И, несмотря на усталость, Дэн каждый вечер садился и писал своей возлюбленной письма. Но такие желанные послания от Виктории он так и не получал. А Макс смотрел на друга с сочувственной снисходительностью. Он был твердо уверен, что никогда и ни за что, даже самая прекрасная и единственная девушка, не будет ждать своего парня из армии два года. Месяц, другой - да, но не как не два года и не более. В этом он был абсолютно категоричен. Но и сам своего мнения не навязывал другу. Быть может, это было от того, что он понимал всю бесполезность этого занятия или же от искреннего желания не причинять другу боли. ГЛАВА 2 Дедовщина Предсказание Макса, что дедовщина проявит себя, подтвердилась. Подтвердилась, спустя несколько недель усильного контроля. Дисциплина, конечно, сама не была нарушена, но воспользовавшись тем, что офицеры были загружены службой и дополнительной нагрузкой, старослужащие решили навести свои, ранее веденные порядки. Они подняли спящих Дэна, Макса и еще одного хиленького паренька. И вызвали их на поучительную беседу. Как бы сильно им не хотелось вставать и идти за ними, они понимали, что это неизбежно. И они подчинились, мрачно переглянувшись друг с другом и потирая от спросонья глаза. И зашли в туалетную комнату, туда, куда их вызвали на беседу. Командир их отделения Мутыгин Володя как то не хорошо усмехнулся. Он, закинув ногу за ногу, сидел на стуле посередине туалетной комнаты. А старослужащий из 2-го взвода Иванов Вася, его сослуживец Никифорович Виталик и дежурный по их роте Бубликов Костя, как коршуны стояли кучкой возле своего самого главного авторитета. Витек встал у двери, как бы прикрывая собой выход. Костик подошел к окну и опустил темные шторы. Но саму беседу начал Васек. - Ну что, детки? Как вам служба? Небось, медом кажется? Думаете, так оно и должно быть? А вот вам и на хрен! Понятно, свиньи? – Он встал и подошел к Дэну. И тыча ему в грудь пальцем, продолжил свою пламенную и выразительную, быть может, даже заранее выученную, речь. - А ты, чертов урод, считаешь себя на особом месте? Или Богом? Стукачом стал, пидор? Отвечай, когда тебя старший по званию спрашивает! Дэн стал сопротивляться натиску Иванова: - Что–то я не пойму, о чем вы толкуете. -Ах, ты не понимаешь? Может, так поймешь? Иванов резко ударил Дэна в солнечное сплетение. Удар бал нанесен неожиданно. И Дэн не успел напрячь пресс. Его дыхание перехватило от резкой боли, и заставила согнуться его пополам, как тростинку. И тут же, ребром ладони Иванов наотмашь ударил его по незащищенной шее. Это заставило Дэна охнуть и упасть на пол. - Ты что делаешь, урод? – тут же подал свой голос Макс. – Очумел, что ли? Тут же в разговор вмешался Никифорович. - Ты что тут только что вякнул, дубина (балбес)? Макс сплюнул. - Че, че… - презрительно передразнил сослуживца Иванова Макс. – У тебя нос в говне. За что бьешь, спрашиваю? - Да ты никак совсем оборзел, дух? Никифорович попытался ударить Макса, но тот, имеющий на гражданке довольно богатый опыт кулачных боев, с легкостью уклонился, не сходя с места. - Зачем такой беспредел учиняете? Хотите загрузить нас по полной? Так грузите. А бить то за что? Это вы зря. Переборщили. Видимо почувствовав в Максе скрытую угрозу своему беспрекословному и душевному авторитету, старослужащие в нерешительности переглянулись, пытаясь сообразить, как же им поступить дальше. Первый очухался Иванов. - Ах, ты наш смекалистый! Видать, ты не раз был бит. - А мне все до фени. Я человек импульсивный. Быстро завожусь. А если заведусь, мне все по барабану. – Все это Макс говорил спокойно и тихо. Даже дурак бы понял, к чему были сказаны эти слова. Но солдаты не приняли это в расчет. И напряжение в воздухе становилось все сильнее и сильнее. Тяжкое напряжение первый не выдержал Мутыгин. Он посчитал, что его гордость и самолюбие было задето. Особенно масло в огонь добавили слова Макса о том, что они старослужащие, словно дебилы, мутожат их слабонервных салаг, которые не научились жить как следует на гражданке. С диким ревом, напоминающим крик раненого зверя, Володька с кулаками налетел на Макса. Тот с легкостью отбил удар. И развернувшись, шмякнул Мотыгина головой об стену. Красные подтеки крови тут же стали стекать тонкими струйками по стене вниз. Мутыгин как то странно обвел всех взглядом. Машинально коснулся своего разбитого носа. Где то с минутой он не мог понять, что такое произошло. А потом сразу же попытался снова налететь на Макса. Макс ожидал такую реакцию, и он уже был готов отразить еще одну попытку налета. Но тут, же на него навалились остальные старослужащие, которые до этого стояли, молча, и с удивлением глядели на открывавшую перед ними картину. Возня и стоны перемешались в одно целое. Четверо на одного. Максу было не привыкать. Но силы явно были не в его пользу. Удары кулаков старослужащих попадали ему в лицо и под ребра и в живот. У него невольно вырвался стон боли. Он как мог, пытался отбиться от навалившихся и избивавшихся его старослужащих. Про лежащего на полу Дэна забыли все. Этим он и воспользовался, придя в себя от удара Иванова. Его глаза засверкали огнем мести. Он встал и вдруг, схватив Иванова за плечи, дернул его на себя, нанося головой удар в лицо. Иванов ахнул. Отпущенный он потерял ориентацию, за что тут же получил сокрушительный удар между ног. Васек все еще загибался от боли. Ему было не до дерущихся. Володька, на какое-то мгновение оторвался от избиения Макса. Он услышал крик Иванова. Обернулся. И тут же увидел приближающего к нему Дэна. Он замер. А Дэн, воспользовавшись легкой заминкой командира, нанес ему еще один сокрушительный удар в лицо. Тут же оставив и так избитого донельзя Макса, Витек, краем глаза увидел, как его товарищ упал на пол, сраженный ударом Дэна. И оставив Макса, валятся на пол, кинулся на выручку к Мотыгину. Дэн успел локтем отбить руку Никифоровича и ударить в челюсть, но и сам получил увесистый и больной удар в затылок, нанесенным Мутыгиным Володькой, пришедшим в себя от удара Дэна. В глазах Дэна все потемнело. Но он нашел в себе силы развернутся и въехать по лицу Володе. Тут же откуда ни возьмись, появился Костя Бубликов. Он сбил Дэна с ног. И подняться ему уже не дали. Разъяренные деды принялись избивать его ногами. Они старались не задеть лицо. Иванов же постепенно приходивший в себя в углу туалета, наконец, дал команду своим друзьям прекратить избиение… …Никто так и не заметил, что третий паренек, хиленького телосложения, незаметно выскользнул из туалета тут же, как только началась драка. Не говоря не слова, он подбежал к своей тумбочке и стал выворачивать все ее содержимое. При этом он навел столько шуму, что большенсто молодых парней, надеявшихся отдохнуть от изнуренной утренней подготовки, изумленные производимым шумом просыпались и с изумлением глядели на действия молодого бойца. Наконец-то он отыскал то, что счел, ему может пригодиться. И не говоря не слова, кинулся обратно в туалетную комнату. Пацаны проводили его с изумлением. Они прислушались. Из туалета доносилась, какая-то непонятная им возня. Иногда слышался сдавленный крик и громкий стон. И тут же они отчетливо услышали грозный рык только что убежавшего в туалет паренька: - Ну что, суки, вам крышка!.. Изнуренные и в меру побитые старослужащие оглядели свое поле битвы. Они совсем забыли о третьем пареньке. И когда отварилась дверь туалета, и на пороге появился этот самый паренек, они недоуменно переглянулись, как бы спрашивая друг друга, что это за чучело? Первое что этот паренек увидел – это два окровавленных тела своих отважных товарищей, которых прислонили к стене. Сами же деды стояли рядышком. И у всех них морды были подпорчены. Значит парни все ж дали этим наглецам отпор. Их били по одиночки. Вчетвером. Одного за другим. И кровь ударила в его голову. В лазах вспыхнула ярость. Он отомстит им за это. И его грозный рык, пронеся как громом по комнате, отдаваясь эхом от стен туалета: - Ну что, суки, вам крышка! – почти прорычал он и тут же в его руке что-то блеснуло. Когда в его руке оказался заостренный перочинный нож, он ринулся вперед, одним взмахом вспоров воздух возле самого лица Иванова. Тот дернулся назад. Почувствовав, что дело принимает опасный оборот, Мутыгин с дежурным Костей Бубликовым выскочили из туалета. Паренек же продолжал наступление. - Я тебя сейчас порву, на кусочки порежу. Это тебе будет за этих парней. Он снова взмахнул ножом, а другой рукой врезал Иванову прямо в переносицу. Тот упал. Развернувшись Димон, так звали этого хиленького с виду паренька, ударил стоящего в оцепенении Никифоровича ногой. Тот, схватившись обеими руками за свое мужское достоинство, осел на пол. В это время попытался встать Иванов, но тут, же вновь был уложен ударом ноги в голову. Дима вскочил на него, словно на поверженного врага и рывком перевернул его на спину. Он занес над ним страшное режущее оружие. И чужим голосом заорал: - Ну что, падла? Ссышь? Молись, гаденыш, я тебя сейчас мочить буду.