- Ты что, Дим? Не надо. Ну, ты чё? – струсив, шептал разбитым ртом еще недавно жестокий и грозный старослужащий из 2-го взвода Вася Иванов. – Я больше не буду. - Не будешь?- Дима посмотрел на Витьку Никифоровича. – А ты, Никифор? – и оскалив свои белые зубы, грозно рыкнул, - А ну веди сюда всю вашу стаю вампиров. Быстро! Или я сейчас вас всех по одному сделаю. Ну? Или мне еще раз повторить? Превозмогая адскую боль во всем теле, Никифорович двинулся к выходу. И почти сразу же вернулся с их командиром отделения Мутыгином Володей и дежурным по их роте Бубликовым Костей. - Эй, Димон, брось, а? Давай лучше поговорим. - Да не о чем мне с вами беседу вести. Мне по фиг. Вы бы лучше все клянитесь. Матерью клянитесь, что не тронете нас. И доставать больше не будете. А не то, я вас всех замочу. - Ладно, ладно. Мы клянемся. Ты только отпусти его. А, Дим? Но Дима не торопился. Он всех обвел своими почерневшими от гнева глазами и впился в Иванова, который уже изрядно вспотел в железных тисках молодого солдата. - А ты чего молчишь, Ива? Думаешь, к тебе это не относится? Ошибаешься мой хороший. Ой, как ошибаешься. - Клянусь. Мамой клянусь. – Тут же отозвался Иванов. - Не слышу! Громче! И как положено. - Клянусь. Мамой клянусь! Не трону больше. – Чуть ли не плача воскликнул поверженный Иванов. Дима быстро встал. Старослужащие в испуге отпрянули назад. По-прежнему держа в руке холодное оружие, он снова оглядел всех быстрым взглядом. Как бы готовясь к быстрому штурму на него. Нехотя Дима убрал нож и стал ждать. Он ждал, что увидев его безоружным, старослужащие метнутся на него. И готовился, как обычно в таких случаях, броситься им в ноги и гасить упавших до тех пор, пока у него у самого не иссякнут силы. Однако деды оставались на своих местах. Дима помог сначала подняться Максу, а затем и Дэну. И пообещал, что все будет хорошо. Втроем они кое-как доковыляли до дверей. Там уже столпились молодые пацаны, которых разбудил невероятный шум. Они, молча, расступились, пропуская троих ребят. Повисло гробовое молчание. Все смотрели на них с долей уважения в глазах. И знали что, несомненно, на этих ребят можно будет положиться в будущем. А наутро начались разборки. Старший лейтенант, командующий их ротой, пришел на подъем и во время построения увидел побитых Дэна и Макса. Но что крайне сильно удивило его, не менее пострадавший Иванов, который в роте считался непререкаемым авторитетом. В смысле неуставных взаимоотношений. И еще пара дедов явно получила по голове. - Это что за хрень? Иванов, кто же тебя так отделал? Неужели Багатырев? Или быть может Лужков? А, Иванов? Чего молчишь то? Ладно. Старшина! - Да, старший лейтенант? - Веди их на зарядку. Багатырев и Иванов ко мне в канцелярию. По одному. Дэн и Вася не посмели пририкаться со своим командиром, и они послушно, опустив головы вниз, как будто в чем-то виноваты, неохотно пошли за лейтенантом. Дэну первому предстало зайти в кабинет. Он стоял перед столом командира роты и уверял его, отвечая на его вопросы. - Что случилось? - Ничего, товарищ старший лейтенант. - Это ты так считаешь? Или мне кажется, что это ты ошибаешься? Прошлой ночью, тут явно, что-то произошло. И очень серьезное. - Я не стукач. - Вот этого я не ожидал от тебя. Багатырев ты же умный парень, а мыслишь как какой-то засранец. Вот что я тебе скажу, друг мой, мне не нужны стукачи. Я их терпеть не могу. Хотя мог бы уже дивным давно целую сеть создать. Но это не мой стиль. Мне справедливость нужна. Понимаешь? - Так точно, товарищ старший лейтенант. - Рапорт то будешь писать? - А зачем, товарищ старший лейтенант? Я этого делать не буду. Ведь ничего страшно не произошло. - Что ж, я не могу тебя заставить. Это тебе самому нужно решать писать или нет. Так что, смотри сам. Свободен. Потом командир вызвал Иванова. И на его удивление он тоже отказался написать рапорт о том, что же все-таки случилось прошлой ночью. Хотя все ж он изложил свою версию. И не подписал туда своих друзей, Никифоровича с Мутыгином. Это заставило задуматься командира. Стоит ли ему раздувать это дело? Хотя ему и так было все ясно. Деды наехали на молодых и неожиданно сами же получили от них отпор. И он реши замять это дело. А что б на них не напоролся кто-нибудь из вышепоставленных военнослужащих, старший лейтенант отправил одного, отлежатся в медпункт, а другого на дальний кордон. Только потом он вздохнул с облегчением. Не хватало ему еще нарваться на начальство. Несмотря на то, что в роте деды пытались скрыть от молодых подробности ночного инцидента, слух все равно быстро распространился по роте. И Дэн с Максом и Димоном стали пользоваться немалым авторитетом у всех, без исключения, солдат подразделения. Но они не стремились этим пользоваться. То ли от неумения, то ли от нежелания быть в центре внимания. И старослужащие сдержали свою клятву. Они больше не пытались задеть отчаянных духов. А парням большего и не надо было… Прошло достаточно много времени. Вот и новый год прошел. Дэн и Макс сдружились с Димой. Они стали настолько неразлучными друзьями, что всем казалось, что они родные братья, которых в детстве по какой-то не понятной им причине разлучили их. И вот теперь они наконец-то нашли друг друга. Им оставался всего год службы. Они радовались. Радовались как маленькие дети насупившейся весне, и не подозревали, что очень скоро их отправят на Кавказ, отдавать свои жизни за спасения своей Родины. Приказ об отправки на Кавказ, в Афганистан пришел неожиданно для все, без какого либо исключения. Командиры в второпях решали поставленную перед собой задачу, какую роту отправлять на войну. И все без исключения выбрали ту, которой правил старший лейтенант Малютин. Его рота служила для всех взводов примером подражанием. Она была лучшей во всем. Сам же Малютин понимал, что продолжить свою карьеру он не сможет в связи с возникшими недоразумениями с вышепоставленным начальством. И он лишь сдавлено сглотнул слюни. Как же он скажет своей молодой жене о возглавлявшим на него надежды? Но ничего, он справится. Он всегда справлялся. И, конечно же, не в его интересах было спорить с начальством. И он согласился отправиться в Афган. Ранним утром старший лейтенант Валерий Малютин, приказал старшему прапорщику Медведеву построить свою роту на Плацу. И когда его приказ был выполнен он, как вестник плохих новостей возвышался над молодыми солдатами. Его сопровождали все начальство. И тут же раздался голос их командира, заглушающий недовольство ребят: - Равняйсь! Смирнооо! Равнение нааа середину! – он, гордо шагая, прошел к начальству, не спуская своих глаз от глаз полковника, который не только замыкал все начальство, но и сам, же отдал лейтенанту приказ отправляться на Кавказ. – Товарищ полковник, личный состав полка, по-вашему, приказания построен. - Здравствуйте, товарищи солдаты! – обратился к роте специального назначения полковник Дубин, обводя всех присутствующих своим грозным взглядом, от которого б всем стало бы не по себе. - Здравия желаем, товарищ полковник! – хором воскликнули молодые люди на приветствие полковника. И где-то сбоку, кто-то прокричал: - Вольно! А полковник продолжил свою речь: - Каждый из вас сам, добровольно, принял решения служить в Афганистане. Но я должен задать вам вопрос. Нет ли среди вас тех, кто передумал? Я не буду вас спрашивать о причинах, просто вы продолжите службу в других частях нашей страны. Кто из вас не хочет лететь в Афганистан? На его вопрос ответила полнейшая тишина. Все молча, обдумывали сказанное товарищем полковником. И даже если б кто-то и хотел остаться на своей родине и продолжить служить, то он молчал, не решаясь выйти из строя. Не хотел показаться в глазах своих товарищей трусом. И полное молчание со стороны солдат даже обрадовало бравого и не раз заслужившего наград за смелость в бою, полковника. И через несколько минут уже затянувшегося молчания, он продолжил: - Благодарю за службу! - Служу Отчизне! – пронеслось над Плацем громкий возглас молодых ребят. Лейтенант Малютин обвел свою роту печальным взглядом и перед тем как увести их с Плаца, в знак благодарности кивнул. После этого, молодые бойцы стали проходить еще быстрее «курс молодого бойца»… И вот, через некоторое время их снова собрали на Плацу, со всеми имеющимся и нужными вещами. Они прощались. Ведь они уходили в Афган. И не знали вернуться ли они живыми или мертвыми, в цинковом гробу, с войны. Они построились перед ожидавшим их самолетом. А лейтенант Малютин прошелся перед ними, как будто прощаясь, хотя сам летел вместе с ними. Таким образом, он просто пытался запомнить лица всех солдат, отдавшихся свои жизни в руки своему ротному. - Товарищ старший лейтенант! - Вольно! Налево! В самолет бегом! Марш! И они по команде Малютина, бегом взошли на борт самолета, который увозил их на войну. Борт грузового самолета закрылся. И они оказались в полнейшей темноте. Сколько им лететь они и не догадывались. Но все страхи разом накрыли их с головой. А чтобы хоть как то развеять гнетущую их темноту (тишину), они заговорили о том, как жилось им на своей родине. Но постепенно, темы для разговора исчерпали себя, и снова наступила тишина. Страх снова обуял их. Чтобы хоть как то успокоиться самим и успокоить других Дэн с Максом заговорили. Но говорили они не о прекрасном, а о своих страхах. Они изливали душу друг другу. Сами, первые признались в своих страхах. А облегчив душу, успокоились. Это послужило и для остальных ребят. Каждый излечивал себя от собственных страхов, и приобретал духовное равновесие. Постепенно разговоры стали стихать. Ребята, утомленные напряжением, проваливались в сон. И во снах они видели своих близких, которые обещали молиться за них. Они обещали никогда не забывать их, во что бы то ни стало. А кому то снились дубовые рощи, и сладость меда на девичьих губах. Все они хоть и улетели на войну, в Афган, но верили, что вернутся оттуда живыми и здоровыми. ГЛАВА 3