— И как же вы его назовете? «Red Russian»? — Прекрасная мысль. — Сделайте одолжение... Да, похоже, что никто кроме полиции не верит в убийство. Может, и вправду им больше нечем заняться? Задумчиво рассматривая ряды бутылок, Даша грустно качала головой: — Ах, Жан-Жак, в этой истории я пострадала не меньше вашего. Теперь до конца каникул меня, судя по всему, будут одолевать не приятные джентльмены с розами и шампанским, а худосочная особа с блокнотом и карандашом. — Это вы об инспекторе Лу-Лу? — сочувственно кивнул француз. — Мадемуазель Дени — инспектор? — Забыв, что ей грустно, Даша крутанулась так, что чуть не свалилась с табурета. Теперь настала очередь бармена смеяться. — Нет, конечно же, нет. Она работает в полиции художницей, причем внештатной. И вся ее работа состоит в рисовании потерянных драгоценностей отдыхающих, а также их загулявших котов и собачек. — Но почему тогда вы назвали ее инспектором? — Это не я назвал, а местные острословы. Наша Луиза слишком серьезно относится к своим обязанностям: ей одна дорога — или в старые девы, или замуж за нашего инспектора. Если, конечно, позволит местная мэрия и его жена. — Хорошо выполнять свои обязанности не порок. — В том случае, если это не мешает выполнять свои обязанности остальным. — Бармен опять начал сердиться. — Она просто одержима — чуть что случится, тут же гонит усатого дурака выяснять, нет ли какого криминала. Не хочется говорить о женщине плохо, но я подозреваю, что это ее рук дело. — Так вы думаете, это она настаивает на том, что произошло убийство? — Почти уверен. — Но почему? — Даша искренне недоумевала. — Любой скандал в нашей гостинице ей только на руку. Ее семье принадлежит отель, что находится чуть ниже. А в конкуренции, как в любви, — все средства хороши. — Ах, вот как... — молодая женщина испытала приступ злости. — Получается, меня мучили не ради справедливости, а исходя из чьих-то корыстных интересов? Мило. А я было поверила, что в смерти Бредли есть что-то необычное. Допив коктейль, она отодвинула бокал. — Можно повторить? — Конечно... А что в ее смерти могло быть необычного? — Я про путаницу с холмами. — Бросьте! Еще и не такие совпадения бывают. Но, несмотря на все желание, в совпадения не очень-то верилось. Особенно когда человек сначала случайно выигрывает путевку, а потом случайно погибает. В голове что-то тихонько звякнуло. А ведь обычно разыгрываемые путевки оплачивают отдых на двоих. «На двоих!» Пульс участился. Что, если Бредли приехала не одна? Скрывая, охватившее ее волнение, Даша как бы от нечего делать огляделась по сторонам. — Признаться, я в восторге от вашей гостиницы. Здесь все так уютно, по-домашнему... Боже, — она в фальшивом восхищении поднесла ладони к губам. — Какие великолепные панно! Как же я сразу не заметила... Чувствуется рука настоящего мастера. Жан-Жак удивленно обернулся на пару резных деревянных картинок. — Вы находите? — Безусловно! Жаль только, не все могут насладиться вашим гостеприимством — все-таки дороговато... Бармен коротко кивнул. — Увы, приходится держать цены. Иначе невозможно поддерживать хозяйство. Низкие цены могут позволить только большие отели, вроде того, что принадлежит семье Дени. Даша льстиво улыбнулась: — Да, но там никогда не будет атмосферы, которую удается создавать вам. Жан-Жак тут же зарделся от удовольствия. — Не смею возражать вам, мадемуазель. — Хорошо, что вы хотя бы разыгрываете бесплатные путевки, — она все еще делала вид, что ее крайне интересуют деревянные панно на стенах, — все-таки какой никакой, а шанс к вам попасть. Кстати, вы предлагаете путевки на одного человека или, как обычно, — на двоих? Бармен удивленно выпрямился. — Мы разыгрываем бесплатные путевки? Кто вам это сказал? Почти силой удерживая взгляд на панно, Даша произнесла как можно беспечнее: — Как, а разве миссис Бредли не выиграла эту поездку? — Впервые об этом слышу, — бармен даже шейкер опустил. — Что вы, мадемуазель. Да к нам бронируют номера на год вперед! — Подождите-ка, мне фрау Пикше рассказала, что... Но Жан-Жак отрицательно покачал головой. — Эта старая сплетница все перепутала. Быть такого не может. На Рождество и Новый год у нас не то что номера — раскладушки свободной не бывает. Тут впору аукцион проводить, а не бесплатный розыгрыш. — Наверное, я что-то перепутала. Невероятным усилием воли, Даша заставила себя поменять тему и некоторое время с заинтересованным видом рассуждать о погоде на новогодние праздники, о тенденциях в спортивной одежде и подобной чепухе. На самом деле рыжеволосым детективом овладели совсем иные мысли. Если Бредли путевку не выигрывала, то как тогда здесь оказалась? Что, если несчастную секретаршу сюда специально заманили? Заманили... чтобы убить! Кусочки льда жалобно звякнули в стакане. Вот это да! Интересно только, кому могла помешать серая, безденежная секретарша? Хороший вопрос. Хороший, но, к сожалению, бессмысленный. Какова бы ни была причина убийства, она наверняка кроется в прошлом миссис Бредли. В прошлом, о котором ей ничего не известно. И пока она доберется до этого прошлого, на нее повесят всех собак. «Стоп». Даша нахмурилась. Бронь, бронь... Какая может быть бронь на год вперед, если сама она купила сюда путевку всего две недели назад. Может, бармен слегка передергивает, набивая гостинице цену? — Вы говорите, раскладушки свободной нет, а для меня место нашлось, — она подмигнула, призывая собеседника раскрыть карты. Но Жан-Жак даже бровью не повел. — Так вам же свой номер уступила мадам Хазельхоф. — Кто, простите? — Мадам Хазельхоф. — Черные глаза глянули удивленно. — Она бронирует этот номер уже лет десять. А в этом году позвонила и предупредила, что сама приехать не сможет, а уступит номер знакомой. Разве речь шла не о вас? Даша смотрела на бармена, словно у того из ноздрей полезли змеи. — Обо мне?! — Так вы не знакомы с мадам Хазельхоф? — Хотите верьте, хотите нет, но это имя я слышу впервые, — с трудом выговорила она. — Странно. — Жан-Жак пожал плечами. — Очень странно. Ничего себе новость. По спине волнами гулял холод. — Вам опять плохо? — прозвучал откуда-то участливый голос Жан-Жака. — Что? Нет. Не знаю... — Даша с трудом удерживалась на табурете. — Простите, у меня страшно разболелась голова. Я поднимусь к себе. Мне нужно немного отдохнуть. — Конечно, мадемуазель. — Казалось, бармен испытывает нестерпимое огорчение от того, что он не таблетка аспирина. — Прошу вас только об одном — если вы не в силах будете спуститься к ужину, позвоните мне и я принесу еду вам в номер. Вам сейчас надо хорошо питаться. — Я постараюсь... ____________________ *Привет (фр.) 5