– Лео признался, что перепрятал ее тело. Это называется «препятствование расследованию». – Она опустила глаза. – И об этом они тоже захотят с тобой поговорить? – мягко спросил Бобби. – Да, но Дороти рассказала им, каким домашним тираном был Лео. Они называют это «принудительным контролем». У Дороти возникли неприятности из-за того, что она прятала Сиенну. Надеюсь, что на нее не обрушатся слишком сильно, но в поисках участвовала вся полиция Сассекса, так что для нее перспективы не очень хорошие. Я понятия не имела, что Сиенна у нее. Не могу поверить, что она заставила меня пережить все это. Жаль, что я так и не рассказала полиции об Элис, – продолжила Хелен. – Лео настаивал, что у меня нет выбора. Пугал, что меня посадят в тюрьму, а потом, позднее, что у меня отберут Сиенну. Он обрабатывал меня с тех пор, как мне исполнилось семь лет, и я ему верила. – Она заплакала. – Лучше бы ты сказала мне, – вздохнул Бобби. – Мы сумели бы все уладить. – Папа всего лишь хотел, чтобы Дом викария остался нашим. Если бы Хилтоны согласились на это, ничего бы не случилось. Бобби взял ее за руку: – Ну, мой адвокат, похоже, считает, что у нас есть шанс получить свою долю наследства. Теперь можно сделать анализ ДНК. И доказать происхождение отца. – И Лео не сумеет это оспорить? Бобби покачал головой и взял Хелен за руку. – Он больше никогда не навредит тебе, Нелл. С нами все будет в порядке. – Теперь вы можете войти, – произнесла медсестра, появляясь в дверях. Хелен взяла Сиенну за руку, и они все вошли в палату Уиллоу, где та сидела на кровати и улыбалась. – У тебя тоже гипс! – воскликнула Сиенна, подскакивая к кровати. Плечо Уиллоу было перевязано, а локоть загипсован. – Почему у тебя фиолетовый? Я тоже хочу фиолетовый! Уиллоу улыбнулась: – Привет, Сиенна, как себя чувствуешь? Это Чарли, мой парень. Чарли подмигнул ей: – Привет, Сиенна, много слышал о тебе. Говорят, ты чрезвычайно храбрая юная леди. Сиенна хихикнула: – Вы двое собираетесь пожениться? – Нет! Она не хочет выходить за меня замуж, – ответил Чарли, скорчив грустную гримасу. – Но у нас будет ребенок, – добавила Уиллоу. Сердце Хелен едва не выпрыгнуло из груди от такой новости. Она схватила Уиллоу за руку. – Ты беременна? Ты знала об этом, когда входила в дом, чтобы спасти Сиенну? Уиллоу кивнула: – Когда мир рушился вокруг, я поняла, как много это для меня значит. Она посмотрела на Чарли, и тот подмигнул ей. – С ребенком все в порядке? – нахмурившись, спросил Бобби. – Да, у него хорошее сильное сердцебиение. – Я стану тетушкой? – поинтересовалась Сиенна. – Да! – Чарли улыбнулся ей. – Мне так жаль, Уиллоу, я… – пробормотала Хелен, и ее голос задрожал. – Перестань, это не твоя вина. Во всем этом нет твоей вины. Я просто рада, что мы наконец-то все вместе. – Уиллоу крепче сжала ее руку и посмотрела на отца. – Как ты себя чувствуешь? – спросил Бобби. – Лучше, чем за долгое-долгое время, – ответила Хелен. – Я так горжусь тобой, Уиллоу. Я слышала о твоем боссе. Сочувствую. Твоя работа не пострадает? Уиллоу пожала плечами: – Не известно, но я уйду в декрет прежде, чем узнаю это. Я не прочь попробовать работать на себя, хотя папа говорит, что вступает в права наследования, так что, думаю, смогу взять отпуск на год или два. – Эй-эй, полегче! – засмеялся Бобби, и она тепло улыбнулась отцу. – С Ванессой все в порядке, ты ее видела? – обратилась Уиллоу к Хелен. – Мы с Сиенной собираемся навестить ее. Она в отдельной палате. По словам доктора, Ванесса растеряна. Не помнит ничего из того, что происходило, когда вы спасали Сиенну. – Вероятно, это был ад для тебя, жить с ней все эти годы, пытаясь сохранить свой секрет. – Уиллоу сочувственно посмотрела на нее. – Я так понимаю, что они нашли останки Элис, и мы сможем похоронить ее должным образом. Она лежала на кладбище, которое Лео и Майк старались утаить от застройщиков. Согласно записной книжке Тессы, там было похоронено много женщин, которым она пыталась помочь, все они нашли убежище в ее тайнике. – А теперь мы можем пойти и навестить бабушку? – Сиенна потянула мать за руку. Хелен посмотрела на нее и улыбнулась. – Мы вернемся через минуту, – сказала она остальным, и они с дочерью вышли в коридор. Сиенна прыгала на одной ноге рядом с ней, пока Хелен следовала по указателям в палату Ванессы. – Бабушка может опять назвать тебя Элис, милая. Сейчас она немного не в себе. Тебя это не смутит? – Нет, – ответила Сиенна. – Если это сделает ее счастливой. До сих пор Хелен не могла поверить, что дочь вернулась. Каждая секунда, проведенная вместе, казалась подарком. Она словно заново родилась. А ведь ее могла ожидать такая же жизнь, как у Ванессы, полная горя и боли. Было страшно думать об этом. Наконец они добрались до палаты Ванессы и постучали в дверь. – Войдите! – Голос Ванессы звучал слабо. Хелен приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Ванесса полусидела в постели, выглядела она гораздо хуже, чем ожидала Хелен. У нее торчали кислородные трубки из носа, а лицо было смертельно бледным. Хелен беспокоилась, что Сиенна расстроится, но дочь просто прыгнула на кровать как ни в чем не бывало. – Бабушка! – воскликнула она, обнимая Ванессу за шею. Та медленно подняла руку и обняла внучку. – Аккуратнее с гипсом, дорогая. – Ванесса откинулась на спину и посмотрела на девочку. – Я так скучала по тебе. Мы никак не могли тебя найти. – Знаю. Я нечаянно заперлась в тайнике в Доме викария, но меня спасли. – Сиенна провела ладонью по бабушкиным волосам. – Я так беспокоилась о тебе, Элис, моя дорогая. Мы не знали, где ты. – По щеке Ванессы скатилась слеза. Сиенна улыбнулась матери и подмигнула. Она все прекрасно поняла. – Теперь я в порядке, мамочка. Со мной все будет хорошо. Тебе больше не нужно беспокоиться обо мне. Я в безопасности. Хелен отвернулась, чтобы дочь не видела, как она плачет. Сочувствие и мудрость маленькой девочки глубоко тронули ее. Ванесса начинала дремать, вцепившись в руку Сиенны. – А теперь спи, мамочка. Я люблю тебя. – Я тоже люблю тебя, Элис. Я очень сильно тебя люблю. Сдерживая слезы, Хелен смотрела, как Ванесса засыпает, затем протянула Сиенне руку. Девочка поцеловала свою любимую бабушку и спрыгнула с кровати. Хелен взяла дочь за руку и притянула к себе, обняв так крепко, что ей казалось, она никогда не сможет отпустить ее. Они еще раз взглянули на спящую Ванессу и тихо вышли из палаты. Эпилог Январь 1946 года Моя дорогая Белла! Когда ты прочитаешь это, я наверняка буду признана виновной в непредумышленном убийстве, и мне грозит пожизненное заключение. Но я поняла это сразу, как только меня обвинили в этом преступлении. Я не стремилась к тому, чтобы выступить в суде. Быть подвергнутой перекрестному допросу означало дать клятву, в которой я обещала бы говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды. Несомненно, я была бы вынуждена отвечать на вопросы о женщинах, которым я всю свою жизнь помогала как повитуха. О женщинах, приходивших ко мне, чтобы рассказать о том, как мужья насиловали их через несколько дней после родов. О том, что они недостаточно сильны физически, чтобы родить еще одного ребенка. О девочках, слишком маленьких, чтобы рожать, изнасилованных своими братьями или отцами, умолявших меня не сообщать об их позоре. Незамужних девушках, кому я помогала, отдавая их детей женщинам, которые хотели ребенка, но не могли забеременеть.