– Мне нужно поговорить с Нэшем. Удачи с квартирой. Напиши потом, как все прошло, ладно? Не успеваю остановить Лору или что-то ответить, как она бросается в объятия Нэша. Теперь между мной и Митчем не осталось никаких преград. Тереблю подол туники, нервничая. Не знаю почему. Может, потому, что Митч на меня смотрит, или потому, что обнял вчера и извинился. Или потому, что во время нашей последней встречи я встала и ушла. – Ты как? – спрашивает он, делая шаг ко мне. – Вчера вечером ты… – Вчера вечером я была уставшей, вот и все, – перебиваю я и, откашлявшись, продолжаю: – Мой перерыв заканчивается, мне пора в отделение неотложки. Здорово, что ты вернулся к работе. Разворачиваюсь и выхожу из комнаты, чувствуя, что Митч следует за мной. В белом коридоре висят несколько ярких картин, которые, вероятно, должны представлять современное искусство, в котором я совершенно не разбираюсь. Стоит мне поравняться с первой картиной, как раздается голос Митча: – Сьерра? Обернувшись, выжидательно смотрю на него. Какого черта я вообще обращаю на него внимание? – Я… – Митч сокращает разделяющее нас расстояние. Чувствую себя виноватой, потому что он наверняка думает, что сделал что-то не так. Или, что еще хуже, считает, будто я не могу смотреть на его шрамы. – Да, мне снятся кошмары, – признаю я, но уже в следующее мгновение ругаю себя. Поверить не могу, что сказала это! Выболтала Митчу свою тайну. Что со мной не так? Вздохнув, упираюсь руками в бедра и добавляю: – Но ты ни в чем не виноват. Случившееся меня потрясло, вот и все. Так что перестань думать об этом. – Мне все равно жаль. – Митч, давай закроем эту тему. А не то кто-нибудь решит, что мы заботимся друг о друге, – пытаюсь говорить серьезно, но не могу сдержать улыбку. – Дорогая, я… – Митч замолкает, потому что дверь распахивается и раздаются громкие голоса. Один из новых врачей подходит к нам, прерывая нашу беседу – если это, конечно, можно назвать беседой… В обычных обстоятельствах я была бы рада возможности уйти от неприятного разговора, но доктор Дэвис – тот странный парень, который будет работать в нашем отделении. Просто супер. – Надеюсь, я не помешал? – Что-то изменится, если я скажу «да»? – спрашиваю и хочу отвесить себе затрещину. Как бы то ни было, доктор Дэвис выше меня по положению. Но он только улыбается, будто услышал шутку. – Раз мне повезло встретить вас здесь, то представлюсь лично. – Дэвис стоит прямо перед нами, засунув руки в карманы брюк. У него на лице читается явное любопытство. – Пожалуйста, не стесняйтесь. А мне пора возвращаться в отделение. Теперь он смеется: – А у вас есть чувство юмора. – Я тоже не могу удержаться от смеха, и Митч улыбается. – Не хотите выпить со мной после работы? Чтобы познакомиться лучше. Митч пронзает Дэвиса взглядом, а мой мозг пытается осмыслить услышанное. Дэвис работает здесь десять минут и уже пытается подкатить к коллеге. Вот это да! Йен нашел себе достойную замену! – Нет, спасибо, – отвечаю, заметив, как напряжен Митч. – Да бросьте, доктор… – Дэвис смотрит на мой бейджик, поднимает взгляд и заканчивает: – …Харрис. Всего по стаканчику. В конце концов, нам предстоит тесное сотрудничество. Беру свои слова обратно. Йен отличается прямотой и бывает чертовски неловким, но никогда не переходит границ. Делаю глубокий вдох, пытаясь пробудить внутреннюю энергию ци – хотя сомневаюсь, что у такой, как я, она вообще есть. – Нет. – Ах, детка… Митч почти скрежещет зубами и хочет что-то сказать, но я его опережаю – моя ярость подскакивает с нулевого уровня до невиданных высот: – Детка? Да кем вы себя возомнили?! Повзрослейте наконец. Я круто разворачиваюсь на каблуках и ухожу – меньше всего мне хочется выслушивать, что еще скажет этот придурок. – В ней есть огонек, да? – тихо присвистывает он, и я чуть не задыхаюсь от гнева. Надеюсь, Митч последует моему примеру и отправится в отделение, избавив себя от необходимости выслушивать эту хрень. – Она занята, – слышу голос Митча и почти спотыкаюсь, завернув за угол. Я замираю и слушаю, прислонившись к стене. Понятия не имею, почему это делаю. Почему, черт возьми, не могу сдвинуться с места. – Что, правда? Неужели она твоя подруга? Митч колеблется, а потом отвечает: – Нет. Видимо, он тоже не умеет лгать. – У нее есть парень? Митч снова молчит? После чего произносит: – Не думаю. – Значит, она не занята, – размышляет Роналду, и я сжимаю кулаки. У меня могла быть девушка, но, думаю, его ограниченный ум не в состоянии такое предположить. – Вообще-то я бы очень удивился, будь вы вместе. Не принимай на свой счет, но она тебе не по зубам. Поверь, я хорошо разбираюсь в людях, и эта красотка не в твоей лиге. Лучше сосредоточься на работе. Мой гнев превращается в чудовище, и я двигаюсь, не задумываясь, что делаю. Я возвращаюсь. Что этот кретин болтает? В какой я лиге? Это он хорошо разбирается в людях? Очень смешно! Вот клоун. Они замечают меня, и мистер Полный Придурок делает вдох, чтобы сказать что-то отвратительно неостроумное, но я, не обращая на него внимания, быстро подхожу к Митчу. Прижимаюсь к нему, обхватываю ладонями его лицо и целую. Я. Целую. Митча. Это реакция на то, что доктор Дэвис вел себя как настоящий кретин, и я… понятия не имею. Я обнимаю Митча, прикасаюсь губами к его губам и проклинаю себя за то, что мне это нравится. Одной рукой Митч приобнимает меня за талию, другую кладет мне на затылок, и мои глаза закрываются. Мои пальцы блуждают по его лицу, по шее, плечам. Они делают что хотят, исследуют его тело, запоминая каждый сантиметр. Меня бросает то в жар, то в холод, и от моего гнева не остается и следа. Стоило мне поцеловать Митча – и гнев испарился, уступая место худшим чувствам. Тоске. Жару. Удивлению. Защищенности. И возбуждению. Головокружительное сочетание. Кажется, я разбудила голодное чудовище. Меня поражает мысль, что, возможно, все дело в Митче. В моей жизни достаточно секса, будь то с людьми или с использованием секс-игрушек. Однако все, что я испытывала в последнее время, меркнет в сравнении с этим поцелуем. Голос на задворках сознания кричит, что я совершаю ошибку и должна немедленно прекратить. Но я не могу. Митч крепко держит меня в объятиях и все же – позволяет мне вести. Провожу рукой по его волосам, скольжу губами по его губам, и стоит кончикам наших языков соприкоснуться, мои пальцы резко впиваются ему в плечи. У меня мурашки по коже, внизу живота покалывает, и я чувствую, как Митч тянет меня за собой и поворачивает спиной к стене. Вжимается в меня всем телом и целует с новой страстью. Я привстаю на цыпочки, подаваясь навстречу. Навстречу Митчу. Навстречу поцелую. Навстречу всему, что он готов мне дать. Я целую Митча. Он целует меня в ответ. И мне это нравится. Глава 20. Митч Я уверен, что не сплю, но ни за что не рискну ущипнуть себя, чтобы проверить. Этот новый доктор – пендехо[5]. Конечно, Сьерра прекрасно справится сама, но я все же почувствовал необходимость защитить ее. Впрочем, и себя, как ни больно это признавать. Мне нравится Сьерра. Это понятно даже этому новичку. Моя реакция на его болтовню была недвусмысленной. Но несмотря на то что Сьерра послала его открытым текстом, а я не пытался скрыть охватившие меня гнев и ревность, он не остановился и тогда, когда она ушла. Этот докторишка наболтал столько фигни, что мне стало плохо. Но в одном он прав: Сьерра не моя девушка. Безумие, учитывая, что в эту секунду я держу ее в объятиях, целую, пробуя на вкус и вдыхая ее запах. Она ушла, потом вернулась, без предупреждения обхватила руками мое лицо и накрыла мои губы своими. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что происходит. Что Сьерра, целуя, прижимается ко мне. Когда это наконец укладывается у меня в голове, остальное перестает иметь значение. Понятия не имею, что делает этот придурок, здесь ли он еще. Мне плевать. Я сосредотачиваюсь на происходящем, на Сьерре, прокладывая дорожку поцелуев по ее подбородку и вниз по шее, пока она обнимает меня, как утопающая. Потом возвращаюсь к ее губам, крепче обнимаю за талию – и не имеет значения, что мы на работе и я возбужден. Не хочу останавливаться. Не хочу и не могу. Особенно когда слышу ее тихие стоны, которые сменяются шумными вздохами, когда ее начинает лихорадить, как и меня. Этот поцелуй не сравнится ни с одним из тех, которые происходили у меня в воображении, а в последнее время их было чертовски много. Я упираюсь рукой в стену, рядом с лицом Сьерры, посасываю ее нижнюю губу, прикусываю и чувствую, как сквозь меня проходит ее тихий стон. Она замирает.