Глава тридцать седьмая Фьюмичино. – Вот мы и на месте. – Водитель выходит и открывает дверцу. – Фьюмичино? – Такое мне дали указание… А… и еще кое-что… Вы должны оставить у меня вот это… – Водитель указывает на ее рюкзак с учебниками. – Вы уверены? Это мои книги к экзамену… – Я заберу вас, когда вы вернетесь… И верну книги. Он просил передать, что там вам некогда будет учиться. – Но куда мы едем? Водитель улыбается: – Я не знаю, но он знает… И указывает на кого-то позади нее, у стеклянной двери, которая только что открылась. – Алекс! – Ники бежит и прыгает в его объятиях. – Ты сумасшедший. – Да… А ты напала на меня… Это прекрасное безумие. – Он смотрит на часы: – Идем… Мы уже опаздываем! – Куда? – В Нью-Йорк. Перед тем как уйти, Алекс с улыбкой поворачивается к машине: – Увидимся через четыре дня. Я сообщу вам время… И спасибо. Водитель стоит перед лимузином и смотрит, как они убегают, гонятся за своим счастьем и любовью. – Доменико. Меня зовут Доменико. – Мы должны сесть на этот автобус, он отвезет нас к пятому терминалу. Мы уезжаем в Америку. – Но как ты это сделал? Ты сумасшедший… – С тех пор как мы вернулись, все стало слишком нормальным. А еще, мы так и не отпраздновали успех «Ла Луны»… – Что? Успех кампании? – Нет, то, что ты приехала ко мне на остров… И что мы все еще вместе! Наш собственный, большой и очень личный успех! Ники берет мобильный. – Что ты делаешь? Тебе так понравилось, что ты решила это записать? – За кого ты меня принимаешь? Это ты у нас рекламщик! – О да… Ники качает головой: – Телефон… Алекс опирается на ее плечо: – Я уже знаю, кому… – Привет, мама… – Ники, ты сказала, что идешь домой. Я приготовила тебе поесть… Вернулась, а тебя нет! – Тогда сядь. – О боже, что с тобой случилось? О чем ты? Не заставляй меня волноваться… – Не о чем беспокоиться. Мы с Алексом хотим отпраздновать кое-что и уезжаем на четыре дня. – А куда? И что праздновать? – В Нью-Йорк! – Ну, Ники! У тебя такое хорошее чувство юмора. Слушай, возвращайся пораньше, мы с отцом собрались в театр, и я не хочу снова оставлять твоего брата одного. – И отключается. – Алло, мама? Мама? – Ники поворачивается к Алексу: – Просто не верится! Она трубку бросила! Я второй раз пыталась сказать ей что-то подобное. Сначала она говорит, что мы должны рассказывать друг другу все, а потом, когда я пытаюсь сказать ей что-то другое, не такое, как всегда, она вешает трубку… Пойди пойми этих матерей! Алекс улыбается: – Вот. – Что? – В этой сумке ночная рубашка, вся косметика, которую ты оставила в моей ванной, рубашка и свитер на завтрашнее утро, твое нижнее белье… И зубная щетка, которую ты так любишь… – Любимый. – Она крепко обнимает его, останавливается посреди аэропорта и целует его. Долгий, мягкий, теплый поцелуй любви… Алекс открывает глаза: – Любимая… – Да? – мечтательно отзывается Ники. – За нами следят двое охранников… – Они завидуют. – Да, конечно, но я бы не хотел, чтобы они посадили нас в камеру за нарушение правил приличия… – Да ну? – Ну да, а еще я бы не хотел опоздать на самолет. – Теперь убедил! И они быстро бегут к гейту. Вдруг Ники останавливается: – Любимый… У нас нелепая, но большая и очень важная проблема. Алекс смотрит на нее испуганно: – Какая, ты не говоришь по-английски? – Нет… Дурак! У меня нет паспорта… – А у меня есть! – Алекс улыбается и достает его из кармана. Ники берет его и открывает: – Но это твой, с магнитными полосами, как в новых образцах… Алекс кладет руку в другой карман: – А это твой… С такими же магнитными полосками! – Да ладно… Ты и мне сделал! – За два дня. – Но как? – У меня были все твои данные, фотография на паспорт и все остальное… А также твоя подпись, ты помнишь, что я попросил тебя подписать лист бумаги? Вот для этого.