Кристина бросила в сторону мужа мимолётный взгляд. Руки, сжатые в кулаки, с силой продавливали диван. Стиснутые зубы, поджатые губы и сердитый взгляд. Кажется, лечь спокойно спать не удастся. Плохая идея пить в клубе пол ночи в разгар рабочей недели. — Где ты была? — настойчиво повторил вопрос, выделяя каждое слово. — Если бы ты был чуточку внимательнее к своей жене, то запомнил бы, — с долькой упрёка в голосе, не глядя на мужа, Кристина проследовала в спальню. — Встречалась с друзьями, — бросила она через плечо, щёлкнув по выключателю. — С коллегами, — проследовав за супругой, мужчина прожёг в ней дыру взглядом. Сейчас он был только что разгоревшимся огнём, набирающим мощь и силу, а она — стойким кусочком льда, старающимся не растаять в подступающих языках пламени. — С друзьями! — настояла она, бросив сумочку на туалетный столик. — Я говорил, что ты никуда не пойдёшь! — Я говорила, что мне не нужно твоё разрешение! Кристина не заметила, как Денис оказался рядом и, собираясь двинуться в направлении ванной, с разворота впечаталась в мужскую грудь и машинально отступила на пару шагов назад. — Выметайся! — указала на дверь. — Ты спишь на диване! — она попыталась его обойди, но тщетно. Мужские руки захватили в плен, из которого, без сомнений, хотелось выбраться. — Опять? — создал плотное кольцо из рук на женской талии. — До конца твоих дней! — процедила ему в лицо. — Пусти меня! — ладонью ударила в мужское плечо. — От тебя разит мужским парфюмом! Его парфюмом. Освежающий, таинственный, древесный аромат, с присутствующими нотками корицы и яблок просто не мог не покорить её сердечко. Кристина любила хорошие дорогие ароматы, способные произвести впечатление. — Под кем ты раздвигаешь ноги, дорогая? — он толкнул её на постель. — Встречный вопрос. Кому ты лезешь между ног, дорогой? — передразнила, высказавшись в его манере. Мягкий матрац встретил Кристину безболезненным касанием. Не ожидая подобного, женщина немного растерялась. Денис навис над ней, плотнее впечатывая в постель хрупкое тело. Мужская рука скользнула по стройной ножке, грубо пробираясь под юбку. — Отвали, Ден! — руку били в мужскую грудь. — Не хочешь меня? — перехватил её руки и, крепко сжав запястья, возвёл их над головой, вдавливая в постель. — Может, кто-то другой уже удовлетворил тебя? — Ты делаешь мне больно! — наивно было полагать, что его это волнует. — Не уходи от темы, Кристи! — Да! — неожиданно даже для себя самой выпалила она. За столько лет ложь настолько вошла в привычку, что уже не казалась чем-то абсурдным. — И знаешь, это был лучший секс в моей жизни! — глядя в глаза мужчине, соблазнительно прошептала она. Неожиданно её руки почувствовали свободу, а в следующую секунду мужская рука коснулась женского лица. Кристина, ошеломлённая ударом и явно не ожидавшая подобного, не издала ни звука, лишь посмотрела на мужа округлившимися от удивления глазами. Денис замахнулся снова, и на этот раз удар пришёлся по локтю правой руки, за которой женщина спрятала лицо. Кристина никогда не проронила не одной слезинки, сколько бы оскорблений ни слышала в свой адрес. Она стерпела всё: ссоры, обиды, унижения. Со временем научилась не воспринимать это на свой счёт и не принимать близко к сердцу. Она знала себе цену и опустить её ниже плинтуса, а тем более понизить самооценку было не так-то просто. Может быть, спасибо воспитанию матери-тирана. Её глаза могли сверкать гневом и ненавистью, но не могли проливать слёз. Она не хотела казаться слабой и научилась быть сильной. Но сейчас… Сейчас обида охватила её сполна. Захлестнула мощной волной, унося в дебри океана мужской злобы. Кристина не из тех жён, кто молча стерпит физическое насилие. Удар коленкой пришёлся в мужской пах. Денис сморщился, ослабил хватку, что без труда позволило женским ручкам оттолкнуть мужчину, надавив на его грудную клетку. — Я много от тебя натерпелась, Ден! — подпрыгнув с постели, Кристина бросила на мужчину полный презрения и ненависти взгляд. — Но это… — слёзы предательски потекли по щекам. — Это перебор! Если ты ещё раз хоть пальцем меня тронешь, то остаток своей жизни проведёшь за решеткой! Не знаю как, но я это устрою! Повисшую тишину разорвал хлопок двери и щелчок замка. Она скрылась за дверью ванной комнаты. Сейчас это небольшое светлое пространство было её спасательным кругом. — Открой дверь, Крис! — барабанил он кулаком по дубовой поверхности. — Иначе мне придётся её выломать! — Попробуй! Я воткну тебе в глаз первое, что попадётся мне под руку! — Когда ты стала такой сукой, Кристи? — Когда ты стал таким козлом, Логинов? Ответа не последовало. Кристина прислушалась. Тишина. Она перевела взгляд в зеркало. Грудь тяжело вздымалась, а сердце учащённо билось. Мокрые дорожки на щеках свидетельствовали о том, что человек может стерпеть многое, но рано или поздно сосуд переполняется и лопается. Становится просто невозможно копить в нём что-то ещё. Как копилка с мелочью. Когда она полна, не получится напихать туда ещё сотню монет. Остаётся лишь разбить. — Прости меня, — раздался тихий голос из-за дверей. — Пошёл к чёрту! Убирайся, Ден! Не хочу ни видеть, ни слышать тебя! Кристина прислонилась спиной к стене и медленно сползла вниз по гладкой кафельной плитке. Она обняла руками согнутые в коленях ноги, прижимая к груди как можно крепче, и, склонив на них голову, горько заплакала. Копившаяся много лет боль через крики и всхлипы вырывалась наружу. Словно произошло извержение вулкана, сопровождающееся катастрофой планетарного масштаба. Как будто все обиды прошлого собрались воедино, сговорились и все разом ударили под дых. Действительно, когда она стала такой? Женщиной, бегущей от счастья и на встречу безразличию и гневу. Где-то там есть мужчина, который приютит, защитит, убережёт. Обласкает и сделает счастливой. Назовёт любимой и будет изо дня в день доказывать это. Почему же тогда она предпочитает быть там, где её не любят? Телефон разрывался от звонков. Она нутром чувствовала, что звонит он. Рома хотел извиниться и узнать, в порядке ли она. Он так и не смог догнать бегущую, словно с места преступления, женщину, вскоре вообще потеряв её из виду. Роман лишь хотел знать, что она цела и невредима, что благополучно добралась до дома. Но мужчина даже не подозревал, что настоящая опасность ждала её не на улицах ночного города и не в тёмных переулках, а именно дома. Дома, где, казалось, она должна быть в безопасности. Она бы ответила. Непременно ответила, попросила бы забрать её. Бросилась в уютные объятия и позволила бы успокоить её. Но так не хотелось покидать этот созданный ею сейчас крохотный мирок, наполненный одиночеством и напоминающий, что она одна в этом мире против своих же демонов. Не хотелось отпирать дверь и натыкаться на мужа. Поэтому Кристина лучше побудет одна. Здесь. И попытается не думать о том, что где-то там может быть в миллиарды раз лучше. Права была мать, когда говорила, что она пожалеет о своём выборе. Но, по крайней мере, это был её собственный осознанный шаг. Кристина хлебала горя лишь за собственные ошибки, а не за навязанные кем-то действия. Глава 5 Утро оказалось совсем недобрым. Сквозь белую прозрачную вуаль ворвались первые лучи солнца. Они как будто хотели и согреть, и наказать одновременно. Голова гудела не только от количества выпитого алкоголя, но и от ночной истерики. Глаза опухли от слёз и недосыпа. На запястьях появилась отчётливая синева. Её кожа была слишком нежна, и синяки оставались даже от лёгкого захвата, не говоря уже про столь сильное, грубое и неосторожное обращение. Кристина нехотя покинула постель, так и не разобранную. Тихо вынырнув из ванной, она, не раздеваясь, легла поверх пушистого пледа и, свернувшись калачиком, незамедлительно уснула. Теперь, помимо прочего, ныло тело из-за долгого пребывания в неудобной позе. Сейчас она не отказалась бы от массажа. И от хорошего макияжа, который скроет синяк под глазом. Неописуемая радость закралась в душу, когда женщина не обнаружила мужа дома. Понятия не имела, когда он ушёл, но была довольна этим фактом и желала, чтобы он не возвращался примерно… Никогда. Подумав, Кристина набрала начальника и попросила отгул на несколько дней, ссылаясь на плохое самочувствие. Не сразу, но он удовлетворил её просьбу, предварительно пошутив на тему ночных скитаний по барам, на что Крис промолчала, закатив глаза. Телефон вновь разрывался от звонков. Теперь помимо Ромы названивала и Рита. Несколько часов назад, утопая в слезах и растворяясь в собственном бессилии, Кристина ответила бы, не задумываясь. Ночь — волшебное время. Ночью люди откровеннее — говорят то, что никогда не скажут днём. Сейчас, в трезвом уме и здравой памяти, она благодарит Всевышнего за то, что не сделала этого. Рома нервничал. Переживал и боялся за неё. Дозванивался и писал смс. Когда она наконец-то ответила и бросила в трубку короткое «я в порядке», он не поверил ей. Слишком неправдоподобно прозвучало. Сухо, без уверенности в голосе и на печальной ноте. Дверной звонок спутал мысли. Брюнетка взглянула на часы. Слегка за девять. Кому она понадобилась в столь ранний час? У самой двери Кристина плотнее запахнула шёлковый чёрный халат, края которого едва доходили до колен, и сдёрнула с волос резинку. Волосы рассыпались, и женщина взъерошила их пальцами, позволяя тем самым тёмным прядям упасть на лицо, незначительно, но всё же скрывая свидетельство ночной ссоры. — Р-Рома? — стоя к мужчине в пол-оборота, удивилась она, распахнув дверь. — Что ты здесь делаешь? Брюнетка отступила назад, впуская мужчину в квартиру. Она облокотилась о стену спиной и отвела взгляд в пол, чуть ли не прижав подбородок к груди. Ей не было стыдно смотреть ему в глаза за собственную ночную выходку. Кристина не хотела вопросов. Не хотела ответов. — Что это? — Рома увидел синеву на её запястьях и потянулся к скрещенным на груди рукам. «Понеслось» Сделав глубокий вдох, Кристина тяжело выдохнула и подняла на мужчину взгляд. Он испугался за неё. Был готов винить себя за случившееся. За то, что спугнул, вынудил уйти, позволил сбежать, не догнал, не нашёл. Он боялся услышать какую-нибудь историю о парнях из переулка или отморозках из подворотни. — Кристина… — тихо произнёс уже ставшее таким родным имя, подушечкой большого пальца проведя по щеке, прямо под небольшим синяком. Готова молить о возможности не объясняться. Противно вспоминать, неловко говорить. — Это муж? — догадался Рома, словно прочитал это в её взгляде. — Урод! Я ему руки поотрываю! — не сдержал порыв злости. — И часто он так с тобой? — мужчина искал её взгляд, а она снова избегала голубых глаз. — Впервые, — произнесла в полголоса. — Ты же понимаешь: где первый раз, там и второй, и пятый, и десятый. — От меня пахло твоим… — продолжила она, — парфюмом… — подступил ком к горлу, и голос её дрогнул. — Спасибо за визит, за беспокойство, но тебе лучше уйти, — отчаянно не хотела показывать мужчине своих слёз. Попытка прогнать прочь не удалась. Рома заключил в крепкие объятия, прижав к себе. Её чуть ли не бросило в дрожь от такой неожиданной близости. По телу пробежались мурашки, и приятная волна тепла накрыла с головой. Кристина, как дикая кошка, предприняла попытку выбраться из объятий, но тщетно. «Гордая» Роман лишь сильнее сжал хрупкое тело, давая понять, что не отпустит. Ради неё он выступит против целой вселенной, если придётся. Она сдалась. Плотнее прижалась к мужскому телу и, прикрыв глаза, лбом уткнулась в его плечо, пряча лицо. Рома оставил невесомый поцелуй на затылке и щекой прижался к мягким волосам. *** И вновь дверной звонок разрушил приятную тишину.