Дети немного смутились. – Господин дракон, – окликнул Энтери мэр, – пожалуйста, мне нужно сказать вам несколько слов. Он очень волновался. – В Теранови прибыла ее величество Василина Рудлог, – сказал Трайтис тихо вмиг посерьезневшему дракону, – сама лично привезла письмо, ответ сестре. И она хочет с вами встретиться, поговорить. Вы ведь не откажетесь? – попросил он с нотками паники в голосе. – Она обещала полную безопасность… Энтери усмехнулся. Седрик тоже обещал. Если старшую, Ангелину, он знал, то чего ожидать от второй сестры, было непонятно. Дорожит ли она своим словом, или ему ждать пленения и обмана? Брат Владыки – хороший заложник для обмена на сестру королевы. Равновесный. С другой стороны, защититься он сможет. Выставит щит, чтобы выиграть время на случай вероломства, а уж на оборот ему доли секунды хватит. – Энтери, – тревожно вздохнула Тася, – я боюсь. Народ, ожидающий, чтобы проводить молодоженов на праздник, недоуменно косился на их троицу. – Уважаемый Трайтис, – сказал Энтери, – конечно, я поговорю с ее величеством. Мэр украдкой выдохнул, посветлел лицом. – Но как же проводы? – продолжил хитроумный дракон. – Да и некрасиво не пригласить такую высокую гостью на праздник. Оскорбительно. Прошу вас, передайте мои заверения в том, что я готов рассказать все, что пожелает королева, и озвучьте нашу с женой просьбу присоединиться к нам за столом. Там и поговорим, и уважение выкажем, и традицию не нарушим. Дори Трайтис поднял глаза к небу и с тоской пошел к воротам храма. Пока дойдет до администрации, где разместили высоких гостей, как раз успеет подготовить уважительную речь для ее величества. А королева согласилась. Несмотря на хмурый взгляд мужа, и на чуть обеспокоенного Тандаджи, попытавшегося объяснить ей опасность такого решения, и на засуетившихся охранников. Похоже, дракон побаивался ее так же, как она его. Но не будет же он в самом деле похищать ее, когда рядом молодая жена, на глазах целого города? Аргументы вряд ли убедили мужчин, но Рудлоги во все времена были упрямы, а Василина тоже имела в предках Красного Воина. О прибытии королевы народ уже знал – слухи распространились молниеносно, – и, когда маленькая светловолосая женщина в сопровождении угрюмого мощного консорта, мэра городка и охранников шла мимо длинных столов, люди вставали, кланялись, приветствовали ее, – Василина ласково улыбалась, кивала в ответ и неторопливо двигалась дальше, к столу молодоженов. Дракон, высокий, с короткими красными волосами, тоже встал, поклонился учтиво, придерживая за руку молодую жену так, чтобы она оказалась позади него. – Ваше величество, – сказал он, не улыбаясь, – спасибо вам, что согласились присоединиться к нашему празднику. Это честь – видеть здесь вас и вашего супруга. Байдек выдвинулся чуть вперед, почти отзеркалив дракона и прикрыв собой супругу. Мужчины на какие-то мгновения скрестились взглядами, напряглись, оценивая друг друга, и почти одновременно расслабились. – Я люблю народные праздники, – легко произнесла королева, не заметив только что произошедшего безмолвного мужского диалога. Муж отодвинул для нее стул, и она аккуратно и изящно села рядом с молодоженами, подняла голову, улыбнулась. – Спасибо вам, что не отказались пообщаться. Для меня это очень важно. Энтери чуть не затряс головой от изумления. Такая маленькая, меньше его Таси, в меховой шубке, с розовыми щеками, кудрявая. Совсем не похожа на Седрика, разве что волосы почти такие же светлые. И на сестру тоже: не только внешностью – самой манерой общения, мягкой и деликатной. Если старшая Рудлог говорила как полководец – строго, сильно, непререкаемо – даже в личной беседе, и окружающим хотелось подчиняться, то эта женщина расслабляла и грела. Дракон покосился на усевшегося рядом с женой принца-консорта и решил, что с таким мужем даже королева может позволить себе быть слабой женщиной. Вся сила в их семье у него, ей она не нужна. И как легко было бы сейчас Нории, если бы эта сестра оказалась свободной… Мэр, напряженно наблюдающий за знакомством, выдохнул, встал. Народ разливал горячий ягодный кисель – под свадебные колобки самое то – и ждал речи. Желтые, прожаренные, блестящие масляными боками кругляши размером с кулак, с черными круглыми изюминами, пирамидками лежали на огромных подносах и пахли очень аппетитно. – Колобок, – важно и вдохновенно говорил Дори Трайтис, и Василина очень старалась не улыбаться, – это маленькое солнце, символ счастья и благоденствия. Но в жизни бывают не только солнечные дни, но и непогода. Каждый, кто съест это угощение, подарит молодоженам еще один солнечный день, да и сам получит кусочек счастья от благословения богини… Речь мэра выслушали с почтением, а когда она закончилась – началась настоящая вакханалия. Подносы стремительно пустели, народ ел усердно, сосредоточенно, пытаясь запастись счастьем впрок. Ели и молодые, и гости – и только когда каждый выполнил свой долг по поеданию символа счастья, пришло время для разговора. – Я привезла письмо, – сказала королева тихо. – Вы ведь передадите ей? – Обязательно, – кивнул Энтери. Тася, прижавшаяся к его плечу, с любопытством прислушивалась и поглядывала на ее величество. Она тревожилась все время, пока не увидела молодую правительницу. Увидела – и сразу успокоилась. Характер человека не скрыть – он всегда на лице и в глазах. Бывает, что собеседник тебе улыбается, но улыбки в его глазах нет. Или пытается казаться добрым – но между бровей вертикальная складка, значит, часто сердится, и уголки губ опущены вниз, и взгляд колючий… Королева Василина не пыталась казаться, и не было противоречия между ее улыбкой и выражением глаз. Тревога в них была – да, но она как раз объяснима. – Мы еще собрали Ангелине одежду, – словно это было самым важным, продолжала королева, – письменные принадлежности, косметические, – дракон не выдержал, улыбнулся: не представлял он, как первая Рудлог проводит время в наведении красоты, – книги… вы правда все сможете отнести? Вы ведь с женой домой полетите? Сестра просила еще учебники передать… Точно! Энтери вспомнил, что в его сумках, оставленных среди кучи подарков на телеге в храмовом дворе, есть список, составленный принцессой. Он совсем забыл про него, а ведь сам предложил купить все необходимое в Теранови… – Не беспокойтесь, ваше величество, – сказал он немного расстроенно, – я много могу увезти, когда оборачиваюсь. Мы очень большие. – Я видела, – спокойно ответила Василина, – на коронации. Когда похитили Ангелину. Как ваш брат смог пробить стихийный купол? – Торопился очень, – сдержанно пояснил Энтери второй раз за сутки. Королева склонила голову, рассеянно крутя в руках чашку с дымящимся киселем – только что ее молчаливый муж бросил взгляд на чуть покрасневшие от холода руки жены, нахмурился и налил ей горячего. – Ангелина написала, что Владыка пообещал отпустить ее через две недели, – произнесла она наконец. – Он отпустит? – Если она захочет – удерживать не станет, – осторожно ответил дракон, и Василина взглянула на него с тревогой. * * * В полукилометре от них, на противоположном конце площади, за красноволосым мужчиной через прицел винтовки внимательно следил опытный снайпер из команды Тандаджи. Он расположился на чердаке администрации, а его напарник дублировал защиту из окна невысокого дома справа. В наушниках был слышен ровный голос Тандаджи, завершающего инструктаж после изменения позиции из-за неожиданного решения ее величества присоединиться к празднику. Всё к лучшему – удобнее, чем выцеливать объект через стекло окон переговорной. Оружие, каждый угол и изгиб которого стрелок знал лучше, чем линии на своей ладони, привычно и спокойно ждало своего времени. И его владелец ждал. Так он мог лежать часами, не двигаясь с места и никакого волнения по этому поводу не испытывая. В снайперах вообще истерички не задерживались, и тем более не имелось таких в Управлении госбезопасности. Но если время действовать наступит – рука не дрогнет. Хотя вот парадокс – это на войне и в полиции снайперы гордились количеством уничтоженных единиц противника. В деле охраны операция считалась успешной, если оружию так и не приходилось заговорить. * * * – То есть может случиться, что сестру поставят в такие условия, при которых она не захочет возвращаться? – Василина сжала теплую чашку, пытаясь не показывать тревоги. Ведь кроме прямого принуждения есть и другие приемы: обман, шантаж… Видимо, сомнения все-таки отразились на ее лице, потому что дракон покачал головой и решил говорить прямо, пока вежливый обмен короткими фразами не заставил додумать что-то страшное: – Ваше величество, клянусь: никакого принуждения к вашей сестре применено не будет. Да, нам нужен этот брак, – Василина сердито сверкнула глазами – маленькая гроза в облике светловолосой женщины, – очень нужен, и брат мой обязан спасти не только Пески, но и наш народ… сестра ведь написала вам об обстоятельствах и причинах похищения? Королева кивнула расстроенно и чуть сместилась назад, к мужу. Едва заметно, но тот сразу придвинулся ближе, коснулся ее плечом – и она видимо успокоилась. – Драконов осталось очень мало, – продолжал Энтери, – весь наш народ поместился бы в одном из ваших пятиэтажных домов. У нас нет детей, нет будущего. Брак Владыки с вашей сестрой – редкий и невероятный шанс на выживание и нашей земли, и наших людей. Поэтому вы должны понимать: мой брат сделает все, чтобы принцесса Ангелина согласилась стать его женой. Но мое вам слово – там нет никакого насилия, наоборот, он ухаживает за ней очень терпеливо, исполняет все ее желания, она ни в чем не знает нужды. Мы все надеемся, что она останется с нами. Но… если ее высочество решит иначе – Нории отпустит. Народ за длинными столами вовсю общался, где-то уже играла музыка, а в светло-голубых глазах маленькой королевы столько всего было – и страх за сестру, и неподдельное, огромное сочувствие, и размышления над услышанным. – Мне очень жаль, – тихо сказала она. – Если бы от меня зависело решение вашей беды… Василина не закончила, но Энтери уже сам видел – эта Рудлог легко пошла бы на замужество ради исправления прошлого зла. – Вы расскажете мне, из-за чего случилась война? – попросила она. – Мужчины нашей семьи всегда были несколько воинственны, но мне трудно представить, что должно было случиться, чтобы мой предок решился истребить целый народ. А документов того времени почти не осталось. – Началась из-за нелепости, – Энтери пожал плечами. – У нас была засуха, такое иногда случается – природа берет свое, несмотря на божественную кровь, ее обуздывающую… Василина кивнула: и в Рудлоге очень редко, раз в столетие, но происходили извержения вулканов и небольшие землетрясения, несмотря на Стену, – земле все равно требовалось дышать. И наводнения были, несмотря на силу владычиц Маль-Серены, и сильные ветра на континенте, и неожиданные холода. – Тогда Владыка Владык обратился к королю Седрику с просьбой отдать Рубин в Пески на год раньше положенного, – продолжал красноволосый. – Вы знаете, что такое Рубин? Это артефакт, усиливающий божественную кровь. Просьба не была необычной, редко, но необходимость такая возникала у всех королей и никто не раздумывал, идти навстречу или нет, ведь любому государству континента могла однажды понадобиться помощь. Было и такое, что монархи друг друга на дух не переносили, но Рубин передавали – это считалось выше конфликта. Однако Рудлог заупрямился и сказал, что должен обдумать свое решение. А на следующий день Рубин пропал. Ваш прадед обвинил в этом нас. – Вы не крали? – серьезно спросила королева, глядя прямо в зеленые драконьи глаза. – Нет, – сказал ее собеседник, не отводя взгляда. И она, чуть помедлив, кивнула. – Седрик был несдержан, – осторожно добавил Энтери, – легко впадал в ярость. Его можно понять: если бы кража действительно имела место и мы были бы причастны, то это чудовищное оскорбление. Заверения Владыки его не убедили, Седрик высказался крайне резко, и драконы покинули дворец Рудлогов. А через месяц на нейтральной полосе произошло нападение на наш гарнизон, было много погибших. Седрик привел армию за Рубином. И наших послов он не послушал. Уверен был, что мы виноваты. Мы могли переждать за Стеной – но ведь есть еще широкая полоса между двумя Стенами, вы ведь знаете? – Знаю, – подтвердила Василина. Стены не соприкасались, между ними всегда была полоса из нескольких десятков километров. Маги объясняли это тем, что при ближайшем расположении стихийные плетения Стен могли вступать в конфликт и провоцировать природные катастрофы или поглощать друг друга. – Рудлог выманил нас тем, что стал нападать на поселения, расположенные на нашей стороне Милокардер. Началась война. Длилась она почти два года, – Энтери говорил сдержанно, коротко: для него это все происходило недавно и все еще было очень страшно. – Пока не произошло решающее сражение у гарнизона Ниппа, где с обеих сторон полегло столько солдат, что холмы окрасились в красный цвет, а земля не могла больше впитывать кровь. Из-за магических дуэлей воздух искрил силой, вспыхивали пожары, поджаривая трупы, начались сухие грозы с мощными молниями. Запах паленой человеческой плоти, трупная вонь… похоронить всех было невозможно. Вороны не могли взлететь – ходили обожравшиеся, а лекари и помогавшие им драконы падали от усталости: раненых было столько, что они умирали, не дождавшись помощи. Василина смотрела и холодела – глаза дракона пустели, он говорил монотонно, словно погрузившись в себя. Муж сзади грел ее и не позволял начать всхлипывать. И громкий шум людских голосов, празднующих свадьбу, почти затих, словно они перенеслись под полог страшных воспоминаний. Молодая жена Энтери обеспокоенно тронула дракона за плечо, и он очнулся, посмотрел на нее – лицо его разгладилось, посветлело. – Страшно было, ваше величество, – сказал он с горечью. – Но после этого армия Рудлога была практически уничтожена, и Седрик предложил подписать мирный договор. Мы поставили условие, что договор должен быть магическим и что соглашение кровью заверят все аристократические рода обоих государств. Для нас это был праздник, победа и обещание мира, и полетели все: полет должен был быть долгим, церемония подписания из-за количества участников могла растянуться на много дней, поэтому взяли с собой и жен, и детей – кто-то нес семью на себе, кто-то мог лететь сам. А когда мы прилетели на оговоренное место, нас заковали в гору. И чудо, что камень выпустил нас сейчас. Не всех. Не всех, – повторил Энтери и сжал зубы. То, что было для драконов чудом, стало трагедией для их семьи. Но не права ли Ани? Может, смерть мамы и предшествующее ей угасание рода Рудлог предопределены поступком их далекого прадеда? Василина молчала, обдумывая услышанное. О многом написала Ангелина, но важно было послушать лично, посмотреть в лицо, понять. – У нас давно нет войн, – сказала она. – Слава богам. Не представляю, что вы пережили. И мне жаль, очень жаль. Королева снова замолчала. – Я подготовила предложение для Владыки Нории о встрече для решения конфликта, – проговорила она ровно. – И готова содействовать восстановлению Песков на международной арене, если сестра действительно вернется в целости и сохранности – или если я буду убеждена ею, что она остается в вашей стране не по принуждению, а по собственному желанию. Противиться этому не буду. Но заставить ее я тоже не могу. Однако я признаю наш долг перед вашим родом и обещаю приложить все усилия, чтобы в нынешних условиях исправить ситуацию. Энтери склонил голову. Он ошибся. Она очень сильна. – Прежде всего, – добавила королева, – нужно наладить телепорт-сообщение между нашими странами. Как только закончатся эти две недели и я увижу сестру, я бы хотела снова встретиться с вами. Готова отправить к вам магов, чтобы они на месте оценили возможности. Все это я намерена повторить Владыке лично. Пожалуйста, передайте ему на словах, что я жду нашего разговора. Подробности – в письме и далее при личных встречах.