Боль в руках стала невыносимой, но я старалась не двигаться. Расплавленный металл жег, как адово пламя. Но все получалось. Наручники плавились. — Еще совсем немного и все. — Она сильно ранена, Хайден, — сказал Курт, словно меня там не было. — Тебе стоит поторопиться, ее нога сильно истекает кровью. Наверное, из-за того, что сердце начало биться сильнее. Несмотря на жжение в руках и все то, что произошло, я должна была убедиться, что, если я не выживу, они не отнесут меня к сестре. — Обещай мне, что не отнесешь меня к Оливии. Если все закончится плохо… — Не закончится, — сказал Хайден. — А если и так, я тебя не потеряю. — Ты не можешь снова использовать Оливию. Я этого не позволю. — Черт, даже не спорь со мной об этом! В тот момент я поняла, что Хайден рискнет всем и всеми, чтобы убедиться, что я буду жива. Но я не могла поступить так с ней. Не снова. Наручники расплавились достаточно, чтобы Курт и Хайден сообща сломали их. Мои мышцы протестующее заболели, но я проигнорировала их. Я взяла Курт за руку, плоть без кожи на запястьях пошла волдырями. Он раскрыл рот с выражением страха и неверия на лице. — Не позволяй Оливии увидеть меня такой. Не позволяй ей касаться меня. Пожалуйста. Взгляд Курта перемещался между мной и Хайденом, и, наконец, он сказал: — Ладно. Ладно. — Черт возьми, Курт, — зарычал Хайден. — Я не позволю ей умереть! Но Курт уже встал на ноги и полез в карман. — У Джонатана есть связи в больнице, Хайден. Он уже в пути. Я ему позвоню. Жар его ярости исходил от него волнами. — Если с ней что-то случится… — Знаю. Ты меня убьешь, — Курт открыл телефон и чертыхнулся. — Придется подняться наверх. Здесь нет сигнала. — Я подниму ее. Иди, — Хайден повернулся ко мне. Его взгляд исследовал каждый сантиметр моего тела, каждый порез, каждую царапину и синяк. Его голос стал хриплым. — Эм, я думал… думал, что потерял тебя. — Н-нет, я здесь. Хайден наклонился и поцеловал меня. Я утонула в его поцелуе, в его тепле, в его любви. Когда он отстранился, его глаза сверкнули в тусклом свете. — Я хочу домой. — Сначала в больницу, — сказал он. — А потом мы поедем домой. Вместе. Я осмотрела подвал, место, где, как мне казалось, я останусь навсегда. Стены, покрытые мхом, и мистера Тео за плечом Хайдена. Он был на ногах и с пистолетом в руке. — Хайден… берегись… — но было слишком поздно. Хайден закричал и переместился так, чтобы закрыть меня своим телом. Но я бросилась на него изо всех сил и оттолкнула его влево, когда прогремел выстрел. Мистер Тео промахнулся, но прицелился снова. Из последних сил, я кинулась к нему. Хайден позвал меня по имени, но я видела только Тео. Он переместился. Даже несмотря на ожоги, он двигался нереально быстро. Но ярость и отчаяние подталкивали меня. Боль не имела значения — ничто не имело, я должна была остановить его. Он направил пистолет не на меня, а на Хайдена. Я упала на пол и вытянулась во весь рост, потянувшись рукой к прожженной дыре в его брюках, и обхватила ладонью его щиколотку. Он дернулся раз, два. Все его тело содрогалось, даже пальцы. Пистолет выскользнул из руки и упал на пол с глухим звук. Я все еще держала его. Мистер Тео упал на колени, раскинув руки в стороны. Его кожа стремительно серела, вены проступали и чернели, словно кровь стала углем. Он повернул голову и посмотрел на меня, рот его открывался в безмолвных криках. Всего на один удар сердца наши глаза встретились. Я почувствовала улыбку на своих губах. Ужасный спазм прошел по его телу, и потом его глаза закатились. Больше мистер Тео не двигался. *** Следующие несколько часов я то отключалась, то приходила в себя. Когда я очнулась в теплом месте, я потянулась к Хайдену. Мои пальцы хватали воздух до тех пор, пока кто-то нежно не положил мою руку на место. Кромвел появился в моем поле зрения. — Хайден в порядке. Его снова осматривают. Я моргнула и повернула голову в сторону. Белая занавеска развевалась на ветру, а рядом пищал аппарат. Где-то далеко раздавались голоса. Или они были где-то близко? Все было, как в тумане. Человек в халате поставил мне капельницу, несмотря на то, что рука моя дрожала. А после этого мне казалось, что я парю на кровати. — Не касайтесь ее кожи, что бы вы не делали, — сказал Кромвел — я почти уверена, что это был он. Наверное, обращался к врачу. Я не могла открыть глаза. Меня охватило оцепенение. Дверь открылась, а потом закрылась. Я надеялась, что это Хайден. Затаив дыхание, я ждала, надеялась и ждала, и уплывала все дальше. — Так это Проект Э? — спросил женский голос, который я не узнала. — Да, это она. — Вы хотите, чтобы мы забрали ее? Мы немедленно найдем ей место, — женский голос был мягким и мелодичным. Он был похож на мамин. Мне понравился. — Нет, — ответил Кромвел после продолжительного молчания, — она теперь одна из моих. И она очень важна. — Вам следует лучше о ней заботиться, в такой случае. Будет жаль потерять и ее. Потом я парила все выше и выше, сквозь потолок в светлую и теплую пустоту. *** — Тебе больно. Я могу это исправить. — Нет. Оливия, не трогай, — я отвернулась от руки, которая тянулась к моему лицу. — Все в порядке. Я в порядке. Она встала на ноги, соскочив с кровати. — Эмми, почему тебе больно? Я медленно повернула голову и посмотрела в потолок. Как я могла сказать пятилетней девочке, что сумасшедший учитель английского хотел убить меня? Я не могла. Так что я повторила то, что сказала ей, когда впервые очнулась и увидела ее рядом с собой. — Я попала в аварию. — С Хайденом? Мое сердце сжалось. Я была в сознании недолго и видела только Оливию. — Да, с Хайденом, — ее нижняя губы задрожала. — Мне не нравятся аварии. — Знаю, милая, но все уже хорошо. — Правда? Никаких больше аварий? Я улыбнулась, но это больше было похоже на гримасу. Когда я впервые очнулась, то пошла в ванную и рассмотрела себя в зеркало. Половина моего лица была, как после драки. На голове была шишка размером с мячик для гольфа. Даже сейчас каждый сантиметр кожи болел, каждая мышца горела, но нога и запястья болели больше всего. Оливия сказала, что мне наложили больше сотни швов, я насчитала пока только восемьдесят. Большая часть моих рук была в повязках. — Эмми? — Никаких больше аварий. Обещаю, — я начала вставать, но волна головокружения вернула меня на место. Я опустилась на подушку, поморщившись от боли. Я устала и хотела пить. — Оливия, можешь сделать мне одолжение? Она активно закивала.