– Нам всем пришлось поставить жизнь и работу на паузу. Кому-то больше, кому-то меньше, – говорит Нэш. Киваю. Он прав. Всем было нелегко. – У тебя найдется минутка? Если нет, я оставлю документы у Гранта, – говорит он, глядя на часы. – Через четверть часа у меня операция. – Минутка точно есть. – Хорошо, тогда пойдем, проводишь меня. – Он кивает в направлении кардиохирургии, и я следую за ним. – Как твои дела? – Bien, – отвечаю я и замечаю скептический взгляд Нэша. – Со мной все отлично, – повторяю решительно. – Как скажешь. Если что, то… – Ты всегда готов меня выслушать? – Именно. – Знаю. – Как паршиво все обернулось, – ворчит Нэш, проводя рукой по волосам. – И не говори, – качаю головой. Поколебавшись, делаю глубокий вдох и добавляю: – Если бы не ты, меня бы сейчас здесь не было. Нэш поднимает на меня взгляд: – Если бы не я, тебя бы вообще не было в том проклятом лифте. Качаю головой: – Это наша работа. Ты и сам прекрасно знаешь. Не вздумай винить себя. – Ты говоришь, как Лора, – бормочет Нэш. – Я серьезно. Возможно, меня бы сейчас здесь не было, если бы не ты. Прежде чем войти в лифт, ты подозвал меня к себе. Тебе нужна была какая-то помощь. Я стоял рядом с кислородным баллоном. Взрывная волна пришлась бы прямо на меня. – Это совпадение. И удача. – Может, так и есть. Но я все равно тебе благодарен. А еще, Нэш… Я… Мне очень жаль. Прости. – За что? – За ту дурацкую жалобу на ваши с Лорой отношения. Мне не следовало… Я… – Митч! – перебивает он, твердо глядя на меня. – Хватит об этом. Мы давно это прояснили. Ты думал, что поступаешь правильно, и ошибся. Бывает. Перестань казнить себя из-за случившегося. Нэш больше ничего не говорит – видимо, я смутил его или даже разозлил. Но я не мог не сбросить этот груз с души. Иногда думаю, как сложились бы отношения Нэша и Лоры, если бы я не вмешался… А еще постоянно возвращаюсь к мысли, что мог умереть. Что меня могло здесь больше не быть. Если честно, это меня чертовски пугает. – Вот, держи. – Нэш достает из подставки для документов несколько медкарт и протягивает мне. – Один пациент мой, двое – Лоры и Сьерры, они по уши погрязли в работе, хотя никогда в этом не признаются. Остальных недавно положили в стационар. Справишься? – Конечно. Когда я смогу вернуться в отделение неотложки? Или в операционную? Нэш с улыбкой качает головой: – Скоро. – Я не нуждаюсь в особом обращении. Операции важны, а я к тому же отстаю, потому что долго отсутствовал. Его улыбка исчезает. – Хорошо, ты прав. Я позволю тебе ассистировать на одной или двух несерьезных операциях, а со следующей недели ты вернешься в отделение неотложки. – Спасибо. Лора права, ты славный парень! – Иди уже, – ворчит Нэш, а потом смотрит на часы и уходит в операционную. Положив документы на стойку регистрации, здороваюсь с Беллой, которая работает за компьютером. – Это был Нэш? – Лора останавливается рядом и, наклонив голову, смотрит мимо меня, вместо того чтобы сделать несколько шагов и заглянуть в коридор. – Ага. Он торопился в операционную. Ты что, уже соскучилась? – игриво взмахнув ресницами, спрашиваю я. – Нет, – говорит она, надув губы. – Никогда не встречал человека, который бы лгал хуже тебя. Серьезно. Из тебя паршивая лгунья. – Если подумать, это скорее комплимент, верно? – Ты права, – со смехом отвечаю я. – Ну и отлично. – Лора подмигивает, здоровается с Беллой, не отрывающейся от компьютера, и бросает взгляд на документы у меня в руках. – Что это? – Пациенты, которых передал мне Нэш. – О, это карта мистера Льюиса! Он мой пациент! И когда, интересно, Нэш собирался сообщить мне об этом?! Мистер Льюис. Пятьдесят пять лет, сердечная недостаточность, подозрение на ишемическую болезнь сердца. Окончательных результатов обследования еще нет. – Хочешь его обратно? – в шутку спрашиваю я, чувствуя легкую тошноту: вероятность, что этот пациент не попадет в операционную или не выйдет из нее, слишком высока. Кажется, я не готов к такому. Миерда. – Он очень милый. Возможно, оперировать его будет сам доктор Гарднер – зависит от того, когда назначат операцию. Результаты последнего анализа крови еще не пришли, сегодня должны провести стресс-МРТ. Но если хочешь, я продолжу заниматься лечением мистера Льюиса. В конце концов, никто не говорил мне этого не делать. – Лора забирает медкарту, и я чувствую всепоглощающую благодарность. У меня пересохло во рту, а сердце бешено колотится. И лучше не становится, когда я открываю следующую медкарту. Пациент с раком. Вероятность излечения менее десяти процентов. Метастазы в легкие и сердце. Хочется закричать. Мне нужны пациенты, которых я могу спасти, а не те, за смертью которых придется наблюдать. – Это пациент Сьерры? – Вроде. Кажется, Сьерра упоминала его. Она знает, что теперь его лечащий врач – ты? – Понятия не имею, – бормочу я. – Ты видела ее? – Последние несколько часов – нет. Скоро у нее заканчивается смена. – Хорошо. Спасибо. В паршивом настроении складываю медкарты. Меня пугает ощущение бессилия и уязвимости. Нужно пойти к Сьерре и попросить поменяться со мной пациентом, не объясняя, почему я не могу позаботиться об этом больном. Похоже, что после взрыва шрамы остались не только на моем теле… Диос мио! Тихо выругавшись, прощаюсь с Лорой и Беллой и возвращаюсь к работе. Сначала нужно навестить мистера Джуна – пациента, которого надеюсь больше никогда не увидеть. Но даже одно посещение кажется катастрофой. Меня бросает в пот, во рту пересохло. Как бы то ни было, нужно пойти к нему, представиться и проявить профессионализм: узнать, как он себя чувствует, проверить его лекарства. Это моя работа. – Я справлюсь. Ничего не изменилось, – бормочу тихо, чтобы никто не услышал, и сухо смеюсь. Если бы все было иначе… если бы прошлой ночью мне не снились кошмары, возможно, сейчас я бы смог в это поверить. Но не могу. Сжимаю медкарту с такой силой, что болят пальцы, но эта боль мне необходима: она отвлекает. Сосредоточившись на ней, я стучу и открываю дверь палаты, готовясь увидеть человека, которого заждалась смерть. Меня окутывает такой покой, что я замираю. И под «покоем» подразумеваю не тишину, царящую в комнате, а чувство, исходящее от мистера Джуна, который лежит в постели, сложив руки на животе, и смотрит в окно. Покой, полный принятия и умиротворения. Он наполняет все вокруг. Я поражен, может, потому, что мне он чужд. Мистер Джун умрет. Он знает, что умрет. Это неизбежно. Однако он не выглядит грустным. Или рассерженным. Он не собирается сражаться. По крайней мере, так написано в его медкарте. Хотя стоит отметить, что это не принесло бы результата. Но это не имеет значения. Или? Я не… Тяжело сглатываю: меня захлестывают эмоции, и мне трудно ясно мыслить. Понимаю, что есть много причин принять или даже приветствовать смерть… Однако оказавшись на волоске от нее из-за взрыва кислородного баллона, я испугался. Потому что не готов умирать. И теперь, при взгляде на мистера Джуна, мне интересно: стану ли я однажды таким, как он? Смогу ли обрести покой? Возможно, тогда смерть не будет казаться страшной. Или… не останется ничего, что будет удерживать меня в этой жизни. – Здравствуйте, мистер Джун. – Мне приходится прочистить горло, потому что голос срывается. – Меня зовут доктор Ривера. Когда я подхожу к изножью кровати, мистер Джун окидывает меня открытым и дружелюбным взглядом и здоровается. – Что случилось с доктором Харрис?