Хайден поднял мои учебники и сунул их себе подмышку. — Давай уйдем отсюда, — сказал он необыкновенно мягким голосом. Мы оставили мистера Тео разбираться с кроликом, а через пару минут уже стояли около машины Хайдена. Мы шли в тишине. Из головы никак не выходил образ кролика. А о чем думал Хайден, я не знала. Он заговорил лишь после того, как положил мои книги на заднее сидение и разжал мои пальцы, нервно сжимающие лямку рюкзака. — Ты в порядке? И что я должна была ответить? Да. Нет. Я не каждый день находила выпотрошенного белого кролика в своем шкафчике. — Это просто ненормально. Кто вообще мог сделать такое с бедным животным? Меня никто здесь не знает. То есть, в старой школе я могла ожидать чего-то подобного, но здесь? Никто не знает меня, кроме… — Кроме нас. — Ярость загорелась в его глазах словно маленькие костры. — Эмбер, я знаю, что ты думаешь, но никто из нас не стал бы делать ничего подобного. Я прислонилась спиной к машине и посмотрела на него. — Тогда кто мог это сделать? Хайден отвел взгляд и сделал глубокий вдох. — Эмбер… — Курт не хочет, чтобы я была здесь. Ты сам его слышал! И Фиби меня ненавидит. Кто еще мог? И почему? Чтобы напугать меня? Заставить уехать? Или привлечь внимание… — я подскочила, сердцебиение участилось. — О, Боже, ты не должен говорить об этом отцу. — Что? — он взглянул мне в лицо. — Мы должны рассказать ему. Кто-то зарезал кролика и сунул его тебе в шкафчик. Он должен знать об этом. — Нет. — Я обняла себя за локти, вся дрожа. — Пожалуйста, пообещай мне, что не скажешь. Он подумает, что я сказала или сделала что-то. А потом он… Отошлет меня. Заставит меня уехать. — Эмбер, он не станет… — я отошла от машины. — Пожалуйста. Хайден, пожалуйста, не говори ему. Я все, что есть у Оливии. Пожалуйста. — Мой голос дрогнул и, смутившись, я отвела взгляд. — Она все, что у меня есть. Из горла Хайдена вырвался какой-то мягкий звук. А затем он взял меня за локти и прижал к себе. Его руки аккуратно обняли меня за талию. Внезапно мне захотелось остаться в руках Хайдена. Возможно, это было из-за кролика или из-за двух лет без прикосновений. И, конечно же, я не могла не заметить, как жар от его тела топил лед, который, казалось, сковал все мое тело. Объятия Хайдена не позволяли мне сосредоточиться на других мыслях: какая на ощупь грудь под свитером, насколько мы подходит друг другу, благороден ли Хайден, не зря же он хочет помочь мне начать контролировать дар. Он предлагал мне комфорт, стоило бы помнить об этом. — Ладно. — Дыхание Хайдена щекотало мне волосы за ухом. — Даже, несмотря на то, что стоит сказать отцу, я не стану. Но я выясню, кто это сделал. *** — Эмми, я сделала это для тебя! Я оторвала взгляд от телевизора, когда Оливия принесла мне лист бумаги. Она нарисовала персонажей, которыми, как я подозреваю, были я и она… И мисс Лиз. — О… Это очень мило. — Это ты. — Она показала пальцем на высокую фигуру с невероятными красными кудрями и голубыми глазами. — А это мисс Лиз. Неужели мои волосы и, правда, так выглядят? Я пробежалась рукой по волосам, чувствуя себя маленькой сироткой Энни. — Смотри как мы держимся за руки, — отметила она. — Ага. — Я вижу, как все мы трое держимся за руки. Это было настолько же вероятно, как и… Я подняла взгляд, стиснув пальцами рисунок. — Что ты имеешь в виду, говоря, что видишь это, Оливия? Оливия показала пальчиком себе на висок. — Я все время это вижу. Скажи такое любой другой ребенок, и его слова можно было бы списать на бурное воображение, но из уст Оливии они могли означать что угодно. Она коснулась моего колена, взгляд был зрелым, совершенно не как у ребенка. — Сегодня мне было весело. А тебе? Я сглотнула. Обычно мертвые кролики веселыми не считаются, как и неловкий ужин, на котором все домочадцы Кромвела сегодня присутствовали. На протяжении всего ужина я размышляла, кто из них убивает кроликов в свободное время. — Да. — Я заставила себя улыбнуться. — Как прошел день? Оливия забралась на диван и села рядом со мной. Она начала рассказывать обо всех своих новых друзьях. Ей понравилась новая учительница — мисс Тинсли. В детском саду был дневной сон. Я ей так в этом завидовала. А потом они смотрели фильм о хороших манерах. Я скучала по детскому саду. Там все было гораздо проще. Спустя несколько часов Оливия уснула, лежа головой у меня на коленях, и я поняла, что застряла на диване в буквальном смысле слова. Я оставила свои перчатки в спальне, как полная идиотка. С отсутствующим взглядом я листала каналы и думала, как можно было так облажаться. А еще я очень устала и хотела свернуться калачиком на кровати после такого тяжелого дня. Но я никак не могла снять с себя Оливию. Прошел час, а я все обдумывала стратегические планы. Помогло бы одеяло, чтобы приподнять ее, но его поблизости не было. Я могла бы спихнуть Оливию с дивана, но это было не мило совсем. Я посмотрела на нее. Крупные локоны, так похожие на мои, закрывали половину лица. Со своими пухлыми губками и ладошками, сложенными под щечками, она походила ангелочек. — Ты чего до сих пор не спишь? Я обернулась и заметила Хайдена в дверном проеме. — Смотрю… Э… — я повернулась к экрану, — передачу про то, как тигры размножаются. — Я вздохнула. Черт бы побрал канал Дискавери. Он глухо рассмеялся. — Не знал, что тебя интересуют подобные вещи. — О, да. Мне всегда было интересно, как тигрицы себе парней выбирают. Он присел на подлокотник дивана и посмотрел на Оливию. На его лице отразилось понимание. — Понятно, — это было все, что он сказал. Прошла минута. — Я хотел потренироваться, но знаешь, после сегодняшнего дня… Мое лицо застыло, когда я посмотрела на экран, где тигры устраивали брачные игры. — Всегда есть завтрашний день. Кивнув, Хайден встал и застыл над нами на пару мгновений. Он поднял руки над головой и потянулся, словно кот на солнышке. Бледно-голубая футболка, которая была на нем, задралась, приоткрывая крепкие мышцы живота. Я так долго смотрела на Хайдена, что почувствовала, как мое лицо загорелось. Это казалось такой естественной реакцией. И мой мозг выбрал именно этот момент, чтобы напомнить мне, как он выглядел без майки. Я отвернулась к телевизору, думая о том, как я вообще могла смотреть на него с такими мыслями в голове. — Давай, пойдем в кровать. — Он наклонился и с удивительной нежностью поднял Оливию. К моим ногам тут же прилила кровь. — Спасибо. Большое спасибо, правда. Я уж думала, что проведу здесь всю ночь. — Нет проблем. — Он баюкал Оливию в своих руках. Она наклонила голову, пуская слюни на футболку Хайдена. — Так и должно быть? Я рассмеялась, но все еще не решалась снова посмотреть на него. — Думаю, это значит, что ты ей нравишься. — Ну что тут скажешь? — Он вышел из комнаты. — Девчонки всегда на меня слюнки пускают. — Для твоего внутреннего эгоиста особенно важно, когда им лет пять. — Я шла вслед за Хайденом, думая, что, возможно, на него стоило бы пускать слюни. Ладно. Не возможно, а определенно стоило. — Они просто не могут удержаться. — Он послал мне кривую усмешку через плечо, поднимаясь по лестнице. Лиз подготовила спальню Оливии с удивительной предусмотрительностью. Оливии нравилось все розовое и ее комната выглядела так, словно всю залили Пепто. От занавесок и стен, до ковра и мебели — абсолютно все было розовым. Это было не в моем вкусе.