница стушевалась, опустила голову. – Свободны, я сказал. И на вашем месте я бы теперь вел себя в университете очень скромно. Если повезет и вас не исключат. Девица еще раз глянула на Алину – та подняла свои очки, изломанные, с выпавшим стеклом, – развернулась и побрела по дорожке к университету. Принцесса вздохнула и, прихрамывая и щурясь, пошла за ней. – Что, не хотите попросить и за них тоже? – раздался сзади ехидный голос мерзкого-Тротта. – Вы же добренькая. – Я не настолько добренькая, – буркнула она зло и похромала дальше. Макс поглядел ей вслед, хмыкнул, открывая Зеркало. К студентке подбежали два каких-то парня – точно, одногруппники, были у него на занятиях. Один предложил руку, другой пошел вперед – за ускоряющейся семикурсницей. Видимо, намечался серьезный разговор. Удивительно: такая мелкая, со своими острыми коленками и постоянно бьющимися очками, а вокруг вон сколько кавалеров вьется. Один Ситников чего стоит. Лорд Тротт вышел в кабинете, оглядел картину «Трое у окна». Выражение лиц у друзей было самым разным – от недовольного у ректора до приторно-смешливого у фон Съедентента. А Вики смотрела с восхищением. – Данилыч, дай сигарету, – попросил Макс. – Всё видел? Ректор напряженно кивнул, отошел от окна. – Интересный у тебя способ думать – в полете. Пташечка Макс, – не удержался Мартин и гнусно заржал. – А вообще ты молодец. Хвалю. Тротт не обратил на него внимания. – Алекс, – Свидерский взял с полки пачку, зажигалку, протянул ему, – запиши фамилии девиц. Что у тебя за бардак творится? Бабские драки, пьянки в общаге. Неудивительно, что тут демоны завелись. – Спасибо, – напряженно ответил ректор, делая пометки, пока Макс озвучивал данные нападавших и закуривал. – Я выслушаю Тандаджи, – наконец сказал Тротт. Мартин довольно подмигнул. – Все-таки у тебя в штанах не все усохло, Малыш. Умеешь же быть мужиком, когда захочешь. * * * Тощий черноволосый Олег проводил Алину до раздевалки, подождал, пока она примет душ, переоденется, и буквально под ручку довел до ожидающей ее машины. Ивара видно не было – видимо, воспитательная работа с бывшей девушкой Ситникова продолжалась. Алина осторожно покрутила ногой – поднывает, но терпимо. Подумала набрать Матвея – сегодня она его не видела, – пожаловаться. И не решилась. Не захотела расстраивать. И дома ничего не рассказала. Только подошла к Мариану и попросила нанять ей тренера по самообороне. – Что-то случилось? – внимательно спросил принц-консорт. Она перед этим тщательно оглядела себя в зеркало – нос чуть распух, но не сильно, так что следов драки, если не присматриваться, и не заметишь. Но в том-то и дело, что Мариан всегда все замечал. – Н-нет, – сказала Алина немного нервно. – Просто не успеваю по физподготовке. Очень нужно. Поможешь? – Конечно, – уверенно ответил Мариан и все-таки задержал взгляд на ее лице. – Так с кем ты подралась? Алина уныло рассматривала свои коленки, потом подняла глаза. – Ни с кем, – сказала она упавшим голосом. – На стенку налетела неудачно. Барон покачал головой. – Опять начнешь настаивать, чтобы я дома сидела? – тревожно спросила принцесса. – Или чтобы за мной таскался хвост охраны? Мариан сидел с каменным лицом, стараясь не улыбнуться – уж очень Василинина сестричка испытующе глядела на него и напоминала сейчас Тандаджи. – Что, уже таскается? – поинтересовалась она, сверкая пронзительным взглядом. – Охрана? И кто? Ивар с Олегом? Матвей? – тут голос ее дрогнул. – Имен не знаю, – честно ответил барон Байдек. – Можешь поинтересоваться у Тандаджи. – И поинтересуюсь, – твердо заявила пятая принцесса. – Я пришлю к тебе виталиста, – сказал принц-консорт со вздохом. – И завтра будет тренер. Научит тебя… избегать стенок. Майло Тандаджи не любил удивляться. Если тебя что-то удивило, значит, ты этого до сих пор не знал. А ему было спокойнее, когда он знал всё. Или хотя бы предполагал. Тидусс сделал себе мысленную пометку поработать с гордыней – этому прекрасно способствовал коврик с гвоздями, на котором тело закалялось, а разум учился управлять низменными страстями, и снова посмотрел на пятую принцессу дома Рудлог. – Господин Тандаджи, – повторила она твердо, хотя щеки алели от смущения, – я жду имен. Кто приставлен охранять меня в университете? – Ваше высочество, – сказал он невозмутимо, – а кого вы подозреваете? Скажите, а я отвечу, да или нет. Принцесса нахмурилась. Вот выдерживать лицо без эмоций она не умела. – Нет, не пойдет. Я скажу, а потом окажется, что группа охраны больше. Они посмотрели друг на друга – скрестились невозмутимый взор оливковых глаз начальника разведуправления и очень похожий сейчас на прищур опытного снайпера взгляд Алины Рудлог. – Давайте сойдемся на компромиссе, – Тандаджи дипломатично начал переговоры. Светить всю охрану очень не хотелось – мало ли что этим Рудлогам может в голову прийти? – Я слушаю ваше предложение, – деловым тоном заявила пигалица в очках. – Вы называете имена, а я говорю, да или нет. Если вы назовете не все, я честно сообщу, что охранников больше. Она покрутила носом, поправила очки, задумалась. – Хорошо. Ивар Олейников? – Да, – ровно ответил Тандаджи. – Олег Торинский? – Да. Она поколебалась. – Матвей Ситников? – Нет, – сказал Тандаджи, и девчонка заулыбалась. – У меня всё. – Это не вся охрана, – как и обещал, сообщил Тандаджи. Она серьезно кивнула. – Я все равно вычислю. Спасибо вам, господин Тандаджи. Встала и вышла, с прямой спиной, мелко топая ногами в кроссовках. – Не сомневаюсь, – пробормотал Майло, с тоской глядя на свое отражение в окне справа от рабочего стола. Впереди была встреча со Свидерским и его коллегами, и он уже продумывал, как развести в разные стороны принцессу, не желающую быть узнанной, и ее преподавателей. Хотя… любопытно было бы посмотреть на выражение их лиц. И «нечаянная» встреча решила бы массу проблем. – Да, кстати, – в дверь просунулась голова вернувшейся Алины, но Тандаджи даже не дрогнул, – вы ведь не сообщите Василине о дневном происшествии? – Если спросит – сообщу, – ответил он, незаметно поглядывая на часы. – Ну тогда я могу надеяться, что если НЕ спросит, то не сообщите? – мило поинтересовалась краснеющая студентка. – Можете, ваше высочество, – покорно согласился тидусс. Она просветлела и ушла. А начальник Управления госбезопасности Рудлога подумал, что через несколько лет, когда эта краснеющая девочка заматереет, из нее получится очень цепкая и зубастая пиранья. – Малявочка, ну почему ты не позвонила мне? – укоризненно и расстроенно басил в трубку Ситников. Алина сидела над домашним заданием, слушала его и одновременно перерисовывала схемы дополняющих друг друга заклинаний и тех, что ни в коем случае нельзя использовать в сцепках. За окном было уже темно, над столом горела лампа, и глаза побаливали и требовали отдыха – училась она сегодня много и быстро, потому что хотела закончить к ужину. – Мне парни рассказали. Я-то отпросился у куратора, у матери был, помогал с переездом. Ты не волнуйся, Катька к тебе больше не подойдет, – мрачно и очень по-мужски пообещал Матвей. – Я с ней поговорил жестко и предупредил. Алинке Матвей казался таким мягким и добрым, что она совершенно не представляла, как он может с кем-то «жестко поговорить». – А почему вы расстались, Матвей? Вы долго встречались? – с любопытством спросила принцесса, зажав в зубах карандаш и стирая ластиком неудавшуюся схему. Произнесено было невнятно. То ли из-за этого, то ли из-за самого вопроса семикурсник вдруг замолчал. Потом поинтересовался: – А тебе интересно, малышка?