Ленка вздыхает и на пару секунд отводит взгляд. Потом неожиданно хрюкает и снова смотрит на Димку. Глаза у нее зеленовато-карие и какие-то задорные. – А давай взаимовыгодную сделку, Корнилов, – лукаво предлагает она, а он, наперед зная, что у нее на уме, удивляется тому, что никогда раньше не видел Ленку Черемных веселой. Даже не думал, что она умеет улыбаться. И что ей бессовестно идет улыбка. – Ты поделишься со мной своим секретом и тем самым освободишь меня от допзанятий, а я научу тебя этому гребанному вальсу. Так мы оба останемся в выигрыше, а не в проигрыше, как сейчас. Мысли под ее взглядом так и норовят запутаться, но Димка все же героически выуживает нужную. – Только наоборот, Черемных! – предупреждает он. – Сначала вальс, потом секрет. И не думай там, что мне очень хочется с тобой танцевать! Зря он это добавляет. То есть не зря, конечно, а очень даже уместно, чтобы Ленка не насочиняла себе черт весть что, вот только она снова опускает глаза, и от этого Димке становится тошно. – Тебе хочется восстановить репутацию, это ясно и без пояснений, – старательно ровно говорит она и поднимается из-за парты. – Так что, уговор, Корнилов? Только чтобы без гона, иначе я первая скажу, что ты вальс приходил ко мне клянчить. Будет тебе репутация! Димка усмехается и тоже встает на ноги, моментально оказываясь почти на голову выше Черёмы. Она в одиннадцатом классе была совсем еще девчонкой. А Димка давно ловил томные завлекающие взгляды. – Уговор, Черемных! – бросает он и зачем-то хлопает ее по плечу. – Сегодня первое занятие. И никаких возражений! Он уходит, зная, что Ленка примет все его условия. Не подозревает только, во что все это выльется. Завела гордыня туда, откуда не было выхода. Но об этом Киру знать, разумеется, не полагалось. – И вы танцевали потом с этой девчонкой вальс? – с придыханием спросил Кир, глядя на отца неожиданно восхищенными глазами. Ему Дима, разумеется, рассказал не все: только то, каким образом он сразил отличницу Ленку, и его сентиментальный сын увидел в этом повод для гордости отцом. Дурачок! – А почему у бабушки фоток не сохранилось? – Нет, не танцевали, – мотнул головой Дима и уставился в автобусный проход: видеть сейчас его лицо Киру не полагалось. – Она… уехала незадолго до Последнего звонка. Да и я… пропустил его по собственной дурости. Кир замолчал, то ли ожидая продолжения, то ли переваривая информацию. Продолжения для него у Димы не было. Зато, как оказалось, оно было у Кира. – Пап, а ты влюблен в нее, да, был? – из каких-то ему одному известных деталей вывел он и в упор посмотрел на отца. Дима не оборачивался, просто ощущал его взгляд на себе. И, наверное, даже предвидел слова: – А почему тогда не удержал? Ну ты же сам меня учил, что всегда надо добиваться того, что хочешь, и не отступать перед трудностями! Дима криво усмехнулся – снова так, чтобы не увидел сын. Знал бы он правду – никогда бы больше не взглянул на него с восхищением. Но, пожалуй, Диме довольно и одного презирающего его человека. – Сложно все, Кир, – попытался отделаться общими словами он. – Мир ведь – он не делится только на черное и белое. Есть разные обстоятельства, которые… – У-у… – протянул Кир и тоже отвернулся к окну, – ясно все с тобой, пап! Я думал, что ты просто найти ее не сумел. А ты даже и не пытался! Дима сдержал вздох. Разочарование сына больно резануло по растравленному сегодня сердцу, и этому же самому сердцу требовался хоть какой-то бальзам, а потому Дима решил умаслить сына, доверив ему некое подобие тайны. – А слыхал, что сегодня прежний руководитель «Автовлада» возвращается? – как бы невзначай поинтересовался у Кира он, но тот лишь передернул плечами. – Это который Черемных? – так и не переведя взгляд на отца, поинтересовался он. Дима удивленно вскинул брови, пытаясь сообразить, откуда Кир знает эту фамилию. – Почему Черемных? Сын снова передернул плечами, но теперь уже соизволил отвести свои очи от окна. – У владельца твоего сервиса фамилия Черемных, – сообщил он и покачал головой. – Ты что, не знал, пап? Ты вообще в каком мире живешь? Кажется, он еще продолжал говорить что-то уничижительное, но Дима его больше не слышал. У него наконец сложился пазл и стала понятна причина, по которой он сегодня увидел Ленку. Она была дочерью хозяина «Автовлада». И, очевидно, начальницей Дмитрия Корнилова… Глава 4 А ведь тогда она поверила в то, что Димка влюбился в нее по-настоящему. Невозможно было ему не поверить, хоть он и не говорил и даже как будто не намекал на какие-то нежные чувства. Зато целовал так, что у Лены подгибались ноги, а еще смотрел своими темными глазищами, прожигая насквозь, и как будто обещал, что эти их так неожиданно начавшиеся отношения по-взрослому серьезны. Лена, во всяком случае, тогда была абсолютно в этом уверена. Пока он не предал ее, растоптав все то светлое, что было между ними, и оставив в душе незаживающий след унижения и ненависти. Которая сейчас, словно серный источник из-под земли, растеклась по всему телу и подступила к горлу, едва не выплеснувшись наружу. Лена почувствовала подступающую тошноту – как всегда, когда ее с головой накрывали эти самые отвратные воспоминания в жизни. Она даже к психологу в свое время ходила, чтобы избавиться от подобной напасти. Но сейчас взгляд Корнилова оказался лучшим доктором. Что в нем было, Лена даже не стала разбираться, однако паника – вечная спутница ее двенадцатилетнего одиночества – вдруг отступила, оставив только чистую праведную злость. Столь сильную, какой она еще никогда не испытывала. У Лены даже руки зачесались в непреодолимом желании прямо сейчас, у всех на виду подойти к Корнилову и влепить ему пощечину. И плевать на пацана, похожего на него как две капли воды: пусть видит, каков на самом деле его папочка! А еще лучше было бы, если бы где-нибудь поблизости оказалась его жена: Лена с огромным удовольствием понаблюдала бы потом, как он с ней объясняется. Да еще и поинтересовалась бы между прочим, танцевала ли та уже для милого стриптиз, и посоветовала не затягивать, пока ее не обогнал кто другой. Ох и славная месть бы получилась! И откровенная растерянность на лице Корнилова так и подстегивала осуществить свое желание. Лена дернулась было вперед, но сжатая чьими-то чужими пальцами рука вынудила притормозить. А встревоженный смутно знакомый голос немного разогнал морок ненависти. – Ваш приятель, Елена Владимировна? Она обернулась, фокусируя взгляд на Николае Борисовиче и не сразу вникнув в суть его вопроса, однако следом категорично покачала головой. Таких приятелей ей и даром было не надо! – Первый раз вижу! – без единого колебания солгала она. – Просто терпеть не могу, когда люди не умеют себя вести, вот и хотела сделать замечание. Вроде взрослый человек… С этими словами она решительно отняла руку и столь же решительно направилась к сервису. Николай Борисович извинительно хмыкнул, как будто именно он был виноват в том, что у Корниловых на генном уровне отсутствовало чувство такта, и потрусил за ней, что Лена сочла добрым знаком. Вроде бы поверил, а уж она больше не позволит себе подобных осечек. Никто не должен знать, что у нее имелись какие бы то ни были слабости. Однажды она уже позволила воспользоваться своей привязанностью неприятелям и повторять ошибку не собиралась. Иначе не выиграть сражение, а в том, что ей предстоит именно оно, Лена не сомневалась. Уж слишком большие деньги стояли на кону. На несколько порядков больше тех, ради которых Корнилов продал юную глупую Черёму. И если бы он вдруг оказался как-то связан с «Автовладом»… – Эй, дамочка, куда прешь?! – вырвал из очередных мыслей недовольный голос, и Лена от неожиданности даже вздрогнула. – Вход для клиентов с другой стороны! А здесь!.. – Попридержи язык, Радик! – столь же резко прервал грубияна Николай Борисович, и Лена только сейчас заметила невысокого бородатого парня в промасленной спецовке. Он копался под капотом блестящего автомобиля, но, очевидно, не оставлял без внимания и периметр. – Это Елена Владимировна Черемных, дочь Васильича и твой новый начальник. Означенный Радик смерил Лену столь презрительным взглядом, что она против воли почувствовала себя бессовестно лишней в этом помещении, и единственное, чем она сумела ответить, это гордо отвернуться и продолжить путь к отцовскому кабинету. Через пару секунд ее нагнал Николай Борисович. – Вы не обращайте на Радика внимание, – снова отеческим тоном посоветовал он. – Парень вторые сутки на ногах, потому что его сменщик с ветрянкой свалился. От дочери, представляете, подцепил, ну я и отправил его подальше, чтобы он нам тут всех не положил. Механиков хороших днем с огнем, вот и бережем, как можем. Лена кивнула, признавая его правоту. Кажется, дело ей предстояло куда более сложное, чем она себе представляла. Почему она не подумала, что в автосервисе в ее подчинении окажутся не потомственные интеллигенты, как в исследовательском институте, а дюжие своенравные мужики, отнюдь не желающие признавать над собой женскую власть? Впрочем, на этот счет у нее возникла неплохая идея. – Я не собираюсь вмешиваться в ваши отношения с сотрудниками, – сообщила она, – я в этом ничего не понимаю. Я возьму на себя бумажную волокиту, по поводу которой вы жаловались папе. Он, собственно, потому и попросил меня разгрузить вас в этом деле: все-таки у меня есть экономическое образование и я искренне рассчитываю оправдать папино доверие. Пока она говорила, Николай Борисович кивал, а когда замолчала, тяжело вздохнул: очевидно, такой расклад его не слишком порадовал. – Володя все воспринимает слишком буквально, – проговорил он и отпер перед Леной дверь кабинета на втором этаже. Пропустил ее вперед и зашел следом. – Надеюсь, однако, вы не побрезгуете обратиться ко мне за помощью и разъяснениями, если они вам потребуются. Лена улыбнулась и, сняв со спины дорожный рюкзачок, с удовольствием бросила его на когда-то кожаный, потрепанный диван. Почему-то плечи сегодня устали неимоверно. – Разумеется, – пообещала она и огляделась. Она не была в этом кабинете двенадцать лет, но тут, как ни странно, мало что изменилось. Тот же любимый отцом рабочий стол, заваленный бумагами, канцтоварами и какими-то автомобильными запчастями. То же кожаное кресло с высокой спинкой: маленькая Лена когда-то на нем весело крутилась. Те же металлические стеллажи с папками, коробками всех мастей и парой приборов неопределенного назначения. Наградные листы и благодарности в рамках на задней стене: вот их с последнего появления здесь Лены заметно прибавилось. Возле двери на крохотной подставке местилась микроволновка и электрический чайник. – Я редко здесь бываю: в основном в салоне или в клиентской зоне, – словно бы в оправдание местной неухоженности пояснил Николай Борисович. – Как Володю увезли, так и не трогал особо ничего: не до того было. Но вы можете переделать все по своему вкусу. Лена поморщилась: для этого ей не нужно было позволение управляющего. Разумеется, глобальный ремонт она затевать не станет: не для того сюда приехала – однако хоть немного уюта этому кабинету придаст. Но только в перерывах между основной работой. – А где компьютер? – поинтересовалась она. Николай Борисович закрутил головой, словно пытаясь отыскать его в кабинете, потом пожал плечами. – Так Володя ж никогда не доверял технике: все вручную, все на память, – напомнил Лене он, как будто она могла об этом забыть. – Компьютер у нас один на приеме клиентов, а второй – у менеджера по закупкам. Если бы я заранее знал о вашем приезде, обязательно распорядился бы приобрести еще один... В его голосе проскальзывало тщательно скрываемое недовольство незваным гостем в лице директорской дочки, но Лена не желала ни слышать претензий по этому поводу, ни спорить, портя себе и так не самое радужное настроение. – Пока что я воспользуюсь своим ноутбуком, – сообщила она, – а потом посмотрю по отчетам, есть ли у нас ресурсы для дополнительных трат, – заявила она и, пройдя к столу, аккуратно пристроила на свободное место сумку с ноутбуком. Как хорошо, что она взяла его с собой из Москвы, хотя родители и немного обижались из-за того, что она отнимала их общее время на компьютер. Зато теперь он придавал Лене столь необходимую уверенность: мощный и быстрый, он никогда еще не подводил свою хозяйку, и в надежности его защиты Лена была уверена. – Весьма радует ваш трезвый подход к вещам, Елена Владимировна, – одобрил Николай Борисович и следом перешел на деловой тон: – Мне сейчас нужно по своим делам отлучиться; вы здесь останетесь или, может, вас в клиентскую зону проводить, чтобы вы там огляделись и со всем познакомились? Оглядываться и знакомиться Лена пока что не планировала. – Предпочту сначала навести порядок на столе, – ответила она и немедля сняла с него какую-то металлическую трубку. Той здесь явно было не место. – А перед личным знакомством хочу изучить список сотрудников и их личные дела. Как я могу это сделать? Такое решение явно пришлось Николаю Борисовичу не по нраву, потому что он как-то резко дернул шеей, но после все же кивнул на вторую, закрытую, дверь в комнате. – Там у нас хранятся самые важные документы, Елена Владимировна, но ключ я с собой не взял: не думал, что пригодится, – сообщил он. – Вы как со столом разберетесь, мне позвоните, и я все бумаги вам предоставлю. Номер мой у вас есть? Или запишите, я продиктую. Лена заверила, что номер Николая Борисовича у нее имеется, а вот дела сотрудников потребовал предоставить незамедлительно. – Не думаю, что это займет много времени, зато после мне не придется отрывать вас от более важной работы, – заявила она, и Николай Борисович, несмотря на вполне ожидаемое бурчание, согласился. Когда он вернулся с ключами, Лена уже сгребла со стола все старые бумаги и сложила их на диване рядом со своим рюкзаком. Их она просмотрит позднее: вряд ли там могло заваляться что-то важное. Зато рабочее место наконец можно было назвать таковым, что не преминул отметить отцовский заместитель. – Ох и скоры вы на расправу, – то ли одобрительно, то ли осуждающе заметил он и вставил ключ в замочную скважину запертой двери. – Надеюсь, к сотрудникам вы все же будете более благосклонны, иначе придется нам с вами вдвоем машины чинить. Лена не сочла необходимым отвечать на эту колкость, потому молча последовала за Николаем Борисовичем в архивную комнату. Здесь она тоже пару раз была и готовилась встретить все такой же беспорядок, стеллажи с папками и, быть может, сейф для самых важных документов – отец очень любил порядок в делах, но не умел сохранять порядок в вещах – однако права оказалась только в отношении сейфа: тот действительно имелся. Новый и наверняка с самой современной системой защиты, он идеально вписывался в остальную обстановку комнаты, изрядно Лену удивишую. Хороший диван, книжные стеллажи из темного дерева, небольшой стол того же комплекта и, что самое неожиданное, камин. Электрический, правда, но все же эти элементы интерьера куда больше соответствовали жилой комнате, нежели подсобке рабочего кабинета, и Лена, очевидно, не сумела скрыть своих чувств, потому что Николай Борисович глубоко вздохнул и развел руками. – Часто остаюсь в сервисе с ночевкой, Елена Владимировна, вот и создал себе некое подобие уюта, – объяснил он. – Надеюсь, это не станет поводом для моего увольнения? Поверьте, вся мебель куплена исключительно на собственные деньги. Лена поморщилась и заметила, что это не ее дело и что Николай Борисович может по-прежнему отдыхать в своем кабинете, когда ему заблагорассудится, но и Лена должна иметь доступ к любым необходимым ей документам в тот момент, когда они ей понадобятся. – Само собой разумеется, – согласился как будто немного повеселевший Николай Борисович и предупредил следующее Ленино требование: – Я уже распорядился, чтобы для вас сделали второй комплект ключей от всех помещений сервиса, а заодно и от сейфа. Завтра он будет вас ждать на рабочем месте. Свои ключи, извините, отдать не могу: я за их сохранность несу ответственность перед серьезными службами. Лена немного помолчала, переваривая информацию. С одной стороны, природная подозрительность немедля подкинула мысль о том, что ночью во время Лениного отсутствия Николай Борисович оперативно подчистит архив, избавившись от компромата. С другой стороны, здравый смысл вывел заключение, что отцовский помощник мог сделать это еще до того, как Лена приземлилась в Екатеринбурге: папа не стал откладывать сообщение о ее визите в долгий ящик. Или, например, катать Лену по городу, собирая все пробки и давая время сделать то же самое своему помощнику. А поскольку логика все же победила, Лена согласилась подождать до завтра, ограничившись сегодня личными делами сотрудников. – Создам электронную базу в специальной программе, – сообщила она, вспомнив, что такой базой пользовались в ее институте. – Это очень удобно, когда речь заходит об отпусках, отгулах, больничных, страховках и прочих вещах. Николай Борисович повел плечами, что, очевидно, значило «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало». Однако вслух одобрил Ленину идею и попросил сообщить, если программу вдруг потребуется оплатить.