— Можешь принести мне попить? — Я могу принести тебе сок. Это поможет? — Сок — это прекрасно. Оливия… — она уже направилась к двери, — Оливия, я люблю тебя. — Я люблю тебя, Эмми! — и она бегом покинула комнату. Я слышала ее быстрые шаги в коридоре. Снова попытавшись сесть, я потерпела неудачу. Пришлось смотреть в потолок, пока глаза не начали закрываться. Следующее, что я помню, это Кромвел, сидящий около кровати. — Где Оливия? — Ты спала, когда она принесла тебе сок, — он кивнул на тумбочку около кровати. Там стоял мой сок. Рот наполнился слюной. — Она с Лиз. Как думаешь, ты сможешь сесть? С его помощью я смогла просидеть немного дольше обычного. Горло горело, но стакан сока я осушила за один раз. — Я чувствую себя… странно. — Тебе давали обезболивающее только утром. Ты не помнишь? Я нахмурилась. — Нет, — все, что я помнила это парение под потолком. Я и правда была под кайфом. — Мне нужно поговорить с тобой. Ты достаточно хорошо себя чувствуешь? — Вполне, — сказала я, и мне показалось, что я должна была вспомнить что-то еще, что произошло в больнице. Это было там, на краю моего сознания, но дотянуться до воспоминаний я не могла. — Паркер и Хайден рассказали мне большую часть из того, что произошло. Я могу понять твое недоверие ко мне и моим мотивам, но я надеюсь, что ты узнала то, что хотела. Я подумала, что это был очень тактичный способ узнать, усвоила ли я урок. — Паркер снова копался в моей голове? — Мы подумали, что так будет проще, чем заставлять тебя все переживать заново. Думаю, в таком случае, это не так уж плохо, наверное. — Значит, вы работали с его сестрой. Кромвел вздохнул и кивнул. — Это было очень давно, до появления Хайдена и остальных. Тео был ребенком, и я не знал, что у него такой же дар, как у Оливии. У его сестры был выдающий талант. — Выдающийся? — Она была первой, Эмбер. Никто до нее не делал ничего подобного, и никто после… до тебя. С учетом того, что произошло с ней, я не хотел повторения, — он прервался и слабо улыбнулся. — Я никогда не собирался отправлять тебя в Отдел. Я не хотел, чтобы ты повторила ее судьбу. Я не жду, что ты мне поверишь, но ты не представляешь, как ее смерть подкосила меня. Из-за нее я начал искать других, желая помочь им прежде, чем даром станет невозможно управлять. — Но… вы работали с ней? В программе? — Да, — признал он, — это было очень давно, Эмбер, — и это все, что он мне рассказал об этом. Его следующие слова отвлекли меня от этих мыслей. — Из того, что я узнал, я понял, что Тео рассказал тебе правду о твоем отце. Он собирался передать опекунство над Оливией одному из врачей Отдела. Прости. Я знаю, что ты не это хотела услышать. Нет. Совсем не это. Я не знала, как жить с этим, что думать и с чего начать. Все, что я понимала, это боль, которая разрывала мое сердце. — Мне, правда, жаль. Может дело в наркотике, но и он, правда, показался мне искренне сочувствующим. — Разве никто не сделает ничего, чтобы остановить их? Они не могут творить такое с людьми — позволять родителям продавать своих детей. — Отдел никогда не был таким раньше, и, поверь мне, против них примут меры, — сказал Кромвел, в его глазах плескалась ярость. — Но сейчас тебе не стоит об этом волноваться. Я понимаю, что тебе тяжело не думать об этом, но тебе надо поправляться. Мне нужно было… я не знала, что именно мне было нужно. — И я хотел поговорить с тобой еще кое о чем, — он сделал глубокий вдох. — Я знаю, что ты работала с моим сыном. Мы очень долго говорили с ним вчера вечером. — Ой, — прошептала я. — Я всегда знал, что он не станет слушать меня, когда речь зайдет о тебе. Я просто удивлен тем, насколько далеко он зашел в своем непослушании. — Он… он просто хотел помочь мне. Кромвел поднял бровь, и выражение его лица смягчилось. — Видимо, у Хайдена были свои мотивы. — Я не понимаю. — Эмбер, я знаю, что вы с Хайденом… увлечены друг другом. И я буду честен с тобой, я не в восторге. Кроме прочего, вы оба живете под моей крышей, но, думаю, есть и положительные стороны в том, что он не слушает меня. — Есть? — Курт сказал мне, что ты взяла его за руку в подвале, и твое прикосновение не ранило его. Думаю, мне стоило поддержать Хайдена, когда он впервые предложил работать с тобой… — Я не могу касаться… долго. Минуту или около того. — Но это уже чудесно, учитывая то, что было прежде. Похожее слово он употреблял в отношении Оливии в ее деле, припомнила я, но решила не заострять на этом внимания. — Наверное. Кромвел наклонился и протянул мне руку. — Я хочу увидеть сам, что это правда. — Серьезно? — его взгляд говорил, что он серьезен. Я вздохнула, слишком усталая, чтобы спорить. — Если это не сработает, думаю, вы поймете, — потом я прикоснулась к его руке. Его пальцы были мягкими в сравнении с моими, пальцы человека, не державшего ничего тяжелее ручки. Прошло несколько секунд, а потом примерно полминуты, казалось, он был удовлетворен. — Чудесно, — снова пробормотал он. А затем встал. — Мы поговорим позже. Отдохни. — Кромвел? Он остановился у двери, повернувшись ко мне. — Да? — Тео… мертв? — Да. Я понимающе вздохнула. — Я не знаю, что чувствую по этому поводу. Кромвел подошел к кровати и изучал меня какое-то время. — Ни на секунду не сомневайся, что Тео собирался тебя убить. Он видел в тебе то будущее, которое должно было быть у его сестры. И ты защищала себя, но сделала гораздо больше, — он присел на край моей кровати и улыбнулся. Думаю, он впервые по — настоящему искренне улыбнулся мне. — Хайден может и не мой биологический сын, но он для меня целый мир. Если бы ты не остановила Тео, он бы застрелил моего сына. Ты спасла Хайдену жизнь. Ужасная мысль заставила мои внутренности сжаться. — Но я убила кого-то. Снова. — Первый раз был несчастный случай, Эмбер. А это? Ну, это не то, к чему ты сможешь когда-нибудь привыкнуть. Однако, со временем ты примешь то, что сделала. Отдохни, Эмбер, — и он ушел, не обернувшись. Я подумала, что он говорил, как человек, который знал, каково это, убивать. А может все дело в лекарствах. Я не была уверена. Вокруг меня было слишком тихо, и мне стало неуютно. Ужасное чувство все еще беспокоило меня. Да, мистер Тео планировал всадить пулю мне в голову и Хайдену тоже, но я убила его. И я была почти уверена, что улыбалась в тот момент. Это не могло быть хорошо. Что бы сказала Оливия, если бы узнала? Что бы сказала мама? Я убила уже двоих, но это убийство было другим. Я хотела это сделать. Я зажмурилась. Я уже знала, что думает Хайден. Наверное, поэтому он до сих пор не пришел проведать меня. Однажды он сказал, что я хорошая внутри, лучше, чем все они. Сомневаюсь, что он думал так теперь.