Часть 3 из 15 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Ты запомнил день, когда я пришла? — глядя в голубые глаза, она тихо задала вопрос, так, что услышал его лишь Рома. Ответом послужила улыбка.
— Два месяца? — улыбнувшись, удивилась Рита. — Почему у меня чувство, что я знаю тебя вечность?
— Признаться, сначала ты мне не понравилась, — признал очевидный факт Кирилл, и для Крис это не было секретом. — Но я быстро понял, что ошибаюсь на твой счёт, — улыбнулся он. — Ты хороший друг, Логинова.
— Я рад, что ты с нами, — подхватил Рома.
— Спасибо, ребята, — она искренне улыбнулась, заглянув в глаза каждому и в очередной раз задержав взгляд на улыбке Грачёва. — Вы все стали для меня семьёй.
Два месяца борьбы с самим с собой. Целых два месяца Роман борется с желанием коснуться рукой мягких волос, а губами — нежной матовой кожи. Два месяца назад его мир перевернулся с ног на голову. С той самой секунды, когда он уловил шлейф её духов, поймал глубокий, выразительный взгляд шоколадных глаз и увидел эту живую, искреннюю, обворожительную улыбку, которую забыть невозможно. Неописуемой красоты очаровательная брюнетка заняла все его мысли.
Сердце раскололось надвое, когда Рома увидел обручальное кольцо на её пальце. Одна половинка осталась при нём, а вторая на веки вечные отошла ей. И он подарит этой женщине своё сердце целиком, положит весь мир к её ногам, в лепёшку разобьётся ради её счастья, если однажды она позволит ему зайти дальше невинных гляделок, якобы случайных, будоражащих кровь, касаний, и дарящих друг другу улыбок, в плен которых они угодили оба. Намного дальше. Он желает эту женщину, как никогда и ничего не желал в своей жизни. Но разве он имеет право разбивать чужую семью?
Два месяца Кристина борется с желанием отдаться во власть этого мужчины. Когда он улыбается, она хочет коснуться губами его губ. Хочет поцеловать эти сводящие с ума ямочки. Хочет зарыться в его объятия, прижаться к груди и почувствовать, как из-за неё бешено бьётся его сердце. А оно бьётся, она уверена. Когда он смотрит на неё нежным, влюблённым взглядом, когда прикасается к ней, когда дарит улыбку, когда становится причиной её смеха — это самый чистый кайф. Но разве она имеет право обременять его связью с замужней женщиной? Она помнит слова Риты: он джентельмен.
Влюблённые два идиота.
— Пойдём, Рит, — заиграла медленная музыка, и Кирилл поднялся со стула.
— Медленный танец? — усмехнулась она. — Серьёзно, Кир?
— Давай же! — наклонился и потянул на себя блондинку, ухватив за руку.
Разве Мария могла не воспользоваться моментом?
— Рома, потанцуешь со мной? — тоненький голосок прозвучал, как гром среди ясного неба.
Кристина бросила на Машу беспокойный взгляд и почувствовала… Ревность? Она ревновала даже не своего мужчину к другой девушке? Это перебор. Нужно было перескочить с алкоголя на что-то полегче, пока раскрепощённое под выпивкой сознание не заставило наделать глупостей.
— Я не танцую, — Грачёв направил в сторону Маши вежливую, извиняющуюся улыбку.
— А со мной? — внезапно сорвалось с языка, и её тёмные глаза сверкнули нездоровым блеском, словно бросая вызов.
Кристина тут же оторвалась от стула, сообразив, в какую ситуацию поставила Рому. Встав на ноги, она взяла мужчину за руку и потянула на себя, тем самым доказав всем присутствующим, что она — не Маша. Она не смиряется с отказами так просто. Привыкла добиваться своего. Отчасти воспитание, отчасти безмолвно брошенный вызов Марии. Зачем она это делала, не имела ни малейшего понятия.
— Пойдём, — одними губами беззвучно проговорила брюнетка.
Глава 3
Ладони женщины коснулись мужских плеч. Рома положил руки на её талию. Едва ощутимые касания заставили Кристину сделать глубокий вдох. Она осознала, какую опасную игру затеяла. Стараясь не смотреть Роме в глаза, Кристина мысленно молила свой опьянённый алкоголем разум не перейти черту, не наделать глупостей. Её влечёт к нему, но она не уверена, что из этого выйдет что-то хорошее. И дело даже не в замужестве, а в том, что Кристина потеряла веру в любовь. В настоящую любовь. В искренние чувства, в преданность навеки вечные и в «вместе навсегда».
Ей хорошо в его компании. Она чувствует себя спокойно и уютно рядом с ним. Даже, наверное, в безопасности. Его объятия всё равно, что дом. Кристина уже не раз подмечала, что так она чувствовала себя лишь с одним мужчиной, — с отцом. А признание чувств, поцелуй, и тем более секс испортят всё. Она думает, что испортят.
— Ты счастлива в браке? — шёпот над её ухом вывел из мыслей.
Тёплое дыхание бросило в жар. Руки мужчины смелее зацепились за талию и плотнее прижали к себе. Кристина же машинально скользнула ладонями от плеч к его шее и, удивленная вопросом, резко возвела голову вверх. Произошло то, чего Крис боялась. Взгляды встретились. Она была готова раствориться в этом голубом океане нежности.
Рома напрягся и мысленно выругал себя за внезапно слетевший с уст вопрос. Наверное, он боялся услышать ответ. Боялся, что она счастлива не с ним. Или что ей хорошо без него. Что женщина, занявшая его мысли, поселившаяся в его душе, а возможно, уже и в сердце, женщина, ставшая его снами и его мечтами, просто напросто не нуждается в его присутствии в своей жизни.
— Нет… — честно ответила Кристина, и у мужчины отлегло.
Казалось бы, чему он рад? Тому, что она несчастна? Нет. Он рад, что у него есть возможность сделать её счастливой. Если она, конечно, позволит.
Опьянённый алкоголем и одурманенный мужским взглядом разум перестал что-либо нашёптывать в голове. Здравый смысл отошёл на задний план, уступая место нахлынувшим чувствам и пропуская вперёд трепещущее сердце.
Кристина потянулась к мужским губам, не ожидая отказа. Она знала, что там её встретят, примут с распростёртыми объятиями и никуда не отпустят.
Женщина, спрятав взгляд под дрожащими веками и подрагивающими пышными ресницами, едва ощутимо коснулась губами его губ. Лёгкий, невесомый, казалось, даже нереальный поцелуй заставил обоих нырнуть в омут с головой и захлебнуться в волнах чувств.
Рома сильнее прижал к себе хрупкое тело. Кристина сплела крепкое кольцо из своих рук вокруг его шеи. Губы их жадно ловили друг друга, а языки, борясь за право быть главным, закружились в одурманивающем танце.
Впервые обоим было наплевать, что будет потом. Мужчина и женщина, привыкшие просчитывать свои действия на несколько шагов вперёд, беря в расчёт все риски, пустили под откос собственные принципы и правила. Нет вчера и нет завтра. Есть здесь и сейчас. Есть минута, секунда, когда им невообразимо хорошо. Разве может в такой момент волновать, что будет, а чего нет.
Есть такой сорт людей, с которыми просто хорошо. Которые просты в общении. С которыми с первой минуты знакомства осознаёшь, что хочется общения вновь и вновь. Такие люди врываются в твою жизнь, когда ты менее всего этого ожидаешь, рушат все стены и заставляют пробудиться, словно ото сна. С такими людьми ты становишься другой, самые потаённые желание вылезают из глубин твоей души и хочется воплотить их в жизнь вместе с этим человеком. С такими людьми мы ведём себя по-другому, не так, как с остальными. Мы раскрепощаемся. Рядом с ними тепло и уютно. И, в конечном итоге, присутствие таких людей в жизни становится необходимым, как воздух. Без них мы задыхаемся. Без них не представляем жизни. Кажется, их называют родственными душами.
Как они оказались там, где оказались, не вспомнит ни он, ни она. Мужчина подхватил женщину под бёдра и усадил её на тумбу между раковинами, благо расстояние позволяло разместить там женское тело. Его немного шершавые губы ласкали кожу за ушком. Поцелуи, набирающие обороты, превращая нежность в страсть, влажной дорожкой побежали вниз. Расстёгнутые пуговки на блузке без труда позволили губам проникнуть в декольте.
Она запустила пальцы в его волосы, немного жёсткие и грубые, и оттянула их, издав стон, тихий и протяжный, когда мужчина языком провёл по не спрятанным под лифом участкам груди и скользнул в ложбинку.
Секс с мужем давно перестал быть чем-то особенным. Она лишь удовлетворяла физиологическую потребность организма, не более. После, смотря в окно на панораму ночного города, выкуривала сигарету с ментолом и думала о том, как сильно её тошнит от этих отношений. От жизни, полной контроля и запретов. От отсутствия любви и уважения со стороны мужа. А ведь когда-то они были счастливы. Как наивны они были, полагая, что пронесут свою любовь через всю жизнь.
«Пока смерть не разлучит нас».
И насколько же их хватило? Года два, может, три, а дальше всё полетело в бездонную яму.
Беря себя в руки, проглатывая обиду и слёзы, она шла в душ, смывая с себя его прикосновения и запах. Но даже там, чувствуя себя дешёвой шлюхой, Кристина не давала волю эмоциям. Она сама выбрала этот путь, какой смысл жаловаться.
И вот сейчас, в объятиях Романа, Крис чувствовала себя желанной. Она таяла, как мороженка, от тепла его рук и сгорала от его поцелуев. Может, дело не в ней? Может, в нём? Может, это не она что-то чувствует к нему, а он настолько сильно желает её, что она, позабыв настоящие ласки и отвыкнув от мужского тепла, просто вновь хочет почувствовать это? Почувствовать себя особенной. Желанной. Любимой?
Его ладони взяли начало у изящных коленок и медленно поднялись вверх. Пальцы сжали бёдра. Губы нашли губы. Она простонала ему в рот, чувствуя его возбуждение и желая ему показать своё. Но совершенно неожиданно Рома остановился, прерывая эту сказку, манящую, незабываемую и сводящую с ума. Он молча заглянул в тёмные глаза, ловя карий вопросительный взгляд.
— Я… Я не могу… — прошептал он.
Разум схватил чувства и толкнул их назад, вновь вырываясь вперёд. Две личности боролись: одна желала Рому больше всего на свете, другая кричала, что это ошибка, наполненная идиотизмом.
«Идиотка!»
— Я… Боже… — она спрятала лицо в ладошках.
Стыдно. Ей стыдно. Учащённое дыхание выдавало волнение. Она желала провалиться сквозь землю.
— Кристина… — он хотел что-то сказать, но она не позволила.
Кристина оттолкнула его, упираясь ладошками в мужскую грудь. Спрыгнула с тумбы, трясущимися руками поправила юбку и застегнула блузку. Она не смотрела на него. Теперь ей не только стыдно, но и страшно. Страшно, что она для него такая же красивая пустышка для секса, как и для мужа. Слёзы навернулись на глаза.
— Кристина, эй, посмотри на меня, — Рома поймал её руки, которые хаотично путались в собственных волосах.
— Мы позволили себе лишнего. Я позволила… — бегающий взгляд устремился в голубые глаза. — Этого больше не повторится, — твёрдо заверила женщина, и одинокая слеза скатилась по щеке, которую Рома поймал, смахивая пальцем.
— Что ты уже успела себе напридумывать? — он улыбнулся, обнажая ямочки на щеках. — Я хочу тебя! Но не так… Ты заслуживаешь гораздо большего, чем секс в туалете клуба.
Ей снова страшно. Только теперь она, утопая в нежности его взора, боялась быть нужной ему.
«Глупая!»
Кристина не нашла ничего умнее, как сбежать от мужчины, в чьих глазах видела своё счастье. Как птица, упорхнула из его рук.
— Идиот! — удар кулака пришёлся в стену, когда женщина скрылась за дверью, и только шлейф её духов ещё напоминал об её присутствии здесь.
Глава 4
Войдя в квартиру, первым делом Кристина скинула туфли, давая ногам долгожданную свободу. Она надеялась не наткнуться на мужа и мысленно молилась, чтобы он уже спал.
Облокотившись о дверной косяк у входа в гостиную, Кристина запрокинула назад голову и улыбнулась, позволяя себе помечтать. Уголки губ, помаду на которых этой ночью благополучно стёр Рома, медленно поползли верх. Подушечками пальцев женщина коснулась шеи и медленно, стараясь воспроизвести картинки в голове, провела по тем местам, которых касались его губы. Сколько угодно можно отрицать очевидное, но факт остаётся фактом — Рома ей нравится. Когда-нибудь она признает, что это куда больше, чем просто симпатия. С Денисом никогда не было той страсти, которую она ощутила за пять минут, проведённые в уборной клуба. Грачёв разжёг потухшую искру, возрождая к жизни последний уголёк надежды. И вряд ли удастся погасить огонь, вспыхнувший внутри, где-то глубоко, в самых потаённых участках души.
— Где ты была? — грубый повышенный тон мужа заставил её встрепенуться.
— Твою мать, Денис! — яркие лучи потолочных светильников ослепили глаза. Она поморщилась, отводя взгляд в пол. — Ты меня напугал.
Из сладостных воспоминаний прямиком в жестокую реальность. Всё равно, что окатить себя ведром ледяной воды или позволить кому-то хорошенько хлестнуть плетью.