— Сколько ты так сидишь? Когда сняли повязки? — Рома нежно провёл ладонью по её щеке. Взгляд скользил по любимому лицу, которое она прятала за бинтами несколько месяцев. — Не знаю… Пару часов… — Пойдём со мной, — Рома встал, улыбаясь, и потянул Кристину на себя, держа за руку. — Всё хорошо, пойдём, — видя её неуверенность, взял за вторую руку и всё-таки оторвал женщину от постели. — Кристина, правда, всё хорошо. Просто поверь мне. Рома подвёл женщину к зеркалу и встал позади неё, положив руки на её талию. Карий взгляд был спрятан под пышными ресницами и устремлён к ногам. — Кристина, — практически шепнул на ушко. — Посмотри. Она, затаив дыхание, медленно перевела взгляд в зеркало. Перед глазами всё ещё стоял тот ужас, который она испытала, когда увидела себя в зеркале после аварии. — Боже… — она выдохнула и вдохнула полной грудью. Остался лишь маленький, почти незаметный шрамик над верхней губой, как напоминание, что жизнь может оборваться в любой момент, а ты так много не успел. От остальных же грубых рубцов не осталось и следа. — Я же говорил, всё хорошо. Кристина поймала довольную улыбку мужчины в зеркале и развернулась к нему лицом. — Ром… — потупила взгляд, набираясь смелости для разговора. Мужчина коснулся её подбородка и, слегка надавив на него, поднял голову, вновь встречаясь взглядом с карими глазами. — Во-первых, хочу сказать спасибо за то, что все эти тяжёлые для меня месяцы ты был рядом. Спасибо, что терпел мои истерики… И прости, что так часто срывалась на тебе. А во-вторых… Вся эта ситуация… Она показала мне, что в любую секунду можно лишиться всего. И я хочу жить, не теряя ни минуты и не тратя времени на всякие споры и выяснения непонятно чего. Я… Ты всё ещё… — тяжело вздохнула, путаясь от волнения в словах. — Я ещё нужна тебе? — Ты всегда нужна мне, — улыбнулся, касаясь её лица. — Выходи за меня, — такой непринуждённый тон, как будто говорил это каждый день. — Ч-что? — опешила, вскидывая брови и округляя глаза. Подсознание, упираясь, не верило в услышанное, настолько неожиданным для неё было предложение. — Выходи за меня, — повторил он, уверенный в том, что эта женщина стала смыслом его жизни, не только добавив в неё ярких красок и новых ощущений, но и заставив переосмыслить своё существование. — Я… Рома… Ты не думаешь, что это слишком рано? Мы только начали налаживать общение с Егором. И к нашей общей радости, он, кажется, хочет узнать тебя не меньше, чем ты его. — Я не тороплю. Просто скажи «да». А свадьбу сыграем, когда будешь готова. Хоть через десять лет. — Так, стоп, Ром… — напряглась, выбираясь из объятий. Кристина подошла к окну, пока Рома в непонимании проводил её взглядом, не тронувшись с места. — Что случилось? Она не заметила, как он оказался рядом, прямо за спиной, и вздрогнула от прикосновения его рук к своим плечам. Ладони проскользнули до локтей и переместились на стройную талию. Подбородок упёрся в её плечо. — Не молчи, Кристин. В голове рой мыслей, в глазах печаль, а на языке невысказанные слова. Женщина мысленно чертыхнулась, ругая себя. Она сама несколько минут назад дала намёк на возобновление тесных отношений, а теперь готова пойти на попятную. — У этой аварии есть последствия… — взгляд бегал по стеклу, ища точку опоры за окном. Что-то, к чему можно прицепиться, чтобы собрать мысли в кучу. Рома развернул к себе брюнетку и вопросительно заглянул в глаза, уже успев прокрутить в голове самые наихудшие варианты. — Врач сказал, что у меня, скорее всего, не будет детей. А если я всё же смогу забеременеть, то выносить ребёнка мне будет не по силам, — протараторила на одном дыхании. — Подумай ещё раз, прежде чем делать мне такое предложение. — Подумать о чём? — Нужна ли тебе бесплодная жена? Или жена, не способная на продолжение твоего рода? — Кристина, эй… — заключил её лицо в свои ладони. — Ну что ты такое говоришь? Я люблю тебя. Я не вижу жизни без тебя, сколько раз мне ещё нужно это повторить? А дети… У нас есть Егор. — Он уже взрослый, — слезинка побежала по щеке и была поймана пальцем мужчины. — Не говори, что ты не хотел бы малыша… Я не поверю. Я помню, как ты говорил о Егоре… Про упущенное время… Первые шаги и… всё такое. Может, тебе стоит поискать кого-то, с кем у тебя будет полноценная настоящая семья… — Так, притормози-ка! Разошлась она тут. Умная же, вроде, женщина, а несёшь какую-то несуразицу. Это на тебя лекарства так действуют? Надо скорее забирать тебя отсюда. Во-первых, тебя саму-то не смущает диагноз со словами «скорее всего?» Во-вторых, ты — моя семья. Ты и Егор. И наш будущий малыш, которого мы усыновим, если ты действительно не сможешь родить. *** Рома измерил шагами весь больничный коридор. Напряжённые часы, один за другим, тянулись невероятно лениво. Казалось, прошла вечность, а на деле — каких-то полчаса. Он сбился со счёту, сколько раз нервно взглянул на наручные часы, в итоге снял их, и дорогая покупка изучила весь лестничный пролёт, где-то там, внизу, разбивая циферблат о каменный пол. За последние несколько часов ни единого врача не вышло из-за белоснежной двери, в которой он взглядом уже проделал тысячи дыр. Было желание ворваться туда и разнести что-нибудь к чертям собачьих, но сдерживался из последних сил, зная, что его девочке и так тошно. Если он покажет свои с трудом сдерживаемые эмоции, легче ей точно не станет, а вот хуже - несомненно. Рома собирался присутствовать при родах, и так и было, но в какой-то момент что-то, чего ему не объяснили, пошло не так, и мужчину вывели за дверь под руки, как какого-то преступника. Наконец скрипнула дверь, и Рома подлетел к человеку в белом халате со скоростью света. Как метеорит, стремящийся к Земной поверхности, мужчина был готов обрушиться на доктора, опаляя его своим бушующим внутри ураганом. — Как она? — тон, требующий немедленного ответа. — Не молчите, ради Бога! — Успокойтесь. — Не просите меня успокоиться! Я здесь битых восемь часов провёл! Как Кристина с малышкой? — Я понимаю ваше беспокойство, но и вы нас поймите. Мало того, что роды начались на два месяца раньше, так ещё в её случае рожать самой — огромный риск. Мы рекомендовали кесарево, но она сама настояла на естественных родах. — К чему вы клоните? — Рома, почувствовав неладное, напрягся в ожидании ответа, совершенно не ожидая хороших новостей. — В общем… Времени на объяснения нет, так что, скажу прямо, как есть. Мы теряем ребёнка, у плода прерывистый пульс. Малыша можно спасти, если прямо сейчас начать операцию, — кесарево. — Так что же вы тогда тут стоите? Делайте! — У вашей жены открылось кровотечение. Нужно переливание. Мы не можем спасти обоих. — Ч-что? Я не понимаю. — Если делать переливание и спасать маму — малыш умрёт. Если спасать малыша и делать кесарево — умрёт ваша жена. Вам нужно сделать выбор. Кого нам спасать? — Да вы, должно быть, издеваетесь! — прокричал, пропуская пальцы в волосы. Он повернулся к доктору спиной и тяжело задышал, осмысливая тяжесть решения, которое нужно принять в считанные секунды. — Нет. Нет! — повернулся к доктору и заглянул ему в глаза широко распахнутыми глазами. — Вы не можете ставить меня перед таким выбором! Я не могу потерять кого-то из них! Вы можете спасти обоих? — Послушайте... — Да или нет? — Да, но… — Какие могут быть «но?» Какие? Кристина отдала бы свою жизнь, не задумываясь, чтобы спасти ребёнка! Но… — слёзы подступили к глазам. — У неё было три выкидыша! А эта беременность… Она измотала её морально! Бесконечные больницы, капельницы, лекарства… Моя жена заслуживает того, чтобы увидеть нашу дочь! Чтобы услышать её первый крик! Какие, чёрт возьми, могут быть «но?» — утопая в эмоциях, надрываясь от крика, разрывал тишину этажа. — У вашей жены вросшая плацента – это сложная операция. Я такие не проводил ни разу, а потому не могу обещать хорошего результата. Есть риск потерять обоих. — Но кто-то ведь проводил такие операции? — Да, но доктор в отпуске, и мы не можем… — В отпуске? Вы сейчас серьёзно? — Рома схватил мужчину за ворот его выглядывающей из-под халата рубашки и впечатал в ближайшую стену. — Я должен потерять либо любимую жену, либо ребёнка, потому что у вас врач в отпуске? Найдите другого, чёрт возьми! У нас же не одна больница на город! — Роман, — тоненький голосок прозвучал над ухом, и мужчина, отпрянув от доктора, устремил взгляд на худенькую блондинку с лучезарной улыбкой. — Меня зовут Тина и я проведу операцию. Обещаю, что спасу и жену, и дочь. Я, так же, как и вы, крайне возмущена тем фактом, что мне не позвонили сразу же, как только возникла в этом необходимость. Снова ожидание, ощущение беспомощности и бесполезности. Но внутри шторм сменился на штиль, когда в озорных глазах молодого врача Рома нашёл поддержку и уверенность в том, что всё будет хорошо. — Роман, — Тина подошла так беззвучно, что мужчина подскочил на ноги сразу же, как только услышал её голос. — Ваши девочки в полном порядке, — она улыбнулась, следом ловя хоть и уставшую, но счастливую улыбку. — Ваша жена скоро прийдет в сознание, позже можно будет к ней зайти. Малышка пока в реанимации, в инкубаторе. Она родилась раньше срока, так что пока побудет там, но уверяю вас, с ней всё в порядке. Мои поздравления.