Пётр Бойко — он же Питбуль, бывший офицер спецназа, командир диверсионного отряда — наблюдал за развернувшимся сражением. Его господин, Максим Демидов, дал чёткие указания — не вмешиваться до тех пор, пока не будет прямой угрозы для жизни Ярины Войтовой. По мнению Питбуля, эта угроза была с самого начала, когда девчонка рванула из-под защиты поместья и пересекла первую линию. Снаряды артиллерии взрывались в опасной близости, а сама она начала отступать ползком, но… не в ту сторону. Ей бы обогнуть поместье и укрыться среди построек, а она по чистому полю да прямиком в штаб врага. Пётр уже был готов скомандовать выведение подопечной из зоны конфликта, когда на девочку бросились два бойцы вражеской армии. Сжав зубы, Питбуль следил за тем, как тонкая маленькая девчушка отражает удары меча. Она справлялась — графский род хорошо готовил своих детей, но девочка — она и есть девочка. Куда ей против опытных мужиков? Ярина на глазах изумлённого Петра выбила из строя сразу двоих, почти одновременно. Удары она наносила как опытный мечник, а точки поражения… Питбуль задумался, проверив, идёт ли запись на артефактной камере, что дал ему господин. Не так проста эта девушка, ох, не проста. Пётр убрал сжатую в кулак руку, передумав отдавать команду. Теперь уже ему самому стало интересно, выйдет ли девочка победителем из этой бойни. А она сражалась словно тигрица. Точно выверенные уколы, сбалансированные удары рукоятью меча. Девочка размахивала клинком так, будто делала это годами, а то и десятилетиями. Когда весь отряд противника оказался обездвижен, против Ярины выступил командир. Напитанный магией меч, который сам по себе был артефактом, просвистел в сантиметре от шеи девочки. Она выгнулась, почти встав в мостик, немыслимо извернулась и отскочила в сторону. Бой обещал быть интересным. Яростно и неотвратимо билась девочка. Не менее яростно дрался командир отряда Свиридовой. Опытный мужчина, сильный боец и искусный фехтовальщик против шестнадцатилетней девчушки. И она не уступала ему ни в чём. Разве что не хватало резерва и выносливости. Девочка сжала зубы и бросилась на врага. А вот это интересно. Кручёный удар после двухуровневого обманного манёвра. Откуда она знает и тем более умеет применять такие техники? Противник Ярины пошатнулся, его левая рука висела на тонкой полоске кожи — девочка почти отсекла её. И она бы победила, если бы не подлый удар в спину кинжалом. А нечего было оставлять за спиной живых врагов. Пётр хмыкнул и наконец отдал команду. Его отряд, состоявший из таких же матёрых вояк, побывавших чуть ли не во всех горячих точках мира, выдвинулся вперёд. Им оставалось пройти около пятидесяти метров, когда раненая девочка что-то закричала, задрав голову к небу. Брызги дождя стали ей ответом, а сама она вдруг выпрямилась несмотря на кровоточащий бок. Круговой удар, раскрученное тело девочки смазывается от скорости, сталь свистит и светится — оба противника падают на землю с распоротыми брюхами. Пётр крякнул от удивления, а девочка… девочка рухнула на колени рядом с ними. Она стояла на коленях, опустив голову низко-низко. Дождь смывал с неё кровь и грязь. Девочка стояла. Плечи её дёрнулись раз, другой. И Ярина затряслась. Плачет? Истерика после первого боя? Ярина Войтова подняла заплаканное лицо к небу, слизнула капли дождя с губ и захохотала. Пётр Бойко, он же Питбуль, бесстрашный отставной капитан, испытал то самое чувство, которого не испытывал с момента своей первой битвы. Тогда Пётр попал в такую мясорубку, что кошмары преследовали его лет десять, не меньше. И сейчас ему стало жутко. От этого дикого смеха. Жутко настолько, что захотелось сбежать. Он обернулся к своим людям, заметил тень страха в их глазах и сглотнул. Было что-то потустороннее в этом безумном хохоте маленькой девочки, которая только что одним мечом положила отряд из двадцати человек. Земля под ногами Питбуля содрогнулась, загудела, будто откуда-то из самой бездны полезло чудовище, запертое под толщей этой самой земли. Вокруг девочки закрутился яростный вихрь. Такой же яростный, как и сама эта странная девочка. Неотвратимый, Неумолимый, Беспощадный. — Выброс! Стихийный выброс! — выкрикнул Пётр Бойко, сжав рукой непослушное горло. — Отступаем! Живо-живо! Быстрее, пока она не похоронила всех нас! Бывшие спецназовцы, отставные военные, запакованные в новейшую броню и снаряжённые самыми дорогими артефактами, рванули обратно к горам. Они надеялись, что успеют сбежать от того, что разверзнется сейчас позади них. Кажется, в этот раз они провалят задание. Но даже страх перед господином оказался не так велик, как страх перед гневом маленькой тонкой девочки, которая выглядела сейчас как богиня войны. Глава 22 Я хохотала в полный голос, проклиная всех и вся. Истерика? Возможно. Я ведь и вправду решилась призвать Хаос. Но он не откликнулся на мой призыв, а того, что был во мне, не хватило. Зато откликнулась магия рода Войтовых. Обычно перед переходом на следующий ранг происходят спонтанные стихийные выбросы. Магия сильных родов может расширить источник и меридианы в несколько раз. Вся мощь родовой магии прогрызает в теле новые пути, наполняя каналы чистой энергией. Но при слабом алтаре выброс может оказаться не более чем вспышкой. Рвущуюся из одарённого магию во время выброса не остановить и не сдержать. Силы мага при этом возрастают в несколько раз. Разрушения в этот момент — обычное дело. Несчастного, чьи каналы трещат от силы, старались оградить от посторонних, дать ему время разобраться с новым уровнем. Родственники же всегда старались держаться поближе, чтобы загасить его родовой силой. Мой источник крякнул от натуги, увеличиваясь в размерах. Я уже была готова перейти на четвёртый уровень, но сейчас со мной не было ни отца, ни братьев. Некому было сдержать рвущуюся наружу силу и дать мне возможность безопасно завершить переход. При этом я все ещё находилась в зоне боевых действий. Ничего не оставалось, кроме как использовать возросшую силу для временной защиты, чтобы выбраться живой с поля боя. Сейчас не время для того, чтобы валяться без сознания, — а именно это и случится, если я позволю источнику увеличиться до четвёртого ранга. Теория об усилении алтаря жертвами оказалась верна. Теперь я знаю, как Кир-Ахшар так быстро пробудил давно угасший алтарь рода Ахшаровых. Жертвоприношения, кровь и боль. Всё, как и в моём мире: чем больше ты убиваешь, тем сильнее становишься. Странно, что я не догадалась раньше. Слишком уж верила, что этот мир отличается от прошлого. Всё едино. Всё связано. И мне не обязательно убивать своими руками, чтобы стать сильнее. Я не просто пойду по другому пути. Я проложу свой. Родовая магия вскипятила кровь, разошлась по венам, пузырясь и клокоча. Сейчас я сильнее любого одарённого. Сильнее всех и каждого. Где-то на полчаса мне подвластна вся магия рода Войтовых. Не зря я учила местные заклятья и складывала пальцы в боевые фигуры, ведь даже самые простые из них нанесут в разы больше ущерба. Я вскинула руку, и земля вспучилась, погребая тех, кто посмел напасть на меня. Тёмно-коричневая, почти чёрная, с искорками изумрудного цвета, магия окутала меня с головы до ног. Я Войтова. Ярина Войтова, не Яара́ну Войту́ра. И в этом мире я обуздаю Эфир, а не Хаос. Не будет видений и пророчеств, не будет страха перед дознавателями и ищейками императорской службы безопасности. Не будет бесславной смерти на плахе и серых стен подземного уровня тюрьмы для особо опасных преступников. Я буду простой девочкой, которая станет женщиной и выйдет замуж во благо рода. Мой род — род боевых магов земли. И теперь я одна из рода. Дочь рода Войтовых, что ступила на тропу войны. Я оттолкнулась пятками от земли и двинулась вместе с ней вперёд — туда, где армия врага расставила самоходную артиллерию. Глушилка исправно работала, но это не важно. Я — сама магия. Я закрутила вокруг себя земляную воронку, закуталась в неё, как в доспех. На эти полчаса я — повелительница стихии моего рода. Истинно боевой маг, против которого бесполезны арты, винтовки, глушилки, кинжалы. Полчаса я буду неуязвимой и неотвратимой. Совсем как в прошлой жизни. Один взмах рукой — и земля встаёт волной, а я качусь на гребне, будто сёрфер. Подо мной разлетались в стороны размякшие после дождя комья чернозёма, щебёнка железнодорожной насыпи и каменистые валуны, покрывавшие ровным слоем территорию бывших складов. Пласты жирного намокшего чернозёма стали текучими, покорённые мной, достигли первых солдат из армии Свиридовой и превратились в зыбучие пески. Ставшая жидкой, как кисель, дернина затянула солдат по пояс. Среди напавших на нас нет ни одного стихийника той же направленности, поэтому я напитала руку магией и ударила по земле. Пехота обездвижена простейшими каменными кандалами, а я двинулась дальше — к местам размещения передвижной артиллерии. Я спешила: нужно успеть до того, как выброс закончится. Пришлось напрячься и сформировать подсмотренное в одном из родовых фолиантов заклятье. Каменные колонны вырвались с бешеной скоростью и пронзили тяжёлую технику, подкинули её в воздух и несколько раз перевернули. Вспышка от удара по магическому доспеху ослепила меня на миг, но я успела поднять перед собой уплотнённый каменный щит, остановив снаряды. Я не следила за временем, но чувствовала, как магия слабеет. Раздробив булыжники на осколки, я сжала их и влила энергию. Получилось что-то вроде снаряда для пращи, которой у меня не было. Наметив цели, пустила все напитанные магией камни, придав им ускорение магическим импульсом. Просто, действенно и доступно даже с первым рангом. Напоследок я решила найти и вырубить глушилки. Хотели повоевать? Будет им битва. Я прикрыла глаза, балансируя на гребне земляной волны. Обнаружить их оказалось не так просто — такую технику не увидеть даже магическим зрением. Искать пришлось долго, проверяя каждый метр и каждого солдата. Когда я поняла, что мне нужны участки, которые вообще никак не ощущаются, дело пошло быстрее. Наконец я нашла каждую из четырёх глушилок. Это ж сколько денег было вбухано в сегодняшнее наступление? Такие артефакты не найдёшь в открытом доступе, не купишь в магазине и на аукционе, но у невесты отца оказалось сразу четыре штуки. И, что самое странное, расположены они не на объектах и не на земле, а на командирах отрядов. Я влила в глушилки столько магии, что они взорвались, не выдержав перегрузки. Теперь их не восстановить, к тому же пострадали сами командиры. Ну а как они хотели? За всё есть цена, и кому-то придётся её заплатить. На остатках сил я бросилась к поместью, замирая от каждого выстрела арты. Пропустят меня или добьют? Я до сих пор не знала, оставил ли меня отец за стенами специально или просто так неудачно получилось. Всё же тлела надежда, что я нужна Андрею Войтову живой и относительно здоровой. Раненый бок болел, но я сжала зубы. До поместья осталось совсем немного. Ещё чуть-чуть — и я окажусь в безопасности. По пути я рассыпа́ла оставшиеся семена и сразу напитывала их. Потом останется лишь подать импульс, и будет отличная заградительная линия. С магией это будет несложно. Очередной выстрел арты раздался совсем рядом со мной. Я едва успела закрыться щитом и напитать внутренний доспех. Обернувшись назад, я поняла, что стреляли не враги. Стреляли свои. Выброс почти закончился, но я отправила вверх сгусток, напитанный родовой силой. Над поместьем вспыхнул герб рода Войтовых. Точно такой же, как на моём кольце. Этот знак точно не пропустят — поймут, что я рядом. Мой каменный щит рассыпался в пыль. Снаряд не просто пролетел рядом — он был направлен в меня. Я выругалась, создала новый щит, ещё тоньше предыдущего, и сняла ментальный блок. — Хаш! Какого варха там у вас творится⁈ — спросила я у хамелеона. — Предательство, — ответил он. — Это предательство, Яра. — Николай? — Не могу сказать, меня заперли в подземелье. Гвардейцы атаковали в спину. — Мне нужны глаза не в подземелье, а на стенах, — почти прорычала я, напитывая из последних сил внутренний доспех. — Как тебя вообще могли запереть? — Расслабился. Не ожидал удара. Они использовали фульгуриты. Твою же… лилию! Фульгуриты стоят дороже, чем глушилки и арты Свиридовой. Какая скотина пробралась в мой дом и использовала самый мощный в мире кристалл? Николай не смог бы — его сразу убило бы откатом от клятвы. Да, не только слуги приносят клятвы. Каждый, кто вступает в род, клянётся на алтаре защищать и оберегать его. Николай не смог бы. Да никто не смог бы из тех, кто служит роду. Но… не обязательно вредить напрямую, можно впустить друга или умолчать, что видел врага. Если верить, что поступаешь правильно и не вредишь роду и людям рода, через клятвы можно преступить. Правда, откат всё равно будет, в зависимости от причинённого ущерба. Я прогоняла в голове всех виденных мной людей на территории поместья в последние дни. Никого из посторонних я не помнила. Не было никого, кроме… Ментальный блок встал мгновенно, монолитной стеной возник в моём сознании, отсекая Ахашши. Я потянулась к Дирхтану и поймала волну напряжённости — до этого я не обращалась к вожаку с вопросами. — Привязка к хозяину действительна до смерти этого хозяина? — спросила я резко. — Да. Я думал, ты знаешь это, — удивился Дирх. — После смерти хозяина я буду свободен. — Ты можешь напасть на меня и убить? — вот он, тот вопрос, от которого будет зависеть моё доверие к Дирхтану и другим тварям. — Напрямую — нет, но можно допустить ситуацию, когда тебя придут убивать, а я просто подожду, — вожак замолчал. Я ощутила его беспокойство и волнение. — Ты в опасности? — Ахашши… сегодня в поместье прибыла комиссия для установления нового хозяина, — сказала я, продолжая размышлять над тем, кто мог ударить в спину. Про этих гостей я совершенно забыла, ведь они прибыли рано утром и даже не спустились на завтрак, утомившись с дороги. — Они должны были проверить ошейник. Я не верю, что он так просто подпустил посторонних и позволил себя пленить. — Зачем ему твоя смерть? — У него может быть другой хозяин. Точнее — хозяйка.