– Если он идет, я тоже. – Еще одно. Даже если у нас все получится, «Рыцари», вероятно, будут поджидать нас здесь, когда мы вернемся, – сказал Уилл. – Дейв говорил мне, что в Небытии «нет времени». – Ты хочешь сказать, что мы вернемся в наш мир в ту же секунду, как уйдем? – сказал Аджай. – Возможно. – Дичь какая, – сказал Ник, хватаясь за голову. – Правда? – спросил Аджай. – А все остальное, по-твоему, нормально? – Не знаю, чувак, все эти путешествия во времени – меня словно по башке треснули. – Ты прав, Уилл. Когда мы вернемся, – сказал Джерико, – нам и понадобится вся помощь, какую только можно будет получить. Все ненадолго задумались, но никто ничего не сказал. – Кому еще мы сейчас можем доверять? – спросила Элиза. – Ну, у меня кое-кто есть, – сказал Ник. – Может, больше, чем один человек. Не из школы, но ужасно сильный. И этот чувак может привлечь кое-кого еще более сильного. – Кто бы это мог быть? – спросила Элиза. – Наш старый приятель Непстед, – сказал Ник. – Человек-пузырь. Зверь в подвале. Кто еще, кроме меня, думает, что призвать нам на помощь Гигантского Кальмара – суперская мысль? – Кто, скажи на милость, может помочь тебе сделать это? – спросил Уилл. Ник достал из кармана измятый и смутно знакомый листок бумаги, который выглядел так, будто Ник таскал его с собой несколько месяцев. Он развернул листок, показал им, и Уилл сразу его узнал: яркая реклама вечера профессиональной борьбы на местном ринге за пределами кампуса; пять портретов ведущих борцов. – Ох, только не это, – сказал Аджай. – Верно, – сказал Ник; потом показал на один из портретов. – И провалиться мне на месте, если этот чувак не уговорит Непстеда поддержать нас. Ник отвел их к большой площадке с потрескавшимся асфальтом за границами городка, на парковку при старой заброшенной фабрике. Четыре дома на колесах образовали квадрат, из пространства внутри доносились голоса. Дома на колесах выглядели потрепанными, поблекшими, с бортами, обшарпанными от старости. Они подошли к ближайшему трейлеру и громко постучали в дверь. Голоса стихли. Мгновение спустя они услышали внутри шаги, и весь караван задрожал, сотрясаясь при каждом приближающемся шаге. Дверь приоткрылась на шесть дюймов, в щели появилось огромное квадратное лицо, обрамленное кудрями, и посмотрело на них. – Чего хотите, мясо? Голос человека был наполовину хрипом, наполовину рычанием. Аджай укрылся за Ником и Уиллом. – Зачем нам мясо? – шепотом спросил он. – Он не спрашивал, нужно ли нам мясо, – прошептал в ответ Уилл. – Он так назвал нас. – Понятно. – Нам нужно поговорить с «Профессором», – сказал Ник. – Сегодня никаких автографов, ребята, – сказал человек. Он начал закрывать дверь. Уилл сунул в проем ногу. – Нам не нужен его автограф, – сказал Уилл. – Дело важное. Человек долго с любопытством рассматривал их; потом с подчеркнутой вежливостью спросил: – И как сказать – кто хочет его видеть? Уилл расслышал в его басе намек на бруклинский выговор. – Передайте Генри, что пришли от его старого друга из Флэгстаффа, из Аризоны, – сказал Ник. Птичьи глаза, глубоко посаженные на массивном черепе, сузились; человек снова осмотрел Уилла, Ника и Аджая. – Ждите здесь, – сказал он. Дверь закрылась, и он ушел. – Знаете, кто это? – прошептал Ник. Уилл и Аджай отрицательно покачали головами. – Чуваки, это же Варвар! – сказал Ник, с трудом сдерживая волнение. Уилл и Аджай переглянулись и пожали плечами: «Понятия не имеем, кто это». Уилл знаком велел остальным замолчать; все трое прислушивались. Вот открылась задняя дверь, потом раздались голоса, один громче остальных. Мгновение спустя задняя дверь снова открылась, и кто-то направился к входу; от его шагов вагончик раскачивался. Когда дверь распахнулась, все отступили на шаг. На этот раз великан – Уилл решил, что его рост по меньшей мере шесть футов шесть дюймов, а вес не меньше трехсот фунтов, – жестом пригласил их войти. Его черные волнистые локоны вздрагивали при каждом шаге и ниспадали на плечи. Он был без рубашки, в одних плавках. Мускулистый торс был безволосым, а по цвету и структуре напоминал коричневый кожаный диван. Трое вошли и прошли через трейлер к двери в противоположном конце. Их проводник непрерывно встряхивал волосами, отбрасывая их с лица. Он открыл заднюю дверь и знаком пригласил их пройти. – Прошу, – сказал Варвар. Они вышли в небольшой двор, образованный четырьмя трейлерами, – на участок разбитого бетона, в щелях которого росла ломкая трава. В центре этой площадки стояла светло-красная палатка, высокая и необычайно просторная. Где-то звучала негромкая цыганская музыка, пахло жареным мясом. Они подошли к открытому клапану и заглянули. Роскошные ковры, подушки, подвесные светильники и декоративные коврики на полу придавали обстановке восточный оттенок. В воздухе висел дым, экзотические ароматы благовоний и пряностей. На диване в тигриную полоску лежала высокая мускулистая женщина в цельном купальнике (длинные светлые волосы были небрежно собраны на макушке) и читала какой-то роман в мягкой обложке. Возле дивана стоял столик с большими каменными шахматами – недоигранная партия. В высоком кресле, похожем на трон, сидел человек; положив ногу на ногу и опираясь подбородком на руку, он изучал шахматную доску. На нем был винтажный пуловер с эмблемой «Чикаго буллз», красные тренировочные штаны и классические «Эйр Джорданс»2. Лицо украшала аккуратная бородка; лет человеку было примерно сорок. Пропорциональная фигура, но рост не больше четырех с половиной футов. Он посмотрел на вошедших и поманил к себе. Он казался скучающим и расслабленным, но Уилл заметил стальной взгляд, противоречивший скромной позе. – Приветствую, болельщики, – сухо сказал этот человек властным голосом на октаву ниже, чем они ожидали. – Здравствуйте, сэр, – сказал Ник. – Спасибо, что согласились встретиться с нами, – сказал Уилл. Оба подтолкнули стоявшего между ними Аджая. – Поистине большая честь, мистер Профессор, сэр. – Вы представляете «Гильдию лилипутов», или это визит от местной организации моего фанклуба? – спросил «Профессор». – Ни то, ни другое, сэр, – ответил Ник, а потом добавил, понизив голос: – Хотя, если разрешите, я хотел бы прикупить, что я ваш величайший фан. – Присовокупить, – поправил Аджай. – Тогда чему обязан удовольствием общаться с вами? – спросил «Профессор». – На самом деле, Генри, мы хотим поделиться с вами кое-чем совершенно необычным, – сказал Уилл. Стоило ему упомянуть имя, как «Профессор» посмотрел на томную блондинку, внимательно наблюдавшую за ними поверх своей книжки, и она приподняла одну изящную бровь. Хотя блондинка не шелохнулась, Уилл заметил, как напряглось и напружинилось ее тело; от этой женщины исходило ощущение угрозы, на что он никак не рассчитывал. – Насчет Флагстаффа, – сказал «Профессор». – Да. – Уилл достал из кармана фотографию, поблекшую и пожелтевшую вырезку из газеты. – Точнее, мистер Непстед, речь о вашем отце. Он протянул фотографию – снимок держащей младенца улыбающейся молодой пары у магазина в каком-то жарком пустынном городке, и глаза у «Профессора» округлились. Он взял фото у Уилла. Блондинка увидела напряжение на его лице, опустила книгу и села. Варвар сделал пару шагов от входа. – Мы считаем, что на этом снимке вы, – сказал Уилл. – С матерью и отцом. – Мой отец погиб в автокатастрофе, – осторожно сказал Генри. – Сорок лет назад. – Я знаю, что так вам сказали, – ответил Уилл. – Но он жив. И мы знаем, где он. Взгляд Генри стал недобрым; пробежав по лицам всех троих, он остановился на Уилле. – Такие подростковые штучки меня не забавляют. – Я понимаю ваши чувства, – сказал Уилл как мог искренне и убедительно. – Но розыгрыши на такие личные темы – последнее, что мы попробовали бы устроить. То, чем мы собираемся поделиться с вами, серьезно, как сердечный приступ. – Где вы это взяли? – спросил Генри. – У вашего отца, – ответил Уилл. – И мы можем отвести вас к нему.