2 Оставшись одна, Даша обессилено откинулась на подушку. Какое-то наваждение. Ни одно, так другое! Мало было ей ангины, падения со стула, так теперь еще и сотрясение мозга. Хотя доктор и не уверен в этом. Она потрясла головой. Голова болела, но не вся целиком, а где-то в районе затылка и скорее снаружи, чем изнутри. Осторожно нащупав больное место, она поморщилась: так и есть — здоровенная шишка. Что за напасть! «Да еще эта пещера...» Мысль о загадочной пещере нервировала больше всего. Конечно, она не верила во всю эту чертовщину, но выбросить из головы последний эпизод просто не могла. Кто была та русская и за что она так ненавидит инспектора? А может плюнуть на все и начать отдыхать? Последняя мысль показалась наиболее привлекательной. В самом деле, если взглянуть трезво, то события последних двух дней — просто дурацкое стечение обстоятельств. Жила же она спокойно до своих тридцати с хвостиком, и никакие черти ей в этом не мешали! Так почему теперь кучка экзальтированных психов должна ей испортить кровью и потом заработанный отдых? Из-за двери послышался требовательный стук. — Входите, открыто, — после непродолжительных раздумий крикнула раненая. Хотя ей и не хотелось ни с кем говорить. В номер ворвались немки во главе с Жан-Жаком. — Вы уже пришли в себя! — Мюльке по-хозяйски присела на кровать. — Руки-ноги целы — слава богу. Как вы меня напугали. Вы отпрыгнули, словно перепуганная кошка. И угораздило же меня оступиться... Уверенные серые глаза немки смотрели прямо и открыто. В них читалось вполне искреннее сочувствие. — Может быть, вы и оступились, а вот я могла разбиться насмерть, — довольно грубовато произнесла Даша. Она хоть и решила про себя, что немка не хотела причинить ей зла, но какое-то чувство досады все же осталось. Мюльке нимало не смутилась. Энергичным жестом она одернула свитер. — Бросьте! Вы же видели, какая там надежная ограда. Вы просто скатились вниз на пару метров, и все. Еще счастье, что у меня оказался ремень, я ужасно боялась оставить вас — вокруг ни души, надо бежать за помощью, а вы без чувств — мне казалось, что вы скатитесь дальше и тогда... Ее спокойствие не выглядело напускным. «Вокруг ни души...» А куда же в таком случае тогда делась русская? Поднимаясь, Мюльке должна была ее встретить. — Разве вам по дороге никто, не попался? — Нет. — Немка внимательно посмотрела на нее. — А кто мне должен был попасться? — Ну, я не знаю... — От ее взгляда Даше опять стало не по себе. — Просто показалось странным, что в разгар дня возле пещеры совсем никого не было. — Возможно, кто-то и был на смотровой площадке или поднимался по обходной дороге, но не буду же я бегать вверх-вниз по горам, когда гостиница рядом. Об этом Даша не подумала. В самом деле, неизвестная русская могла спускаться и обходной дорогой. А у нас для вас приятная новость, — в разговор встряла фрау Пикше. — Мы купили вам новую куртку. Вот. — Она достала из пакета большую пуховую куртку. — Выбирали всем отелем. Это отличная куртка. — Жан-Жак улыбался своей обворожительной улыбкой. Буклированная голова фрау Пикше ритмично кивала. — Очень хорошая. Когда Катарина рассказала, что с вами случилось несчастье, мы все очень перепугались, а мужчины сразу же устроили сбор средств, чтобы к вашему выздоровлению вам было в чем выйти на прогулку. — На прогулку! — воскликнул Жан-Жак. — Да в ней можно штурмовать небо... — О, нет! Только не это. — Ей только с неба упасть недоставало. — У меня только что был врач. Он сказал, что я должна находиться в покое. — Но вы ведь не собираетесь следовать его рекомендациям? Звучало несколько брутально. — Почему же мне не следовать им? Сложив руки на груди, Мюльке состроила выразительную гримасу: — Потому что до праздника всего три дня, дорогая, а у нас еще ничего не готово. Что же касается врачей, то они готовы уложить в постель любого, кто пожалуется им хотя бы на насморк. — Дамы, но что, если мадемуазель и в самом деле нуждается в покое? — попытался вступиться за доктора Жан-Жак. — Что за ерунду вы говорите! В покое нуждаются только покойники, — отмахнулась от него Мюльке. — И потом — кто заставлял Дашу рассказывать про русский Новый год? Все уже настолько загорелись этой идей, что легче часы пустить в обратную сторону, чем что-либо отменить. Раненая невольно рассмеялась. Смех больно отозвался в затылке. — Ой-ой-ой... — тут же застонала она. — Бросьте притворяться. Вам все равно не отвертеться. Синьора Клоди заказала себе наряд настоящей Снегурочки. Она целый вечер выясняла, как все должно выглядеть, выпила половину крови из своего портного и теперь ни за что вам не простит, если так и не сумеет воспользоваться костюмом, он обошелся ей в целое состояние. — Где это она его заказала? — удивилась Даша. — В Москве? — Почему в Москве? В Милане, разумеется. Завтра уже обещали доставить. Вместе с костюмом Деда Мороза. — Только она еще не решила, кому его вручить, — голосом профессиональной сплетницы ввернула Пикше. А Мюльке рассмеялась, кивая головой: — Представляете, Салино с Дебузье из-за этого костюма чуть не подрались. Вероятно, его получит тот, кто убьет почтальона на подходе к гостинице. — И тут же посерьезнела: — А у нас еще ни текста, ни сценария. Так что, дорогая, даем вам в лучшем случае полчаса. — А если я не смогу? — Синьора Клоди вас убьет. Поверьте, она это сделает. Эти итальянки умеют добиваться своего. Но Даше не хотелось никуда идти. Принятая микстура начала действовать, по телу волнами разливалась приятная слабость. — Катарина, не обижайтесь, но сегодня я просто не в состоянии. Давайте перенесем все на завтра. — Ну, не знаю, не знаю... — немка встала, недовольно крутя головой. — Я, конечно, расскажу о вашем состоянии, но большего не обещаю. — И на том спасибо. — Ладно, мы пойдем, а вы попытайтесь выздороветь. Идемте, Жан-Жак... Красавец бармен уже начал подниматься, как Даша встрепенулась: — Простите, дамы, вы не будете возражать, если я задержу вашего кавалера на пару минут? Немки развернулись, как по команде. Выражение лица Пикше невозможно было описать. — О! — только и смогла она вымолвить. А Мюльке тут же сделала далеко идущий вывод: — Значит, вот почему вы не хотите репетировать! А вы штучка, однако... — Нет, нет, вы слишком хорошо обо мне думаете, — зарделась Даша. — Просто кое-что хотела уточнить. Ничего личного. К тому же это займет не больше пяти минут. — Через пять минут мы проверим, — Мюльке демонстративно вскинула левую руку вверх и постучала по часам. — Договорились, — Даша послала воздушный поцелуй, намекая, что аудиенция закончена. Выходя, подруги с жаром что-то обсуждали по-немецки. — У Катарины одно на уме, но этим она и прелестна, — заметил Жан-Жак, как только дверь закрылась. — Да, наверное. — Даша приподнялась на подушках. — Жан-Жак, я хотела попросить вас об одном одолжении. Не могли бы вы дать мне номер телефона мадам Хазельхоф. — Ее номер телефона? — длинные ресницы удивленно затрепетали. — Но... Я даже не знаю... Послушайте, а зачем вам? Ничего особенного выдумывать не пришлось — то же самое она скажет и самой мадам Хазельхоф. — Хотела поблагодарить. Вы знаете, я вспомнила, что, кажется, действительно знакома с ней. И если она отказалась от поездки в мою пользу — было бы невежливым не позвонить. Бармен все еще колебался. — Видите ли, мадемуазель, ваша просьба так неожиданна... — В томных глазах промелькнуло подозрение. — Кроме того, у нас не принято давать личные данные клиентов. Все это Даша знала и без него, но ей до зарезу надо было поговорить с непрошенной благодетельницей. — Тогда может быть вы попросите мадам Ха-зельхоф позвонить мне?