— Невозможно. Не может быть двух хозяев. Мы выбираем сами того, кому будем служить. Это неизменно, — Дирх замолчал, но я чувствовала, что он не договорил. — Привязка действительна только в том случае, если выбор был добровольным. — Можно привязать кого-то без его согласия? — уточнила я, лихорадочно обдумывая эту мысль. Если Хаша привязали к Свиридовой, то он до сих пор служит ей. И тогда все его слова — ложь. — Привязать нельзя. Но есть ритуал подчинения, — голос Дирха в моей голове стал тише. — Он работает до тех пор, пока не случится полная добровольная привязка с выбранным хозяином. — А ты откуда знаешь такие подробности? — поинтересовалась я, а потом до меня дошёл смысл сказанного. — Подожди… этот ритуал может провести кто угодно? — Нет… только те, что призывают неживых. — Менталисты? Получается, что Хаш мог привязаться ко мне, чтобы сбросить предыдущую? — Этого я не знаю. Он закрыт от меня. Я послала вожаку волну благодарности и достала из внутреннего кармана жилетки телефон. Вот уж действительно насмешка судьбы. За моей спиной земли, усыпанные трупами, а телефону ничего не сделалось. Пришлось немного побегать, укрываясь за каменным щитом. Выброс почти закончился, осталось всего несколько минут. И тогда меня размажут тонким слоем свои же. Арты не прекращали стрелять, я петляла, словно заяц, напитывая и свой доспех, и щит. Отец и Николай не отвечали. Я набрала Матвея, управляющего и даже командира гвардии. Что ж, помощи от них мне не получить. Я снова убрала ментальный блок и приказала Ахашши доложить обстановку и рассказать, кто где находится. Слуг загнали в подвал и запретили подниматься наверх. Ну как подвал… первый уровень подземелий, который слуги называли подвалом, предназначался для защиты вассалов и слуг. Два больших помещения с запасами еды и воды сами по себе намекали именно на убежище. Помимо этих помещений чуть дальше располагались камеры с экранированными стенами. Там можно держать врагов, проводить допросы и даже содержать пару десятков человек до решения Главы. Спуск на нижние этажи подземелья был только для своих — для Войтовых и для тех, кого они проведут. — Хаш, выбирайся оттуда, хватит отдыхать, — устало сказала я. Мой внутренний доспех уже почти истаял. — Я могу показать свою силу? — уточнил хамелеон. — Можешь. Выведи из строя предателей и если понадобится, то и пушки тоже. Получив подтверждение, что Ахашши всё понял, я влила остатки родовой магии в каменный щит, который уже трещал, рассыпаясь пылью. Руки дрожали, а магия таяла. Вряд ли я выдержу даже эти десять минут. Я уже не могла стоять на ногах — упав на колени, держала щит и громко, во весь голос, кричала. К счастью, Ахашши не стал медлить. Арты перестали стрелять минут через семь. К тому моменту я уже лежала на боку, прикрыв глаза и мечтая о флакончике лечебного и энергетического зелья. Кто-то легонько постучал по истончившемуся щиту. Даже снять его я уже не могла — обняла себя и свернулась клубочком в позе эмбриона. — Тук-тук. Открывай, сова, медведь пришёл. Привычная шутка из уст Николая не звучала такой смешной, как в детстве. Я до сих пор не знала, на чьей он стороне. Да и резкая смена поведения меня очень смущала. — Давай, сестрёнка, сними щит. — Не могу, — прохрипела, не зная, услышит ли он меня. — В последнее время от тебя так много неприятностей, — вздохнул он и одним ударом обрушил мою хлипкую стену. Захотелось смеяться. Если бы только на это были силы. От меня много неприятностей? От меня⁈ Да он сам не меньше моего потоптался на нервах отца, бросаясь в авантюры и изображая идиота. Кстати говоря, сейчас я видела его взгляд — Николай был полностью в своём уме. Собранный, серьёзный и вполне себе разумный. Подхватив меня на руки, точно так же как пару дней назад, брат прижал меня к груди и поморщился. Да, запашок от меня ещё тот. Ну а как иначе? Это он остался в поместье, а мне пришлось постараться, чтобы выжить. — Где ты был? Кто предатель? — спросила, ни на что не надеясь. — Командный штаб заблокировали, — всё же ответил он, шагая к воротам. — Твой питомец расплавил дверь и сожрал заглушку. Предатели… комиссия по проверке иномирных животных, прибывшая сегодня из столицы. — Вот как… — значит, Хаш их нейтрализовал, хотя до моего приказа позволил себя пленить. — Они живы? — Твоя зверушка их пожевала немного, — со смешком сказал Николай, а затем продолжил. — Ты знала, что хамелеон ядовит? — Догадывалась, — кивнула я. — Так вот, один из членов комиссии жив, но без ног, двое отравлены, — брат покрепче перехватил меня, уже не обращая внимания на исходящий от меня запашок. — Остальные — мертвы. — Хорошо. — Какая ты стала кровожадная, сестрёнка, — он снова вздохнул. — Не я такая… жизнь такая. Отвечать на это Николай уже не стал — мы достигли стен. Внутри он снова превратился в идиота. Удивлённо хлопал глазами и тащил меня в комнату. Я-то наивно думала, что это представление было рассчитано на ту самую комиссию, которая приехала с внезапным визитом. Но нет, братик продолжал вести себя так, будто и впрямь уродился умственно отсталым. Он замедлился дважды: когда отец повелительным жестом подозвал его ближе и осмотрел меня беглым взглядом, и когда к нам подбежал Матвей. Наставник ощупал меня мозолистой ладонью, расслабленно кивнул и отошёл к гвардейцам. Я услышала, как он рявкнул на кого-то и приказал прислать ко мне целителя. Что ж, хоть кто-то в этом доме заботится о моём здоровье. Раненый бок уже не щипало и не дёргало, он почти онемел от боли. Да и сама я чувствовала себя так, будто по мне проехала колонна БТР. Хотя это было не так далеко от истины. Спонтанный магический выброс не прошёл бесследно — я дважды вычерпала источник до дна, до самой последней магической искры. И сейчас, после того как каналы и источник вернулись к прежнему состоянию, я чувствовала такое опустошение, как будто совсем лишилась магии. Это ощущение было новым для меня, оно пугало и заставляло чувствовать себя ещё беспомощнее. Несмотря на победу, давшуюся мне нелегко, я не верила до конца, что всё закончилось. Свиридова не отступит — за ней стоит тот, кто может позволить себе купить прототипы военных разработок и глушилки, мощность которых сопоставима с теми, что используются в международных войнах. А их взяли и применили в обычной войне родов, коих каждый месяц случается не по одной на Империю. Во время выброса зов жизни работал в автономном режиме. Я не убила ни одного человека. Ранила, лишила конечностей, обездвижила и зарыла по шею в землю — это да. Но не убила. А ведь я была готова призвать Хаос… да что там! Я даже попыталась это сделать. То, что он не откликнулся — совсем другой вопрос. Главное то, что я решилась. Решилась снова запятнать свою душу. Может, это и хорошо, что я пустила Хаос по меридианам, а не оставила его копиться. Кто знает, что случилось бы, если он откликнулся… если бы его было больше. Кем бы я стала тогда? Николай передал меня в заботливые руки Ириды, потрепал по слипшимся от грязи волосам и подмигнул. Сил ответить ему у меня не было, поэтому я просто прикрыла глаза, выражая благодарность, и почти сразу отключилась. Через сон я ещё слышала, как моя верная служанка распекает лекаря, чувствовала, как волна целительной магии залечивает раны. Но всё это было просто фоном, будто происходит не со мной, а с кем-то другим. Последнее, что я запомнила, это как Ирида уложила меня в ванну и начала срезать с меня одежду. А дальше наконец наступила благословенная тишина… и темнота. Глава 23 К кошмарам я привыкла давно. Я срослась с ними, стала единым целым. А как по-другому, если на твоих глазах гибли сотни, тысячи людей? Как спать сладко, когда ты видел гибель сначала своего народа, а затем всего мира? После того как я погибла и очнулась в теле Ярины, я металась ночами, сбивая мокрые простыни. Ко мне приходили они — родители и брат, которых я не смогла спасти; кровные родичи, которые пошли против меня; наша армия, разорванная тварями; врата разломов, из которых вышли генералы Незримого ублюдка. Сны прекратились на время, спрятались среди видений, которые Хаос насылал на меня, пробуждая и заставляя принять его. Я же пыталась подавить Хаос, изматывала себя ежедневными тренировками, чтобы не впитать его ещё больше. А Великие Силы не терпят, когда их игнорируют. После того как я снова по своей глупости отправилась на сражение, было вполне ожидаемо, что Хаос проигнорирует мой призыв, а затем напомнит мне лица тех, кого я и так никогда не забуду. Мне казалась, что за одну ночь я прожила заново всю свою жизнь. Снова обнимала отца перед битвой с ордами тварей, целовала и щекотала брата, а затем вставала на колени перед его телом. Снова и снова я призывала Хаос, чтобы отплатить миру за тех, кого он у меня забрал. Резко распахнув глаза, я не сразу поняла, сплю я ещё или уже проснулась. Потянувшись всем телом, услышала звон цепей и вздрогнула. Сесть не получилось — я была прикована за руки и ноги к полу. Звуки, запахи, привычная сырость тёмных подземелий, — всё это говорило о том, что меня заперли. Камера или чей-то подвал? Попробовала разглядеть хотя бы стены, но до них по ощущениям было слишком далеко. Жертвенный зал? Алтарная комната? Убежище? Я не понимала, где нахожусь, и от этого в животе закручивалась спираль ледяного ужаса и страха. Горло свело, и я с трудом проглотила вязкую слюну. Что случилось? Я призывала Хаос не только во сне? Все увидели, что я проклята Хаосом, и вызвали имперских ищеек? Что, варх подери, здесь происходит⁈ Думала я долго, разглядывая слабо мерцавшие символы на потолке. Символы на потолке? Я расширила глаза и всмотрелась. Это не просто закорючки и символы. Это мой родной язык! Язык из моего мира! «Защитить, сберечь, прирастить, отдать». Я читала знакомые буквы и почти забытые слова и плакала. Это же стандартная рунная вязь, когда слово сокращается до короткого символа, чтобы сэкономить место. Такие использовали на мечах, кинжалах, боевых посохах. В моём мире не нужно было складывать пальцы в загогулины, чтобы скастовать заклятье. Мы просто говорили Слово, и этого было достаточно. Здесь же приходилось тренировать пальцы и запоминать так называемые фигуры. — Снять оковы, — хрипло сказала я, ни на что не надеясь. В этом мире Великие Силы работали иначе, магия была другая. Даже твари из разломов приходят не всегда похожие на тех, что когда-то пришли в мой мир. Когда браслеты-блокираторы разомкнулись с тихим щелчком, я удивлённо моргнула и села. Работает. Магия откликается на Слово. Моя магия просто взяла и послушно сделала то, что я попросила. Слово работает! Где бы ни находился этот зал, в котором меня заковали в кандалы, вряд ли он когда-либо слышал безумный смех девушки-подростка. А я смеялась. Хохотала до колик и икоты, вытирая слёзы, текущие по щекам. А ведь насколько свыклась с тем, что это другой мир и здесь всё работает по-другому, что даже не стала проверять. Сначала потому, что боялась привлекать внимание, а потом… потом я просто смирилась с этим новым течением и поплыла, словно щепка, не сопротивляясь. — Свет. Всего одно слово, но как много оно может. Какой силой обладает. Руны по всему периметру зала вспыхнули, налились светом и осветили подземелье. Слова были нанесены везде. На стенах, на потолке, на полу, на стыках углов. Они буквально занимали каждый сантиметр зала. И было что-то мистическое в том, что я оказалась здесь, среди родных символов, среди того, что раньше было моей сутью. Я читала хроники. Хроники, начертанные на стенах и потолке. Хроники этого мира, созданного по подобию моего. Всё связано. Миры, магия, алтарные камни, Великие Силы. Всё соединено крепкими нитями, которые никому не под силу разорвать. Мой мир, этот — осколки одного и того же. Они созданы одними и теми же богами, мерцают одинаково в цепочке многомировой вселенной. Теперь я точно знала, что мне не обязательно использовать Хаос в сражениях. Привычной магии и Слов в моём арсенале куда больше, чем замысловатых боевых фигур у любого мага вне категорий. Не хватает только силы. Но в этом мне как раз поможет Хаос. Раз уж он выбрал меня, заразил своим течением, впитавшись в мою суть и мою кровь, — я буду делать то, на что не способен никто в этом мире.