Я свалил на стол свою добычу и водрузил рядом фонарь. Обновы повесил на шкафчик; сейчас на мне были только чужие исподники, снятые с какого-то доходяги, они расползлись на могучих ляжках по швам. Из экономии я притушил пару свечей, потом взглянул на Франнога – может, старик нуждается в помощи? Однако Франног в помощи не нуждался. Он, конечно, опять захмелел, однако был на удивление бодр и даже весел. Несмотря на годы, мудрец имел плоский и совсем не дряблый живот, а покрытая седыми волосами грудь, казалось, принадлежала бывшему воину, слишком широка она была для простого аскета. Хм, видать, и впрямь воздержание от вина и половых сношений способствует здоровью и долголетию! Только… откуда на теле мудреца эти шрамы? Старые шрамы, конечно. Вот белый шрам, чуть толще волоса – он от кинжала. Вот широкий, красноватый, похожий на скрученную нить рубец от меча. А на левом плече мудреца, под нитевидным шрамом, танцевала залихватскую чечетку нагая девица. Черноволосая, узкобедрая, с маленькой острой грудью (выпуклые соски художник изобразил с особой любовью). Ее левый глаз был скрыт под повязкой. Длинные руки вскинуты над головой; предплечья унизаны браслетами. Под ножками (ровненькие, славненькие, так и хочется… гм!) чернела надпись из незнакомых мне букв, состоящих, кажется, из одних острых углов. – Хорошая картинка, – я ткнул пальцем в девчонку. – Сделали под мухой в каком-нибудь борделе? – А? – вскинулся Франног. – Как у тебя только язык повернулся сказать такое старику! Ты просто пошляк и нет у тебя уважения к сединам! Я уверенно кивнул: – Ага! Стыдно признаться! Значит, в борделе! – Сын м-мой! – Франног негодующе воздел руки. – Закрой поддувало, вот что я тебе скажу! Эта татуировка – ошибка моей молодости! Мучительная ошибка! – То есть вы подхватили в борделе триппер? Франног покраснел, сжал кулаки и попытался вскочить с рундука, но его ноги все еще были под хмельком. Он бессильно плюхнулся на место и откинулся к стене. – Охо-хо… Будь я на тридцать лет моложе… – То не болтались бы сейчас по волнам, а прожигали бы жизнь в каком-нибудь бо… – Олег! – Ах да, вы же аскет. – Я передернул плечами. – Ну и молчите про свою татуировку! Если выпутаемся, я в первом же порту сделаю себе такую же! Только придется сбрить волосы с плеча, а то бедная девчонка задохнется! Франног поперхнулся и закашлялся, потом строго взглянул на меня и сказал: – Ну и будешь дурак! – Это почему? – А потому! Не собираюсь я тебе больше ничего объяснять! Ох, ну почему боги избрали мне в спутники тебя? – Ну… я силач! – Шахнар! – И потом – меня девушки любят. – О-о-о… Я постучал по своей голове: – А еще я умный! – Ой! Ой, милосердные боги!.. – Правда-правда! Знаю четыре языка, ну, там, еще пяток диалектов. Читать сам научился! А что касается силы… Хотите, прошибу лбом эту стену? – Я набычился и повернулся к стене. – Не надо! Не делай этого, чертов дурень! Не… Я хлопнул себя по бедрам и расхохотался. – Видите, дорогой мудрец? А еще у меня есть чувство юмора! – От твоего чувства юмора меня скоро хватит карачун!.. Эй, кончай болтовню! Я же вижу, как блестят твои глаза! Все твои шуточки следствие чего-то такого… – Франног пошевелил в воздухе пальцами. – Я полагаю, ты что-то узнал… или увидел нечто. Ну, рассказывай!.. Постой! Дай мне собраться с духом. Что у тебя в узелке? Я развернул узел и победно улыбнулся Франногу. – Тормозок на дорожку. Харчи первый сорт! Огрызки колбасы! Капустные листья! Три горсти хлебных крошек!.. Так, а это таракан! – Я сбросил его на пол и прихлопнул ногой. – Потом, обломки сухарей, их больше всего, семь раздавленных яблок, три целых, а вот на этой веревочке – глядите! – осталось немного настоящей ветчины! Так… Ну а что в этой кашице, я не смог определить, тут много намешано, но пахнет едой, значит, съедобно! Ну, с чего будем начинать? Я не стал рассказывать старику, что лучшие куски уже упаковал в свое брюхо. Франног с кряхтением встал, подошел к столу. Его передернуло от вида огрызков. – Кладовая? – спросил он, морща нос. – Ага! – кивнул я, бросив в рот обломок сухаря. – Сказочно! Вот теперь там и впрямь шаром покати! Здесь жратвы на недельку хватит! Ну, как говорят у меня на родине: берите, что на вас смотрит! Э-э, нет, вот это не надо – это рыбий глаз. Как он сюда затесался? – Я подцепил рыбий глаз и щелчком отправил в окно. – Угощайтесь, короче! Франног с кислой миной плюхнулся на рундук и подул на обожженную ладонь. – Мне кажется, сейчас я не голоден, – промямлил он. – И голова кружится. Ты ешь, ешь, сынок. Я… возможно, потом… Ну а пока… Думаю, я готов выслушать твои новости. Так что же ты узнал? Я доел сухарь и отпил из кружки воды. – Много чего… И даже такого, чего мне и знать не хотелось. Но главная новость – вот она: ваша обожаемая малышка, сюсю-мусю, которой вы обсиканные пеленки стирали, ну и так далее – определенно не отбросила копыта. Глава восьмая (подозрительная) Я играю в сыскаря, хотя лучше бы дернул вискаря[10] Франног растерянно моргнул: – То есть… – То есть она на галере меркхаров! Отправилась с ними за компанию, передавала вам привет! – Постой! Выходит, ты не нашел ее тела? – Нет. – Ик! А… а как же… – Ее брат? – Ну да! Я покачал головой: – Не знаю. Не знаю, что и сказать. – То есть как это «не знаю»? – Мудрец даже вскочил. – Он же обещал ее… Он же знал, что меркхары не берут выкупа, что они глумятся над захваченными пленниками или продают их в рабство! Ах он малодушный мелкий косоглазый мерзавец! Он же обещал! – В том-то и дело, что обещал… – Мне вдруг расхотелось есть, я оперся о дверной косяк и сложил руки на груди. – Тела Нэйты я не нашел. Рика тоже нет. В ее покоях только Мамаша Тэль. Уреш! Я знаю, какая судьба ожидает Нэйту… но… Ахарр! Наверное, это хорошо, что она жива, верно, Франног? В моей душе шевелилось нечто похожее на сочувствие к похищенной девице. Такое… вялое, подобное испытывает зритель говорящего ящика, когда слышит, что где-то там шмякнулась самоходная воздушная колесница и столько-то пассажиров погибло. Ну, да, им кранты, а мы живы. Наверное, потому мы и смотрим трагические новости – они лишний раз напоминают нам, что мы-то еще вполне активны, что День Сурка – работа-дом-работа, продолжается. Мудрец взволнованно заходил по камбузу. Его подштанники из горчично-желтого шелка, натянутые до самого пупа, были в румяных винных пятнах. Сам пупок не был виден, его прикрывала густая белая шерсть, местами розовая от вина. – Проклятие Тайного Бога на весь этот Меркхар! Проклятие Ахарра на всю эту галеру! Это она ее увезла! И Рика она увезла! Он станет рабом, а Нэйти… Ох! Ее продадут какому-нибудь обрюзгшему эмиру! Знаешь, меркхары устраивают торги, когда у них набирается достаточное количество женщин… Туда съезжаются покупатели из деспотий Востока… – Наслышан. – Я прихлебнул из кружки. – Но у пиратских капитанов тоже есть гаремы. Так что, возможно, никуда она с Меркхара не денется. Будет услаждать какого-то местного борова. Или хряка. Или их обоих… Или даже нашу дамочку с пиратской галеры. Кто ее знает, может, эта чертова капитанша с Меркхара, она по бабам ходок… прямо как я. Франног дернул себя за бороду. – Ах ты черт! Ну да, ну да… Может и остаться на острове. И там ее развратят! Ах какой ужас, какой ужас! Что же делать? Что же делать? А еще ее могут принести в жертву местному божеству. Великий Шахнар, ну за что? Такую молодую, красивую… Опять двадцать пять! Я издал тихий рык. Мудрец все понял без слов. Горбясь, он отступил к окошку и тоскливо уставился в темноту. – Здесь нечистое дело, Франног, – проронил я после недолгого раздумья. На свою беду проронил – вот промолчи, не запустилась бы цепочка событий, которая… В общем, ребята, вы поняли, да? Я ляпнул не подумав и стронул камешек с вершины небесной горушки (Небесная Гора Судьбы, или как там ее). Ну а он, как водится, покатился вниз, увлекая другие камни, пока обвал не погреб под собой и Фалгонар с принцем Тендалом, и Меркхар, и даже меня, и хитрожопого Рика, и несчастного Франнога, и едва не захватил весь мир. Нет, все завершилось не так трагично, но… э-э-э… хм-м… Ладно, смотрите дальше – вижу, вас набилось в камбуз еще больше, чем вчера – и это хорошо. А пословица «много народу – мало кислороду» не про вас, поскольку вы бесплатные созерцатели… Э-э, бесплотные, бесплотные, я имел в виду. – Нечистое? – Мудрец оглянулся. – К чему ты ведешь? На камбузе не чисто? Я покачал головой. Что же сказать старику? Верней – как поведать о своих подозрениях? Да и стоит ли? Вот так, прямо в лоб: Рикер участвовал в похищении госпожи Нэйты и вообще навел пиратов на корабль? Но почему он сделал это? Где мотив? Во время плавания Рик опекал девушку, как родную сестру. Даже больше, чем родную сестру! С гвардейцами собачился, когда думал, что те на Нэйту не так смотрят. Матросам тоже доставалось, и даже шкиперу. Ну и мне, разумеется… Франног начал подозрительно коситься, очевидно, размышляя над тем, насколько пострадал мой разум от нападения пиратов и последующей пытки.