— Да. Я поняла. — Хорошо, — сказал Кромвел. — У меня к тебе есть несколько вопросов. — Я смотрела на него до тех пор, пока улыбка не стала напряженной. — Я хотел бы узнать, сколько раз Оливия использовала свой дар? Кроме того раза, когда использовала его на тебе. Я подумывала о том, чтобы соврать. — Несколько раз: с котом, голубем и Пискуном. Я пыталась объяснить ей, чтобы она не делала этого, но не могу пообещать, что она не сделает этого, как только увидит мертвое животное. — Я посмотрела на Хайдена. Сэндвич он уже съел и смотрел на меня. — Животные — это слабое место Оливии. — Пискун? Это тот хомяк наверху? — переспросил Кромвел. Я получила какое-то извращенное удовольствие от того, как глаза Кромвела расширились от удивления. — Ага. Пискун умер. Я его похоронила. Оливия его откопала. Я проснулась на следующее утро, а эта тварь сидела у меня на груди. Кромвел моргнул. — О, ладно. Что ж, большинство детей ее возраста не ходят в школу до тех пор, пока не научатся владеть своим даром. За последние пару дней я не увидел причин думать, что посещение Оливией школы может быть рискованным. — А как насчет детей, которые могут быть опасными? — перебиваю я. — Они отправляются в Отдел? — Кто-то подслушивал наш разговор. — Кромвел посмотрел на своего сына. — Да. Дети, которым нужна более специализированная школа, могут обучаться там. Хайден был там несколько лет. Его обучали контролировать дар. Я еще раз мельком взглянула на него. — Исходя из того, что я слышала, на развлечение это не похоже. Губы Хайдена сформировали фирменную полуулыбку, но он ничего не сказал. Кромвел меня проигнорировал. — Как я и сказал, Оливия сможет быть среди чужаков. Она такой светлый ребенок. У нее взрослая… — Взрослая душа, — закончила я за него. На сей раз улыбка Кромвела была искренней. — И это возвращает нас к тебе, Эмбер. Есть некоторые ограничения. — Естественно, — пробормотала я. Он и это проигнорировал. — Твоя неспособность контролировать себя беспокоит меня. — Знаете, я так два года жила. — Я начала барабанить пальцами по столу. — Я обычно не бегаю по округе и не прикасаюсь к людям. То, что случилось с… Дастином — никогда не повторится. — Возможно это и правда, но у нас уже было несколько ситуаций, когда ты теряла самообладание с тех пор, как прибыла сюда, — повторился Кромвел. — Это беспокоит. Я усмехнулась и продолжила барабанить пальцами по столу. Судя по тому, как Хайден смотрел на мои пальцы, я решила, что его это чертовски раздражает. — Это должно говорить вам хоть что-то. — Это мне уже сказало кое о чем. Когда ты напугана или запутана, ты реагируешь агрессивно. Даже непредсказуемо. Мы можем спровоцировать у тебя такую же реакцию, если отправим тебя в новую школу с новыми людьми. Мои пальцы замерли над деревянной столешницей. Улыбка Кромвела стала самодовольной. Всего на секунду, но я заметила. — Я знаю, что ты не хочешь причинить вред ни одному живому существу, но я опасаюсь, что ты не сможешь контролировать себя. Я снова начала барабанить пальцами. Меня не волновало, что Кромвел так думает. Да, пожалуйста. Это его мнение. Хайден положил руку на мою. Я послала ему дерзкий взгляд, но когда он отпустил ее, я не стала снова стучать по столу. — Вот почему ты должна делать все, что в твоих силах, чтобы контролировать себя, Эмбер. Я хочу, чтобы ты была рядом с сестрой, но если что-то произойдет, то у меня не будет выбора. — Но она ничего не сделает. Правда? — спросил Хайден, впервые заговорив со мной со вчерашнего дня. Мы пару раз пересекались сегодня, но он игнорировал меня. — Эм, я думаю, нет. — Для меня облегчение это слышать. У тебя уже есть одно предупреждение, а я тут не в бейсбол играю, — сказал Кромвел. — Трех у тебя не будет. От меня потребовалось все самообладание, чтобы не закатить глаза или не рассмеяться ему в лицо. Не сомневаюсь, что он оценил бы то или другое. Кромвел встал, его стул отъехал назад. — Я рад, что мы все обсудили. Я настороженно посмотрела на Хайдена, когда Кромвел похлопал его по плечу перед уходом. Оставшись наедине, мы с Хайденом уставились друг на друга. В нарастающей неловкой тишине, я начала вставать. Хайден потянулся через стол. Я отскочила, но он лишь наградил меня ленивой усмешкой и коснулся рукой толстой, коричневой свечи. Тот час же свеча загорелась сама по себе. Воздух наполнился запахом корицы и яблока. — Ну, надо же, какой ты особенный, — сухо сказала я. — Не такой особенный, как ты. — Он сел на место. — Почему ты так много споришь? — Это ты был на балконе прошлой ночью? — вместо ответа спросила я. Хайден перекинул руку через спинку стула. — Нет. — Его глаза опустились туда, где я теребила пуговицу на свитере. — Но я был в твоей комнате прошлой ночью. У меня ушла минута на ответ. — Слушай, я не хочу, чтобы ты и дальше следил за мной. Или что ты там делал в моей спальне. Он поднял темную бровь. — Я ничего не делал в твоей комнате, Эмбер. Лиз искала Оливию. Я проверил твою комнату и нашел ее. — Ох. — Мои щеки порозовели. — А почему ты спрашиваешь про балкон? Я пожала плечами. — Мне показалось, что я видела кого-то. — Правда видела? — Думаю, я видела что-то. Он одобрительно фыркнул, и я посмотрела наверх. Его темные глаза были устремлены на стену, черты лица были напряжены. Я прочистила горло. — И, да, спасибо что… Забрал Оливию. Его темные глаза вернулись ко мне. Несколько прядей упали ему на лоб. — Думаю, ты можешь контролировать свой дар. — Это не дар, — вырвалось у меня. — Это не то же самое, что у тебя или Оливии. Я просто ошибка природы. Наверное, так бывает, когда умираешь. — Этого не может быть, Эмбер. Я не верю в это. — Ну, тогда я не знаю, что тебе сказать. Хайден молча смотрел на меня, и мне снова стало неуютно, казалось, он видит меня насквозь. — Я могу помочь тебе, — наконец произнес он. — Ни одно действие в мире не происходит без желания или необходимости, которое стоит за ним. Если мы сможем понять… — Нет. — Я качаю головой. — Тебе сказали этого не делать. Он одарил меня ироничной ухмылкой. — Я не всегда выполняю то, что мне говорят.