— И что теперь будет? — уже зная ответ на свой вопрос, сухо спросила я. — Вам предстоит открыть Кристальный Грот, — сухо сказал Лигар. Миновав коридор, мы спустились в подземелье, где прошли по лабиринту обычных коридоров и попали в знакомый просторный зал. Мой взгляд моментально устремился к каменной резной двери с противоположной стороны. Точно через такую же мы с покойными невестами входили в лабиринт. Я невольно вздрогнула и замерла. Меня внезапно сковал страх, не позволяя сделать еще хоть шаг. «Мне только фобии не хватало!» — мысленно простонала я и постаралась совладать с собой. На мгновение прикрыла глаза и с силой втянула воздух. — Леди Мариэлла, вам плохо? — обеспокоенно спросил Лигар. Я отрицательно качнула головой и сжала заледеневшие пальцы. Неожиданно меня обхватили за плечи, а уха коснулся голос короля. — Мари, здесь безопасно. Я гарантирую. И словно в подтверждение его слов татуировка знакомо согрела. Я еще раз глубоко вздохнула и открыла глаза. — Я знаю, — уверенно кивнула я. — Оставьте нас, — приказал Эдгар охране и, как только приказ был выполнен, снова обратился ко мне: — Я понимаю, тебе сейчас тяжело. И, сложись обстоятельства иначе, я бы не стал торопиться с обрядом активации Грота. Но медлить просто больше нельзя, иначе от Каленгора останутся одни ошметки. — Я понимаю, — заверила я. — И готова помочь всем, что от меня зависит. Несмотря на всю мою уверенность, слова давались с трудом. Слишком много чувств кипело внутри, сдавливая грудь. Вина за то, что провалила задание, нежелание принимать выбранную участь… Но главенствовал над всем этим страх. Необъяснимый, непонятный, выползший откуда-то из глубин подсознания. Что будет дальше? Смогу ли я выполнить поставленную задачу? На лестнице раздались шаги. Когда я обернулась, в зал уже входили пресветлый пастырь и два его помощника. Одного из них я видела на первом испытании. Верховный жрец Патрий нес глубокую золотую чашу на высокой резной ноге-подставке. Второй жрец тащил большой сундук. — Ваше величество, леди Мариэлла, — поприветствовал нас пастырь. — Простите за задержку, но мы полагали, что церемония будет проходить в часовне главного храма, со всеми необходимыми атрибутами. — Это будет позже, во время официального мероприятия. А сейчас нам необходимо получить доступ в Грот. Поэтому сократите обряд до необходимого минимума. — Конечно-конечно, — заверил Монитий. — И пока устанавливают алтарь, я предлагаю приступить к исповеди. — Пастырь улыбнулся мне и протянул руку. — Прошу вас стать первой, леди Мариэлла. — А без этого не обойтись? — не торопясь выпускать меня из объятий, спросил Эдгар. — Увы, — виновато развел руками Монитий. — Обряд не подразумевает сомнений, и, если они есть, их необходимо развеять. Эдгар все же выпустил из своих рук мои плечи, и я неожиданно почувствовала холод. Едва не дернулась вслед за королем. Хотелось вернуть себе сильные руки, только в их капкане было безопасно. Но пришлось подавить этот порыв и отправиться вслед за пастырем в дальний угол. Все это время чувствовала пристальный взгляд Эдгара, и от этого по сердцу разливалось тепло. Несмотря ни на что, мне нравилась эта негласная поддержка. — Слушаю тебя, дитя Создателя, — когда мы достаточно далеко удалились от всех, тихо сказал Монитий. — Я ни в чем не сомневаюсь, ваше святейшество. И поэтому даже не знаю, что должна говорить. Жрец понимающе улыбнулся и доверительно взял меня за руку. Теплые ладони прошлись по тыльной стороне кисти, поглаживая и успокаивая. — Один из грехов, которому мы все подвержены, это самообман. Я вижу в тебе немалые сомнения в предстоящем будущем. Неужели ты не желаешь быть королевой? — Я… Рядом с пастырем я чувствовала себя весьма неуютно, и хотелось сбежать. Еще и браслет на ноге начал нагреваться, словно ему тоже не терпелось сбежать от проповеди. «Но что я могу сказать?» — мелькнула мысль, а язык уже выдавал мой главный секрет: — Я не буду королевой. Я всего лишь приманка. — Замечательно, — довольно улыбнулся мужчина. — Значит, мои предположения были верны. Хорошо, что я скорректировал план. Меня как будто холодной водой окатили. В голове выстроилась закономерная цепочка. Мы искали предателя. Темного. И кто мог подумать, что им окажется пресветлый жрец?! А ведь это отличное прикрытие. Пастырь всегда имел доступ к невестам, порой они сами к нему приходили за благословением, как Клаудия. И благодаря своему ментальному дару он их превращал в безвольных кукол. Да не только их! Слуга и моя первая горничная наверняка тоже пострадали от его рук! — Умная девочка, — похвалил меня пастырь, прочитав мои мысли. «Зачем вам это все?!» — крикнула я, точнее, попыталась крикнуть. Голос отказался мне подчиняться, но пастырь меня услышал. «Власть, сила, влияние — этого никогда не бывает много. А мне, знаешь ли, всегда хотелось иметь свою небольшую страну. И мне предложили помощь, от которой просто грешно было отказаться», — раздался в голове насмешливый голос Монития. «Антэрил», — догадалась я. «И не только, — фыркнул в ответ мужчина. — Мало кому нравится сильный Каленгор. Слишком много ресурсов находится на его территории. Мне же много не надо. Светлейший всегда наставлял людей быть щедрыми». «В вашем случае это воровство, — зло процедила я, чувствуя, как от браслета по коже проходит волна силы. Она требовала действий. — Вы предали всех прихожан и самого Светлейшего Создателя». «Эта жреческая хламида такой же атрибут, как и корона. Лишь необходимость, чтобы стадо видело пастуха издалека и следовало за ним. А для достижения великих целей любые средства хороши. Когда Каленгор останется без своего последнего короля, единственным пастухом стану я. Я выведу всех из тьмы и заключу новые соглашения с соседями, уступив им земли, некогда отобранные с помощью Кристального Грота. Все будут счастливы. Но мы отвлеклись от важного: твоего красивого предательства и убийства жениха». «Не бывать этому!» — рявкнула я. Сила браслета уже закралась в каждую клеточку, подогревая Тьму в моей крови. И сдерживать ее я не собиралась. Я дала клятву, преступить которую не могла. Всеми возможными способами я должна была предотвратить предательство собственного тела. «Будь ты проклят!» Сила хлынула с кончиков пальцев, окружая нас с пастырем ядовитой черной дымкой. Вокруг святоши вспыхнуло сияние светлого щита, блокирующее мою магию. В ответ он перекрыл мне кислород, просто не позволяя вдохнуть. Перед глазами поплыли кровавые круги. — Да покарает темную Свет Создателя! — воскликнул Монитий, а над его поднятым вверх пальцем начала разгораться белая шаровая молния. «Эдгар! Помоги!» — в отчаянии позвала я. Браслет и татуировка горели серебром в окружающей меня темноте. Так знакомо… На раздумья я не потратила и доли секунды и мысленно попыталась нащупать связующие меня с королем нити. «Я здесь, Мари», — раздался в голове спокойный голос Эдгара, и меня подхватили сильные руки. Шаровую молнию пастыря встретил мощный щит короля. По нему пробегали серебристые и угольно-черные молнии. Пастыря же охватило алое сияние дворцовой защиты, лишая возможности ответить новым заклинанием. Внезапно легкие отпустило, и я смогла вдохнуть, но при этом рука метнулась к горлу короля. Данная пастырем установка продолжила действовать! Эдгар неуловимо быстро надавил на болезненную точку у основания моей шеи, и мир моментально исчез. Так грубо усыплять невесту Эдгару не хотелось, но, если бы он промедлил еще немного, вполне могло сработать возмездие за нарушение клятвы. От одной мысли, что подобное могло произойти, он вспыхнул от гнева. Хотелось разорвать на сотни кусочков пастыря, посмевшего использовать Мари в своих делишках. В том, что Монитий был предателем, сомнений не осталось. Благодаря ментальной связи Эдгар успел считать из сознания девушки последние события. — Аргран! Вызывай ментальщиков. Срочно нужен ментальный допрос жрецов. Они утратили доверие короны. — Ваше величество! — позвал скованный алой клеткой Монитий. — Вы неправильно поняли! Я пытался защитить вас от предательства этой темной. Когда я раскусил ее план, она попыталась меня убить! Эдгар криво усмехнулся: — Не унижайтесь еще больше, пастырь. Я прекрасно видел, что произошло. И единственное, что останавливает меня от немедленной казни, это желание подвергнуть вас самому глубокому ментальному допросу, после которого ваши мозги превратятся в кисель. Лицо Монития исказила гримаса бессильной ярости. — Ты все равно не сохранишь Каленгор! Мое влияние слишком велико! — Вы себя слишком переоцениваете, — снисходительно откликнулся Эдгар и уже развернулся к выходу. Спящую на его руках невесту следовало привести в чувство под наблюдением ментальщиков, чьи шаги уже слышались в примыкающем коридоре. — Нет, это ты слишком самоуверен, — каркающе рассмеялся Монитий. Находившиеся под стражей жрецы схватились за головы и закричали от боли. Решение короля было молниеносным. Чтобы разорвать установленную ментальным магом связь со своими бывшими подчиненными, надо было избавиться от источника. — Percaedo! Клетка по приказу хозяина мгновенно сжалась. Алые прутья врезались в пастыря, разрывая его на сотни кусочков. Тело мужчины буквально взорвалось с неприятным чавкающим звуком, забрызгав пространство красной жижей. Жрецы, получив свободу, бессильно повалились на каменный пол. — Привести их в чувство, — приказал вновь прибывшим магам Эдгар. — Им еще проводить обряд. — И поторопитесь, — добавил Аргран и развернул к Эдгару сияющий красной рамкой литтор. На алом экране одно за другим сменялись экстренные уведомления. Из них становилось понятно, что в нескольких городах начались далеко не мирные акции протестов с лозунгами «Долой слабую власть!». В Кзарате митинг за отделение от Каленгора перерос в очередное кровавое столкновение со сторонниками существующих порядков. Столичное отделение тайной стражи то и дело сообщало о массовых несанкционированных сборищах и арестах зачинщиков. И апофеозом стала атака Антэрила на границе, не позволявшая оттянуть войска на наведение порядка внутри страны. Эдгар с силой сжал зубы.