Девушка была эксцентричной. И невероятно красивой. Кто знал, что сочетание эксцентричности и красоты может быть таким сексуальным? — Правда, — выкрикнул я. Постукивая пальцем по подбородку, она до невозможности мило сморщила нос. А когда придумала вопрос, ее лицо озарилось так ярко, что не хватало только облачка с лампочкой над головой. Я мысленно хмыкнул. — Чего ты боишься больше всего? — крикнула Саммер. Если учесть, что недавно я потерял мать, было бы логично ответить, что смерти. Или дать банальный ответ: пауков, высоты. Но я сделал то, что всегда доставляло мне неприятности, — ответил с абсолютной честностью: — Того, что ты разобьешь мое сердце. ГЛАВА 5 Наталия Я начала было спускалась в метро, но тут у меня зазвонил телефон. Увидев, что это Анна, я снова вышла на улицу, чтобы не потерять связь. Я не особенно спешила домой. — Здравствуйте, миссис Уинер2. Она вздохнула. — Ты когда-нибудь начнешь произносить мою новую фамилию без подтекста? — Я бы на твоем месте не сильно на это рассчитывала. Поверить не могу, что ты отказалась от Анны Б. Гудвин в пользу Анны Б. Уинер. — Я пропущу твое брюзжание мимо ушей, поскольку пребываю в свадебной неге. — Брюзжание? Уже переняла чопорный лексикон своего новоиспеченного мужа? Анна рассмеялась. — Мы едем в аэропорт на наш рейс в Арубу, но мне нужно кое-что тебе рассказать. — Что такое? — Хантер уламывает моего мужа поделиться твоими контактами. Он сказал, что ты якобы дала ему номер, но опечаталась. Это так? — Не-а. Я дала правильный номер… для связи с Иден. — С Иден? Только не говори, что в двадцать восемь лет по-прежнему раздаешь номера секса по телефону? — Разумеется, нет. — А кто такая Иден? — Она работает в эскорте, и так уж получилось, что у нас очень похожие номера телефонов. Анна вздохнула. — Я так понимаю, ты не хочешь, чтобы у Хантера был твой номер? — А смысл? Он бабник, живущий за три тысячи миль от меня. — Согласна. Но он хороший парень, и мне показалось, что между вами проскочила искра. — Подобные искры приводят к взрывам. — Ладно. Дерек не даст твой номер… хотя Хантер умоляет его вот уже несколько дней. — Она выдохнула. — Как дела у Иззи? Понравилось ей неделя у бабушки? — Она заявила, что больше никогда к ней не поедет. Противно признавать, но мне стало чуть легче от мысли, что бабуля со стороны отца нравится ей не больше меня. — Вам обеим был необходим этот перерыв. Моя падчерица Изабелла жила со мной два года. Или, если быть точной, три, поскольку мы с Гарретом взяли над ней полную опеку, когда его бывшая жена умерла от рака. Иззи осталась без матери, когда была в седьмом классе. А в середине восьмого — а именно 31 октября — потеряла и второго родителя. Его, впрочем, забрала не болезнь. Во время вечеринки в честь Хеллоуина моего мужа арестовали за создание в своей инвестиционной компании финансовой пирамиды. В момент задержания он был в пиратском костюме. Какая ирония. — Соглашусь. С тех пор, как я вернулась домой, она ведет себя ровно. Однако скоро это изменится. В воскресенье день посещений. Обычно после визита к отцу она вредничает не меньше недели. А в этом месяце я написала ему письмо и попросила сказать ей, что в следующем году она не сможет ходить в частную школу, поскольку ее обучение там мне не по карману. Поэтому она будет в особенно дурном настроении. Наши ежемесячные паломничества на север всегда были сложными. Так как в штате Нью-Йорк несовершеннолетним не разрешалось посещать заключенных без сопровождения взрослых, мне приходилось видеться с бывшим мужем из месяца в месяц лишь ради того, чтобы приемная дочь, которая меня ненавидела, могла навестить своего отца. — За то что ты каждый месяц возишь ее, тебе гарантировано место в раю. — Надеюсь, что нет. Без тебя там будет одиноко. Анна рассмеялась. — Мне пора. Мы приехали. — Отличной поездки! Не залети! Я еще не готова стать тетей. — Сказала женщина, у которой под опекой пятнадцатилетка. — М-м... потому и прошу: предохраняйся! — Люблю тебя. Позвоню, когда вернемся. — Тоже люблю тебя, Анна Б. Уинер. *** — Миссис Локвуд? — окликнул меня тюремный охранник, не отрывая глаз от планшетки. Я повернулась к Иззи. — Готова? Она вытащила из ушей наушники и пошла забросить их в шкафчик. Если я всегда оставляла запрещенные предметы в машине, то Иззи не могла обойтись без наушников даже то короткое время, пока мы ждали, когда нас пустят к ее отцу. И не дай бог мне было хотя бы заикнуться об этом. Как и большинство ее сверстников, она не вынимала эти штуковины из ушей двадцать четыре часа семь дней в неделю. Я подошла к сержанту, которого прежде не видела. — Я Наталия Росси, навещаю Гаррета Локвуда. Вы называете меня миссис Локвуд, но теперь моя фамилия — Росси. Он просмотрел бумаги. — В списке одобренных посетителей указано: Наталия Локвуд, жена. Вы не она? — Да. Ну… нет. Была женой в первые визиты, но сейчас мы в разводе, и теперь меня зовут Наталия Росси — как на правах, которые я вам показала. — Вам стоит попросить заключенного обновить список имен. Я уже просила. Всякий раз, когда приходила. Но придурок отказывался вписывать меня с девичьей фамилией. — Может, я могу заполнить какую-нибудь форму сама? — Только заключенный может запросить обновление списка. Просто замечательно. Ладно, плевать. — Я бы все равно оставила фамилию Локвуд, — раздался из-за спины голос Иззи. Я не заметила, что она вернулась от шкафчика. — Уж получше, чем Росси. Я прикусила язык, чтобы не возразить, что даже фамилия Уинер намного лучше фамилии этого лживого вора. Мы с Иззи прошли в помещение, где находилось еще несколько посетителей, и вскоре нас отвели в комнату для свиданий. Гаррет уже сидел за столом. Увидев нас, он поднялся и улыбнулся ослепительной улыбкой, которая лишила его инвесторов миллионов, а меня — трусиков и достоинства. Пока мы шли, его взгляд был прикован ко мне, хотя его дочь чуть ли не бежала ему навстречу. Она коротко обняла его, что разрешалось делать в начале и в конце посещения. В этот момент в ней проявилась та уязвимая девочка, которой она в действительности и являлась. Иззи изо всех сил старалась казаться сильной и вести себя так, будто ей на все наплевать, но внутри нее по-прежнему жила маленькая девочка, потерявшая и мать, и отца. Она боготворила Гаррета даже с учетом всего, что он сделал. Когда Иззи выпустила его из объятий, он потянулся ко мне. Я отступила назад и кивнула. — Здравствуй, Гаррет.