Поднявшись к себе, молодая женщина заметалась по номеру. Час от часу не легче. Значит, история с перепутанными путевками ложь и, скорее всего, кто-то намеренно отправил ее сюда. Но кто и зачем? Она пыталась найти хоть какое-то объяснение. Может, для того, чтобы свалить на нее убийство Бредли? Господи, что за чушь. В этом случае между ними должна была существовать хоть какая-то связь. А какая связь может быть между ней и вдовой-секретаршей, проживающей в стране, в которой она уже лет пять не была? Наступив на телевизионный пульт, Даша подпрыгнула от неожиданности. Комната наполнилась звуками гармоники. Опустившись на пол, она уставилась в телевизор. «Но если исходить из того, что Бредли сюда заманили с целью устранения, то... то...» Она не решалась продолжить мысль. Что, если этот отель облюбовала шайка наемных убийц?! Под любым предлогом они заманивают жертву сюда и... Спина стала мокрой. Одного только перепуганная женщина не могла понять: кто, а главное, за что желал ее смерти? Камера тем временем лениво ползла по заснеженным склонам, наяривал какой-то тирольский мотивчик, внизу бежала строка с информацией о температуре, силе ветра и атмосферном давлении. А она пыталась вспомнить всех, кому так или иначе насолила в своей жизни. Список выходил внушительный. Но не убедительный. Дрожащей рукой Даша переключила канал. Ярко накрашенная, пышногрудая, пышногубая итальянка низким голосом что-то быстро вещала зрителям. ...Ерунда, кто бы хотел ее убить! Нет, возможно, своей детективной деятельностью она и успела нажить себе пару врагов, ну так пристрелили бы тихо из-за угла, и дело с концом. Зачем такие сложности? Расходы, масса свидетелей... Французский канал транслировал какое-то ток-шоу, понять было ничего не возможно, кроме одного — еще чуть-чуть и собеседники вцепятся друг другу в горло. А ее голова все больше напоминала Вселенную. Вселенная усиленно расширялась, в ней, словно звезды, рождались версии, некоторое время они развивались, пульсировали, а затем бесславно и практически бесследно умирали. Изредка проносились кометы — мимолетные озарения — впрочем, еще более диковинные и нежизнеспособные, чем сами звезды; бухали метеориты, шумел солнечный ветер, и все это на фоне какого-то катастрофически бесконечного, безнадежного вакуума. В какой-то момент Даша поймала себя на том, что переключает каналы с такой скоростью, что не успевает даже прочитать название канала. Она выключила телевизор и забросила пульт в дальний угол комнаты. ...А может быть, она просто должна была стать свидетелем? Ведь форточка раскрылась оттого, что в нее попали снежком. Кто-то тщательно рассчитал: если откроется окно, то она обязательно подойдет к нему, чтобы закрыть. Подойдет и увидит то, что увидела. Даша легла на ковер и закинула руки за голову. В этом что-то есть. Ведь еще тогда она отметила чрезмерную театральность разыгранной сцены. Что, если эта Бредли вовсе не умирала? Сначала разыграла сцену, а потом переодела кого-то в свою одежду и сбросила со скалы? Может быть, может быть... Только это все равно не дает ответа на вопрос: почему именно она должна была стать свидетелем. Свидетелем того, что она видела, мог стать кто угодно. Может быть ее все-таки хотят убить? Даша так запуталась, что даже страха уже не испытывала. Она попыталась вспомнить всех, с кем общалась в последнее время: полицейские, бармен, две немки, пастор... Пастор! Тут она приподнялась. В самом деле, вот странная фигура. Зачем он здесь? Сложно предположить, что скромный священник вдруг возьмет и выложит кругленькую сумму только для того, чтобы полюбоваться снегом и пощипать девиц за мягкие места, и того и другого в его родной Суоми более чем достаточно. Тогда зачем он здесь? Да еще в соседнем номере. В его саквояже целый набор каких-то трав и препаратов. Господи, она же их пила! От этой мысли в желудке стало пусто. Вскочив на ноги, Даша подбежала к зеркалу, долго и тщательно изучала язык и зрачки. Язык был белый, а зрачки подозрительно дергались. Неужели он ее уже отравил? То-то она проспала целые сутки... Раздевшись до нижнего белья, перепуганная женщина обнаружила у себя два прыщика, правда, один на ноге, а второй на плече, но кто его знает, как они внутри организма связаны и не являются ли признаком начинающейся агонии! Что, если пастор на самом деле никакой не пастор, а наемный убийца? Если она умрет, то все решат, что это от простуды, и никто не заподозрит злой умысел, а уж тем более не решится обвинить духовную особу. «Караул!» Даша бросилась к сумке, руки не слушались, перевернув сумку, она вытряхнула все содержимое на пол. Телефон глухо стукнулся о ножку кровати. Подхватив его, быстро набрала номер Полетаева. «Телефон абонента выключен или временно недоступен...» На всякий случай, Даща перезвонила на домашний номер. Включился автоответчик. Не зная, что сказать, она нажала отбой. Что же делать? Бежать? Так это бесполезно — если кто-то задумал ее убить, то ее побег ничего не изменит. Она уже почти смирилась со своей преждевременной кончиной, и только одна мысль не давала покоя: почему именно здесь? Зачем надо было затаскивать ее в эти горы? Несчастный случай можно организовать где угодно... Ни одного разумного довода в голову не приходило. А может, она перегибает палку? Чертов инспектор со своей помощницей нагнали страху, вот ей теперь повсюду убийцы и мерещатся... Надо попытаться во всем разобраться спокойно. Что у нее есть? По большому счету ни один из фактов впрямую не указывал на преступление. Из окна она могла видеть ссорящихся влюбленных, Бредли карабкалась в пещеру за женихом и свалилась. Что касается бесплатной путевки, так ее могла разыгрывать туристическая фирма, а не отель. Так оно обычно и бывает. Пастор... Для наемного убийцы он ведет себя несколько вызывающе. А вот для сексуального маньяка в самый раз. И в любом случае он ничем не походил на высокого широкоплечего мужчину в серо-синем комбинезоне, ссорившегося с женщиной в желтом. Кем бы она ни была. Оставался лишь один невнятный факт: некая мадам Хазельхоф, которая якобы уступила ей свое место. Значит, именно это и надо выяснить. Возможно, это тот самый хвостик, потянув за который можно будет распутать весь клубок. ГЛАВА 7 1 За время ее отсутствия в холле произошли разительные перемены. Теперь возле бара царили шум и суматоха. Даша разочаровано остановилась — в такой обстановке спокойно не поговоришь. И словно в подтверждение этой мысли послышался громкий крик: — Даша! К нам, идите к нам. Молодая женщина нервно обернулась. В жаркой, пахнущей тонкими духами и дорогим алкоголем атмосфере Катарина Мюльке чувствовала себя как рыба в воде. Кофта с глубоким вырезом обнажала здоровую загорелую кожу, множество тонких золотых браслетов и цепочек подчеркивали ее сияющий вид. Рядом в чем-то бесформенном и блеклом примостилась Пикше, напоминая помятую тень. Остальных гостей Даша не знала, за исключением толстяка швейцарца, проигравшегося в пух и прах комиссару Буже. — Идите быстрее, пока еще есть свободное место! Чертыхнувшись, Даша направилась к их столику. — Я смотрю у вас весело. — Она огляделась. — Вы кого-то ищете? — тут же поинтересовалась Мюльке. Даша брякнула первое что пришло в голову: — Вы пастора не видели? — На кой черт вам этот сушеный аспарагус? — толстяк Дебузье, как всегда, не стеснялся в выражениях. — Мы собираемся играть в бридж, составите мне пару? — С радостью. Ей было все равно, чем заниматься, лишь бы народу вокруг было побольше. — Правда, я не очень хороший игрок, но если вы не против... И она уже собралась занять место напротив, как вдруг неожиданно заметила финна, стоящего перед информационной доской. Пастор водил пальцем по расписанию автобусов. Забыв, что только что дала согласие на игру, Даша шмыгнула за столб и затаилась. Сидящие за столиком недоуменно притихли. Никто не мог понять причину столь резвого поступка. Возникла неловкая пауза. Проклиная свою импульсивность, Даша уже решила было вернуться, но в этот момент финн развернулся лицом в зал. Казалось, он смотрит прямо на нее. Пришлось вновь слиться со столбом воедино. Она и сама не знала, чего именно боится, но оставаться на одной прямой с потенциальным наемником просто не могла. Однако, вместо того чтобы выстрелить в нее или метнуть нож, пастор достал мобильный телефон и набрал чей-то номер. — Мадемуазель, с вами все в порядке? — поинтересовался Дебузье. — Более или менее. — Она потерлась лопатками о столб. — Спина болит. — Вам надо было сразу сказать — я прекрасный массажист! — тут же оживился швейцарец. За столом грохнул смех. — Не верьте ему, Даша, — Мюльке хлопала себя по груди, она подавилась сигаретным дымом. — Он тут же вас обесчестит. — Катарина, ты просто завидуешь. — Очаровательная брюнетка лет двадцати, с итальянским акцентом, аппетитно облизнула пальчик, испачканный пирожным. — Да, уж куда там! — немка затушила сигарету. — Даша, послушайте доброго совета — если у вас болит спина, обратитесь к Пьеру. Он хотя бы профессионал. — Профессионал! — Круглый, как швейцарский сыр, живот колыхнулся. — Да порядочная женщина к этому смазливому паршивцу на массаж придет исключительно в пальто. — Макс, остыньте. Иначе вам придется утверждать, что в отеле не осталось ни одной порядочной женщины. А? Даша держала улыбку, делая вид, что разговор ее очень занимает, краем глаза продолжая внимательно наблюдать за пастором. В отличие от темпераментных южан, святой отец держал себя крайне невыразительно, ни одного лишнего жеста, губы едва шевелились. Мюльке проследила за направлением ее взгляда. — Так вы от него прячетесь? Он опять к вам приставал? — Пастор?! — хором воскликнул стол. — Святая Мадонна! — Прелестная итальянка распахнула и без того огромные глаза. — Это правда? — Нет, нет, все в порядке, — Даша замялась, не хватало, чтобы весь отель об этом судачил. — Просто после утреннего... инцидента не хочется попадаться ему на глаза. — Тогда пусть лучше он прячется, — громким басом заявил Дебузье. — А мы проследим, чтобы он к вам не приближался. Тем временем пастор закончил разговор, купил какую-то газету и присел в кресло возле стойки.