И все. Ни слова больше. Одобряет он ее увлечения или осуждает? Простил ли за ту попытку приворота? Как поведет себя при встрече? Она сжала кулаки так, что ногти впились в ладони и спросила, холодея от собственной смелости: - Что вы думаете о ней? Все время, пока он раздумывал над вопросом, принцесса не дышала. Просто не могла дышать. И если Джин сейчас скажет, что она ему не нравится, она вообще никогда в жизни не сможет вдохнуть, так и умрет, потому что он - ее воздух… - Тэруко - хорошая девушка, - осторожно подбирая слова начал Джин. - Искренняя, смелая, гордая. - Вы любите ее? Не стоило спрашивать об этом, но замолчать было выше ее сил. Принц покачал головой, мгновенно убив всякую надежду. - Не люблю. Это был династический брак. Девушка отвела взгляд. В груди что-то нарывало и ныло, словно Джин всадил в нее кинжал. Надо молчать! Если она сейчас заговорит, то просто разрыдается. - Но я надеюсь, что смогу полюбить ее, когда узнаю лучше, - продолжил принц и проклятая, глупая курица-надежда воскресла в душе, расправив крылья. - Так не бывает, - выдавила Тэруко. - Любовь не приходит по заказу. Снисходительная улыбка была ей ответом. - Ты даже не представляешь, насколько по-разному все бывает, малыш, - Джин сунул в сумку банку с мазью, остатки бинтов и поднялся. - Слушай, Рю! Мне пришла отличная идея! Дай-ка мне пару уроков магии! У нас, конечно, разная сила крови, но вдруг я смогу и у тебя чему-то научиться. Магия?! Девушка жалко скривилась. Она бы с радостью сделала для Джина что угодно! А обучать его чему-то, помогать, передавать знания - было пределом ее мечтаний. Но магия… Почему, ну почему именно она?! Овладение проклятой силой крови требовало предельной концентрации, а Тэруко даже в медитации никогда не могла дольше десяти минут просидеть. Становилось скучно, чесался нос, затекали ноги, беспокойный ум перебирал запланированные дела или убегал куда-то в страну мечтаний и фантазий. И пусть учитель хоть сто раз повторит, что поединок - это тоже медитация. И скажет еще много всяких заумных слов про то, что истинный враг воина - он сам, Тэруко все равно всегда пропускала эту муть мимо ушей. С фехтованием все ясно и понятно. А магия просто не для нее. Да и зачем женщинам магия? Мысли запнулись. Тэруко поняла, что почти дословно повторяет аргументы тех, кто хотел бы запретить ей брать в руки оружие, сделать тихой и покорной воле мужчин и ужасно разозлилась. На себя. - Я? Учить вас? - Почему нет? - принц весело рассмеялся. - Я не страдаю предрассудками и не считаю, что учиться надо только у кого-то старого и мудрого. - Я почти не владею даром, господин. Простите. Брови Джина изумленно взмыли вверх. Он явно хотел что-то спросить, но в этот момент над головой раздалось хлопанье крыльев, и перед принцем опустилась большая белая птица. Опустилась и исчезла. Остался только бумажный журавлик с расписанными иероглифами крыльями. Расслабленная улыбка покинула лицо Джина. Он поднял письмо, развернул и углубился в чтение. Тэруко подумала, что надо бы уйти, но не тронулась с места. - От наместника, - сообщил принц, отрываясь от бумаги. - Он наконец-то согласился на встречу. Наедине. - Это может быть опасно? Джин задумался, а потом кивнул. - Может. Пойдешь со мной, Рю? *** В ущелье было прохладно и зелено. Справа и слева вставали слоистые базальтовые стены, по дну, журча, бежал тонкий ручеек. Пахло влажной зеленью, коноплей и крапивой. Тропа изогнулась и вывела в чашу горной котловины, на другом конце которой возвышался высеченный в скале храм. Тэруко изумленно вздохнула и попятилась. Самханские пагоды не похожи на оясимские. Они вычурнее и ярче, украшены киноварью, позолотой и расписными деревянными фигурами демонов и богов. Но этот храм был иным. Торжественный и мрачный, оплетенный вековыми лианами. Темные колонны, подобные лапам неведомого чудовища, изящная вязь барельефов, проступающая на слоистом базальте и каменный цветок купола, раскрывающего лепестки навстречу солнцу. Высеченный в теле горы, плоть от плоти священной Магошань, он источал древнюю грозную силу. - Чей он? - шепотом спросила принцесса. - Маго-Хельми, - Джин поднял лицо к вершине священной горы и сощурился. - Бессмертная дева, Владычица конопляного поля, Госпожа крапивных пустошей. Днем она предстает в облике бабочки, ночью - нетопыря. Ее называют богиней весны, но старики еще помнят, как раньше Маго-Хельми именовали Хозяйкой Жизни-и-Смерти… Принцесса вздрогнула. Слова принца и таинственная, полная скрытой мощи атмосфера этого места заставили ее почувствовать себя неуютно. Показалось, сверху пристально смотрит некто недобрый. - Говорят, Маго-Хельми умеет читать в сердцах. Она иногда откликается на молитвы, но дает человеку не то, о чем он просит, а то, что ему в действительности надо, - задумчиво продолжал принц. - Ее подарки жестоки. Тэруко недоуменно нахмурилась. Слова Джина показались ей лишенными смысла. - Хорошо же, когда дают то, что тебе нужно! - Хорошо? - насмешливо переспросил принц. - Ты думаешь, что готов встретиться с тем, что тебе на самом деле нужно, Рю? - Готов! - самоуверенно заявила Тэруко. А потом смешалась под пристальным взглядом Джина. - Ну, или я просто не понимаю, о чем вы говорите. - Не понимаешь. Представь себе, скажем, крестьянина, который пришел просить денег. Но в действительности его душа жаждет не денег, а почета и славы. Дар Маго-Хельми отправит его на войну, где крестьянин совершит подвиг и погибнет, прославив свое имя. - Ой… - Вот именно, что “Ой”, Рю. Обращаясь с просьбой к богам, человек вручает свою судьбу в их руки. Местные жители чтят Хозяйку, но редко приходят к ней с молитвой. Неужели самханские боги действительно настолько жестоки? Тэруко замедлила шаг. Ей совсем не хотелось в храм. Дома, в Оясиме, она ни в одном из святилищ не ощущала настолько сильного давящего присутствия чуждой и опасной силы. - Может, не пойдем туда? Принц покачал головой. - Мне следовало сделать это еще в первый день, Рю. И раз уж наместник назначил встречу у храма, нельзя не почтить Хозяйку. Боги не прощают неуважения. - Вы же не будете ее ни о чем просить? - Не буду. Но я должен приветствовать богиню, - он шагнул к лестнице. - Я не хочу туда, - прошептала принцесса. - Не иди. Джин прошел мимо, ступил на выщербленные ступени. Тэруко следила, как он поднимается, и ее все сильнее охватывала тревога. Раскрытые каменные двери храма показались пастью неведомого чудовища, которое жаждет поглотить, навсегда отобрать ее любимого. Не выдержав, принцесса сорвалась с места и побежала за ним. Догнала и пошла рядом. Джин покосился на нее, но ничего не сказал. Внутри было светлее, чем она ожидала. Косые лучи солнца падали сквозь световые окна в куполе-цветке, ложились на каменный пол мозаикой из светлых пятен, похожих на цветущую хризантему. У дальней стены в полу находилась чаша, на дне которой бил родник. Вода переливалась через край, стекала по каменному желобу. А над чашей улыбался высеченный в скале женский лик - безмятежный, словно Будда. Принцесса моргнула. Лицо женщины показалось ей неуловимо знакомым, но тщетно она пыталась вспомнить, где могла раньше видеть эти миндалевидные глаза и лукавую еле заметную улыбку на тонких губах. Джин опустился на одно колено у источника, обнажил предплечье и полоснул ножом по коже чуть ниже локтя. Кровь закапала, окрашивая прозрачные воды в бледно-розовый. - Зачем? - выдавила Тэруко. - Каждый, делится тем, что ему дорого, - тихо отозвался Джин. - Я отдаю кровь и силу. Принц вскинул голову в молчаливой молитве. Темно-рыжие пряди падали ему на лоб, благородное лицо было собранным и серьезным. Сердце Тэруко болезненно сжалось от любви и страха потери. И хоть она всего десять минут назад решила никогда ни о чем не просить местную владычицу, Тэруко тоже опустилась на колени у чаши. Опустилась, умоляя суровую богиню не быть жестокой с ее мужем, не дарить слишком страшных даров… В храме поселилась тишина. Лишь весело журчала вода. - Рю, помнишь, о чем мы договаривались? - голос Джина нарушил молчание. Она кивнула. - Повтори. - Смотреть и слушать. Если наместник предаст, позвать помощь.