— Он всегда такой? — Почти, — хмыкнул сильф. — Привыкай! Добро пожаловать в семью! Но в семью я пожаловала немного позже, когда в дверь моей гостиной вошла королева и замерла на пороге, увидев Кая. Охотник поклонился и покинул нас. Она проследила за ним задумчивым взглядом, посмотрела на меня, нерешительно улыбнулась. Потянулась к своим волосам, выдернула из них черную ленту и осела на пол, тихо рыдая. Я бросилась к ней, упала на колени, схватила за руки. Слова не находились, были лишь чувства: радость, восторг и тепло, бесконечное тепло и понимание, что она меня любит. И то, что я видела в кабинете, было искусной маской — официальным обликом королевы. Она сразу поверила — сердце подсказало, но была вынуждена сдерживаться. Как часто я буду видеть ее такую, настоящую, растерянную, радостную, — не знаю. Но помнить момент, когда мы сидели на полу и беспомощно всхлипывали, глядя друг на друга, буду всегда. — Я столько лет надеялась, что ты не погибла… — Королева смяла траурную ленточку, дотронулась до испорченной прически, вытащила синюю ленту, символ надежды. Покрутила в пальцах: — А теперь не знаю, что сказать… Ты такая взрослая… — Я тоже не знаю… — Я обняла королеву, свою настоящую мать. Мы сидели, слушая дыхание друг друга. Не веря, что нашлись. Аврора была образцом доброты и мудрости. Она не ревновала, когда я, рассказывая о семье, называла Гленду мамой. Мне было легко с ней, мы словно никогда не расставались. А еще я поняла, почему именно в мою мать влюбился король сильфов. Она не была яркой, эффектной, но, глядя на гордую посадку головы и осанку, никто не сомневался, что перед ним королева. И Мэли со временем обещала стать такой же. А пока нежный цветок радовался моему появлению. Вместе с Фифой. Дни летели незаметно. За разговорами с сестрой и братом, с Эмрисом и Каем. За вечерними встречами с матерью и редкими визитами к королю. Дегор решал, как лучше представить меня придворным — меня, принцессу Леттану-Виолетту, — чтобы возвращение выглядело если не подарком богов, то прелестной случайностью, а не частью заговора. Да, как и в прошлом, правитель сильфов решил не предавать огласке дело леди Стеллы. Ее судили тайно, официально она отбыла на один из уединенных островов ундин к жениху. На самом деле поселилась в тюрьме где-то на окраине Арвейна. Ее приговорили к пожизненному заключению в одиночной камере. А мы наконец-то узнали настоящую историю сестер Сиэн. Король сильфов действительно взаимно влюбился в Аврору. А Стелла не захотела принять чувства сестры. Потом изобразила смирение. Именно тогда она нашла лабораторию Эмриса, но ей потребовалось время, чтобы понять, как использовать опасные знания. Меж тем родилась Мэли. Королева забеременела снова. Стелла ждала мифического жениха, заботилась о сестре, а сама готовила жуткий ритуал для создания темного везения. Нет, мы были не правы, когда думали, что она не знала, с чем имеет дело. Она все знала. И хотела получить короля, пусть не сразу, через время, но он должен был стать ее мужем. Чтобы воплотить свой план, Стелла не пожалела ни дочку советника, ни собственную сестру, ни сына знакомых (родственников фрейлины, которой увлекся Арвель). Ей нужно было много, о-о-очень много темного везения. Но со мной у нее вышла осечка — Аврора заметила, что с дочкой происходит что-то неладное, и поспешно поставила печать, выгорев при этом полностью. Были вызваны лучшие маги и целители, чтобы обследовать королевское дитя. И Стелла поняла, что они могут найти неправильное «проклятие». Требовалось срочно избавиться от младенца. И в этом Стелле помог наемник, который под видом слуги выполнил уже немало ее «деликатных» поручений, щедро оплаченных золотом. Стелла на время заглушила маячок, что ставят на всех детей королевских кровей (проще было бы и вовсе снять его, но она хотела, чтобы мое тело потом непременно нашли), вынесла младенца вместе с люлькой и отдала наемнику. В общем, меня похитили и «убили». Правда, тело так и не нашли. Наемник клялся, что все сделал и не трогал маяк. Ему удалось убедить Стеллу, что ее мертвую племянницу унесло в море и искать больше нечего. А меня искали. Тайная служба потеряла след на побережье. И Стелла окончательно успокоилась. Без малого двадцать лет она ждала удобного момента, изучала записи Эмриса, силясь понять, что за проклятие висит в углу лаборатории и как лучше его использовать. А потом, убедившись, что история принцессы забыта, начала понемногу контролировать короля, отдаляя его от жены. Все шло хорошо. Но ей начал мешать Арвель. Немного невезения, проклятие из-за угла — и принц должен был исчезнуть, сгинуть. Однако вместо этого она почувствовала тонкий ручеек темного везения и поняла, кто мог стать его источником. Я. Живая. Тут-то появились невольные сообщники и химеры. Вот так из-за оскорбленной гордости, во имя простого тщеславия — о любви уже речи не шло — Стелла сгубила свою жизнь. Она ведь всегда была первой, старшей, лучшей, только однажды сестра ее обошла. И она ей этого не простила. Если бы не Эмрис, Кай и мое феноменальное невезение — ее план удался бы. И сейчас на троне сидела бы леди Стелла. И король бы не видел ничего странного в женитьбе на сестре бывшей супруги. А Аврора бы ехала в обитель скорби, оплакивая сына. Что касается Мэли — принцессу наверняка бы выдали замуж подальше, с непременным отказом от престола. ГЛАВА 12 Наша колесница зависла над моим родным домом. Это я попросила не торопиться. Дать пару минут собраться с духом, прежде чем мы приземлимся во дворе. Мне же придется объяснять, что за толпу я привезла с собой и кто преподнес родителям и сестрам подарки, от которых ломится багажное отделение. Двухэтажный каменный дом тонул в зелени густого сада. Ворота были распахнуты, носильщики перетаскивали в сад тюки с грунтом для цветов. Руководила процессом Неста, грозно сдвинув брови и раздавая команды. — Какая симпатичная! — заметил Арвель и тут же получил от меня локтем в бок. — Это моя сестра, обидишь — уши откручу, — предупредила я. Сидевшая впереди Мэли рассмеялась, покосившись на брата с видом: «Вы попали, ваша облачность», — почесала за ухом Фифи. Болонка вела себя прилично, потому что сбоку был Эмрис. Мое же счастье, увы, заняло место рядом с Маэлем, выполнявшим роль возницы. Интересно, как родители отнесутся к тому, что он охотник? Уж точно лучше, чем настоящие. Его облачность Дегор, узнав о моем желании пройти испытание, отрезал, что не позволит рисковать собой ради охотника. В ответ Кайден, как раз в тот миг заглянувший ко мне, попросил его уделить пару минут. В итоге их разговора с башни слетела новая беседка, а мне позволили портить свою жизнь. Мама Аврора (я почти научилась называть королеву мамой) была более благосклонна, хоть и считала, что отношения с охотником — не лучший вариант. На моей стороне были Арвель и Мэли. Один громко, вторая тихо и нежно — они убедили родителей, что Кай для меня если не отличная, то вполне подходящая партия. Сыграло на руку и то, что пока я была не принцессой, а всего лишь названой сестрой непутевого принца и очень дальней кузиной его друга Маэля. К имени дальней родственницы добавили мою настоящую фамилию и выписали вполне натуральную грамоту о присвоении мне и моим родителям титула. Обнародование нашего настоящего родства должно состояться через несколько месяцев, когда придворные начнут воспринимать меня как нечто само собой разумеющееся и привыкнут к «чудачеству» королевы, зовущей названую сестру сына дочерью. Пока же я могла ездить куда захочу. Чем я и воспользовалась. Сбежала домой не одна, а в компании кузена Маэля и принца с принцессой, которые, естественно, полетели инкогнито, с помощью зелий немного изменив внешность. А еще с нами был второй неожиданный родственник Маэля — Эмрис. Его под шумок приписали к нашему семейству, так что у мамы Гвенды все же появился сын. Правда, приемный и старше ее на пару столетий, но это такие мелочи. Зато теперь Эмрис мог спокойно заниматься наукой под присмотром придворных магов, дав клятву о непроведении экспериментов без предварительного согласования. Естественно, Эмрис был недоволен, бурчал. Но желтые глаза блестели счастьем. Уверена, если бы не моя поездка домой, профессор давно бы сидел в обнимку с колбами. А пока он сидел в обнимку с большой квадратной коробкой, с трудом помещавшейся на коленях, и упрямо не хотел говорить, что там внутри. И кому именно он ее везет. В коробке что-то подозрительно шуршало. — Подлетаем или еще висим? — обернулся к нам Маэль. Кай тоже обернулся, улыбнулся мне, и на душе сразу стало светло. — Подлетаем, — выдохнула я. Маэль взялся за поводья. И тут Фифа заметила наших собак внизу и издала пронзительный радостный визг, от которого заложило уши. Собаки заметили колесницу с гостями и подняли вой. Неста недоуменно запрокинула голову и замерла, оборвав на полуслове свои распоряжения. Вспыхнувший на улице гвалт услышали в доме. Окна родительской спальни распахнулись, мама выглянула наружу, грозно замахнулась тряпкой на собак и… заметила колесницу. А в ней — меня. — Летта? — Привет, мам! — счастливо улыбнулась я. — А я гостей привезла. — Гостей? — Из сада вышел отец. — Угу, — уверенно кивнула я. — Ну, тогда проводи в дом. — С удивлением разглядывая нашу компанию, отец отряхнул с пальцев остатки магии альвов. Наверное, работал в теплице. Из глубины сада донеслось громкое журчание. Фифа и собаки дружно замолчали. Болонка заползла под руку хозяйки, наши псины предусмотрительно исчезли за ровно подстриженными кустами. Арвель, Мэли и Маэль с интересом вытянули шеи, Эмрис расплылся в пакостливой усмешке. Кай тепло улыбнулся. — Папа! — Неста отмерла и опрометью бросилась в сторону сада, отец следом, мама исчезла в окне. — Садимся, — скомандовала я. Едва облачные колеса коснулись камня, как из сада верхом на волне выплыли довольные Ула и Дика. Зигзагом объехали так и не добравшихся до цели отца и сестру, замерших носильщиков, их телегу и наш экипаж и со смехом свалились на клумбу, безбожно залив водой мамины гортензии. — У нас получилось! — радостно завопили младшенькие, вылезая из чавкающей жижи, в которую превратилась земля. — Девочки! — Из сада выскочила промокшая до нитки Вейла, погрозила мелким вязанием, с которого капала вода, заметила нас и удивленно застыла. — Самое время представить нас родственникам, — хмыкнул Эмрис, выпрыгнул вместе с коробкой из колесницы. — А ну, маленькие леди, кто хотел хомячков? — Что?! — хором ахнули мы с выбежавшей на крыльцо мамой. Я торопливо вывалилась из колесницы: — Каких еще хомяков? — Самых толстых, самых желтых и самых умных, которых нашел, — похвастался Эмрис и снял крышку с коробки, показывая большую клетку с… Нет, ну про толстых и желтых, точнее, золотистых, он сказал правду, только вот хомяки явно были не хомяками. — Это же морские свинки! — возмутилась я. — Да? Ну, у вас же тут ундина, вот и хомячки морские, — улыбнулся Эмрис, придвигая клетку к девочкам, которые смотрели на него с обожанием. Спасибо хоть не морского котика подарил! А то бы папа его самого рыть бассейн для нового питомца заставил. — Мам, пап, в общем, это мой брат. — Я показала на Арвеля. Принц поклонился. — И сестра. Мэли мягко улыбнулась, Фифа громко тявкнула. Родители озабоченно переглянулись. Кажется, надо было начинать издалека.