После бурных, возмущенных обсуждений случившегося, Эдмунизэль подводя итог, сказал: — Давайте скоординируем наши действия. Как мы уже решили, в Асмерон возвращаемся вместе: я, Еваниэль, Ивануэль, Горус, дети и часть отряда приближенных воинов Горуса. Всем надо быть бдительными и в дороге, и в Асмероне. Я, вернувшись в Асмерон, буду настаивать на ментальном допросе Лазарэля. Если это дело его рук, в чем я практически не сомневаюсь, надо выяснить, кто его сообщники и каков масштаб возникшей проблемы. Буду добиваться адекватного наказания за попытки убийства Алинаэль и разжигание межрасовой розни. Ты, Горус, должен внимательно присматривать за лесными орками и полукровками, объяснить им, что они не должны поддаваться ни на какие провокации. Самую большую озабоченность вызывает безопасность Алинаэли. Поэтому свой отряд воинов я оставлю здесь, для ее негласной охраны. Подчиняться они будут тебе, Орестонэль. И, Алинаэль, детка, помни, что самое опасное это передвижение по дорогам. Если обстоятельства заставят тебя тронуться в путь, ты должна взять с собой всех моих воинов. Вот тебе новый амулет связи со мной, — сказал он, протягивая мне его. — Даже если у тебя все хорошо и нет новостей, регулярно связывайся со мной. Все поняли и согласны? — Когда мы заверили Эдмунизэля, что со всем согласны, он добавил: — Мы уйдем завтра, и в этот раз перед уходом не будет традиционного концерта Ивануэли. Нельзя терять время. К сожалению, карет у нас здесь нет, а путь не близкий. Я, вспомнив свой мучительный пеший путь, сказала: — Знаю, что в Степи, Горус поставил на главных дорогах придорожные трактиры, где путник может в нормальных условиях попить и поесть, привести себя в порядок, с относительным комфортом переночевать и взять в дальнейшую дорогу запас воды и еды. А что, если и нам организовать такие придорожные гостиницы на дорогах. Да еще и предоставить возможность для тех, кто передвигается на колесах, сменить уставшего ездового ящера на свежего, тем самым давая возможность продолжить путь и ночью, тем кто спешит? Тогда, например, от Асмерона до Эльгномора можно будет, без особого напряжения, добраться всего за три дня. — Отличное предложение, — одобрил Эдмунизэль. — Я поговорю об этом с Королевой и подумаю, кому можно предложить его реализовать. Все собравшиеся еще продолжали что-то обсуждать, но я, из-за бессонной ночи, избытка волнений и впечатлений, стала задремывать, теряя нить разговора, и Данирэль, подхватив меня на руки, понес спать. Он хотел занести меня к себе в жилище, но я сквозь сон пробормотала: — Пожалуйста, давай я переберусь к тебе завтра, а сегодня, последний раз, останусь у себя. Все равно я сейчас отключусь. Сил нет даже на то, чтобы принять душ, — с трудом держа глаза открытыми и еле ворочая языком, попросила я Данирэля, и его ответ уже не услышала, провалившись в сон. Утром я проснулась одна, на своей кровати, в одежде, но, почему-то, была уверена, что Данирэль был рядом всю ночь. Во время быстрого завтрака в кругу близких, мы договорились, что через месяц, Эдмунизэль все-таки пришлет из Асмерона за мной карету, чтобы я не была здесь навечно привязана, как пленница. Чтобы могла побывать дома, в Асмероне. Повидаться со всеми, отдохнуть, получить из Королевской Сокровищницы несколько, заранее мне обещанных, кристаллов-накопителей, сделать необходимые покупки и забрать из дома родителей кое-какие свои личные вещи и книги. А если к этому времени вернется с востока Александрэль, то, возможно, я сумею его уговорить, и он согласится поехать вместе со мной назад, в Эльгномор, и помочь при строительстве города, пользуясь своей необъятной магической Силой. С грустью смотря вслед отряду, уходившему по дороге Древних в Асмерон, я думала о том, что вот и наступила взрослая, самостоятельная жизнь. Но я, почему-то, этому не рада. Тяжело и страшно быть ответственной не только за себя, но и за тех, кто рядом, и не чувствовать постоянной поддержки родителей. Данирэль, ни на секунду не отпускавший мою руку из своей теплой ладони, демонстрируя чудеса чуткости, тихим голосом произнес: — Не печалься, Сердце мое, я всегда буду с тобой. Я благодарно прижалась к нему. От него исходила надежность, уверенность, сила, вселяя и в меня успокоение. День пролетел незаметно. Данирэль с кем-то из гномов что-то переделывал в своем жилище и устанавливал новую широкую кровать. В общем, готовился к моему переселению. Бор увел меня на Гномью улицу, хвастливо демонстрируя уже готовые каменные подземные этажи, для первых сорока домов. И уточнил у меня, какой высоты делать цоколь для надземного этажа. Исходя из потребностей высоты потолка для гномов или для любого разумного? — Высоту потолков делаем из расчета роста орка, — уверенно ответила я. — А зачем? Это лишние затраты. Ведь орки или эльфы не будут жить в этих домах, им в своих гораздо удобнее, — с искренним недоумением возразил Бор. — Мы не знаем будущее. Может кто-то из гномов женится на эльфийке, или гномка выйдет замуж за орка. Мы должны все предусмотреть и позаботиться, чтобы в таком доме всем было удобно, — серьезно ответила я. — Али, да ты что?! Ну и фантазии у тебя! — возмущенно воскликнул гном, шокированный услышанным. — Этого не будет никогда! — Никогда не говори «никогда», — назидательным тоном озвучила я древнюю поговорку. — Но даже уже сейчас, разве ты можешь исключить прихода в гости, в гномий дом, орка? — Ну, такое может быть, — вынужден был согласиться Бор. — Тогда из-за чего спор? Сэкономим сейчас, потом будем локти кусать. — Ладно, уговорила, речистая, — проворчал гном. После сиесты, Орестонэль, выразив мне недовольство, что я опаздываю, погнал меня на тренировку. Он делал вид, что с ним все в порядке и тренировка прошла как обычно, хоть я и чувствовала, как он ревнует, страдает, становится опять замкнутым. Но мне нечем было утешить его. Когда наступил вечер, я, в нерешительности, спросила Данирэля: — Мы с Орестонэлем привыкли, что завтрак готовит он, а ужин я, или мы вместе. Как же быть теперь? Будем ужинать втроем? — Нет, Сердце мое, он и так проводит около тебя целый день. Я пытаюсь относиться к этому с пониманием и терпением, но хотелось бы иметь возможность побыть с тобой хоть какое-то время только вдвоем. Хочешь, я сам поговорю с ним об этом? — напряженно спросил он. — Нет-нет. Я сама, — поспешно заверила я Данирэля, направляясь в сторону Орестонэля, стоящего от нас на некотором удалении и не спускавшего с меня взгляда. Подойдя к нему, я уже знала, что не смогу сказать Орестонэлю то, что хочет Данирэль. Не могу его обижать даже в малом, он этого не заслуживает. — Учитель, пора ужинать. Ты присоединишься ко мне и Данирэлем? — спросила я. — Нет, детка. Сегодня, как я понял, ты выходишь замуж? — Да, — смущенно ответила я. — Не буду вам мешать, — решительно сказал он, стиснув зубы, и, повернувшись ко мне спиной, направился к своему жилищу. А я застыла на месте, борясь со слезами сочувствия. Но это продлилось не долго. Сильные руки Данирэля подхватили меня, и он быстрым шагом понес меня к своему жилищу. — Алинаэль, ты согласна быть хозяйкой в моем доме? — произнес он традиционную брачную фразу, хриплым от волнения голосом и судорожно перевел дыхание. — Согласна, — ответила я, ласково улыбнувшись ему. Но бурной радости при этом не испытывала и думала почему-то о другом. Его мне тоже было жалко, он столько из-за моей глупости выстрадал. Данирэль занес меня в комнату и, уложив на кровать, устроился рядом. — Я люблю тебя с первого взгляда. Нет слов, чтобы передать, как я счастлив, что ты со мной. Моя! С восхищением, какой-то затаенной нежностью он изучал меня так внимательно, как будто видел в первый раз. Его взгляд скользнул по моим волосам, глазам, лицу, шее, груди, животу, ногам. Потом, тот же путь проделали кончики его пальцев, от чего у меня побежали мурашки по коже. Затем, этот путь повторили раздевающие меня руки. Когда он разделся сам, его руки сменили горячее дыхание, влажные поцелуи, осторожные покусывания, искусный язык. Все поглощающий, чувственный жар охватил меня, вытеснив из моей головы все мысли. Отзываясь на его ласки невольными стонами, я и сама испытывала неистовую потребность прикасаться к нему. Завораживающий ритм повлек за собой упоительное блаженство, подводя меня к взрыву нестерпимого, жаркого, страстного пароксизма наслаждения. Не сразу вернувшимся сознанием, я отметила, что лежу стиснутая крепкими объятьями Данирэля, блаженно прикрыв глаза, наполненная сладкой истомой, счастливая от осознания, что я встретила потрясающего мужчину, способного ввергнуть меня в такую эйфорию чувств и ощущений. — Скажи мне, — настойчиво прошептал он. — Я люблю тебя, — прошептала я в ответ. — Скажи, что моя. — Твоя. Он удовлетворенно перевел дыхание: — Я до сих пор боюсь поверить в это, Сердце мое. — Нежный поцелуй коснулся моих губ. — Не хочу отпускать тебя из своих объятий, но нам надо подкрепиться, — с довольной улыбкой, сообщил Данирэль. Я охотно согласилась, поняв, что после близости с ним, пережитых ощущений и эмоций, каждый раз испытываю несвойственное мне чувство голода. Во время ужина я смущенно спросила: — Как думаешь, нас не услышали соседи? Я вроде бы как-то шумно себя веду. — Я наложил на эту комнату заклинание полога тишины. Это очень просто, имея Дар Воздуха, который, кстати, как и Дар Воды, теперь, с появлением у меня Дармии, усилился в несколько раз. Так что, не переживай понапрасну. В эту ночь мы опять почти не спали, не в силах оторваться друг от друга, наполненные чувством любви, близости, наслаждения. * * * Следующие тридцать дней пролетели незаметно для нас, но очень заметно для будущего города. Привычный, умелый, дружный, слаженный труд гномов, орков и эльфов, когда каждый знает, как выполнить свою работу, позволил городу расти буквально на глазах. Все дорожные покрытия улиц были полностью замощены. Построено уже много домов на Гномьей улице и несколько на Эльфийской, которые сразу же были заселены. Степные орки, приведенные Горусом, присутствие которых всех поначалу беспокоило, освоились с существующим тут порядком и прижились. Все орчанки занимались бытом и быстро нашли себе пару среди наших лесных орков. Это очень облегчило жизнь орков, ведь по сравнению с ними у эльфов есть магия, которая помогает легко решать все бытовые проблемы, а у гномов есть семья, где домашние работы распределяются между всеми равномерно. Активно помогали в работе строителям и орочьи подростки. Первое время, все они дичились, удивлялись чистоте, порядку, размеренному ритму, жестким требованиям соблюдать гигиену, но постепенно привыкли и вели себя тихо, не доставляя особых хлопот. Возможно, благодаря неотступному надзору воинов Горуса. Мы с Данирэлем тоже трудились не покладая рук. Данирэль, используя свою магию, Сила которой в моем присутствии значительно возросла, помогал гномам работающим на лебедках. Он, с помощью своего Дара Воздуха, легко укладывал обработанные стволы гигантских деревьев, возводя стены эльфийских домов. Маги Земли создали русло, и Дар Воды Данирэля позволил быстро наладить водоприток чистой воды из ручьев в общегородской резервуар, и водоотток канализационных и ливневых стоков в специальный отстойник. Один раз Данирэль даже призвал грозу, чтобы промыть замощенные новые улицы и улучшить рост моих зеленых насаждений. Я, тем временем, занималась озеленением Гномьей улицы. По моей задумке эта улица должна выглядеть как аллея из высоких деревьев с мощными стволами и густой широколиственной кроной, дающей плотную, насыщенную тень. Посадив небольшие ростки взятые в лесу, я каждый день подпитывала их магией, стремительно ускоряя рост. Изредка бывали случаи, что кто-то из-за невнимательности пострадал при строительстве. То тяжелая балка упала на плечо орка и выбила ему руку из плечевого сустава. То гном не удержал огромный камень, который упав, раздробил ему пальцы ног. То эльф, увлекшись на охоте и потеряв бдительность, был укушен ядовитой змеей. Был случай, когда целая бригада гномов, спеша закончить возведение гномьего дома, пренебрегла отдыхом во время сиесты и получила солнечные ожоги и тепловой удар. К сожалению, Целителя среди находящихся здесь эльфов пока не было и всеми этими проблемами пришлось заниматься мне, оказывая пострадавшим Целительскую помощь. Но как бы я не была занята, как бы не уставала, Орестонэль не позволял мне пропустить ни одной ежедневной тренировки. И эти тренировки приносили ощутимую пользу. Я стала более выносливой. А осознание, что я теперь не беспомощная размазня и в случае опасности могу защищаться, придавали мне большую решительность и уверенность в себе. Каждый вечер, мой магический резерв был исчерпан до оставшейся четверти, от всего объема. Правда, и восстанавливался он удивительно быстро. К утру я снова была полна Силы, азарта, радости жизни, переполненная благодарностью Данирэлю за любовь, за понимание, за поддержку во всем, и за чувственное наслаждение от нашей близости. Один из домов на Эльфийской улице, который предназначался нам с Данирэлем, был уже почти закончен. И Данирэль собрался в лес, на три-четыре дня, а с ним и отряд воинов, который он нанял для совместной охоты. Ему очень хотелось найти и добыть Титанура, что бы покрыть крышу нашего дома крупной, переливающейся на солнце всеми цветами радуги, чешуей этого хищного, страшного, злобного, громадного, древнего животного. Я вначале сопротивлялась этому его решению. Во-первых, это очень опасная охота, чаще всего заканчивающаяся смертью кого-то из охотников. Во-вторых, во всем Эльфийском Лесу, такое покрытие крыши было только на Королевской Резиденции, а я не обладаю такими амбициями, чтобы хоть в чем-то ассоциироваться с Королевой. Но Данирэль так этого хотел, так ласково настаивал, что я, несмотря на свои страхи и опасения, согласилась. Отряда Данирэля не было пять дней. К этому сроку, я уже места себе не находила от волнения, без конца ощупывая брачный браслет, хоть он и оставался теплым. Когда они, наконец, появились, семь эльфов и один орк несли на носилках четверых тяжело раненных воинов — троих орков и одного эльфа. А Данирэль, идущий последним, левитировал за собой, бессчетное количество, скользящих над землей, мешков с чешуей. Ну, силен! Все маги со стихией Воздуха умеют левитировать. Правда, в зависимости от величины своего магического резерва, кто-то может поднять в воздух сорванный с дерева одинокий листок, а кто-то приподнять над землей собственное тело. Но вот такой груз тащить по воздуху, да еще и на большое расстояние, не удавалось никому. Хвала Небесам, все тринадцать членов отряда живы. Вначале, я бросилась исцелять раненных орков и эльфа. Потом поделилась Силой с эльфами, резервы которых были пусты. А потом, и сама обессиленная, слушала рассказ довольного Данирэля об этой охоте и думала — вот ведь, мужчины! Когда речь заходит об охоте, добыче, сражении, они становятся, как неразумные хищники. Разве такой риск стоил этой чешуи, без которой вполне можно было обойтись? В результате, чешуи с туши одного Титанура, конечно, не хватило, чтобы покрыть всю немаленькую площадь крыши нашего дома. Поэтому ею выложили только высокий центр, четырехскатной деревянной крыши покрытой тонким слоем эластана, и широкую кайму по низу периметра. Получилось очень красиво. Вскоре, мы с Данирэлем перебрались в свой новый дом, радуясь простору и привычному комфорту. Соседний дом занял Орестонэль, категорически заявив мне: — Я должен быть рядом с тобой. — Учитель, я буду только рада. Но разве ты через некоторое время не вернешься в Лангос? — удивилась я.