— Присаживайтесь, господин лейтенант. Слушаю вас. А держится-то как раз, как принцесса. Кто же она такая? — Фру Елина, я хотел бы узнать у вас чего конкретно следует опасаться. От кого я вас охраняю? И что за нападение на обоз? — Господин лейтенант, вы представляете, сколько могут стоить подобные украшения? — Ну, рейв Каргер человек не простой, он может себе это позволить. — Эти украшения принадлежат моей семье. Как и секрет их изготовления. — Вы думаете, фру Елина, что нападение связано с этим? — Так думает и господин барон. Беседа не продлилась долго и вышел Джем в полном бешенстве. Эта… эта деревенщина вела себя так, как будто они равны. Как будто он, баронет, и один из лучших бойцов полка — ровня ей, девке деревенской. Она чётко, без охов и ахов рассказала о нападении и больше она не дала никакой информации. На вопрос — Что делал здесь рейв Каргер, она посоветовала спросить у него. На вопрос, почему за столом прислуживает ординарец рейва — просто ответила, что это его не касается. Нет, ну интерес барона к таким деньгам можно понять, все мы люди, но позволять крестьянам так себя вести — отвратительно. К нему, как к мужчине она вообще не проявила интереса. Совсем. Он же прекрасно видел утром её восхищение, куда все делось? Дни тянулись, как резиновые. Отношения с лейтенантом не сложились. Он явно презирал семью, хоть и держался безукоризненно вежливо. Он старательно обходил стороной Морну и Вару, в упор не замечал Гантея. Был холодно-вежлив с Елиной. На все вопросы и попытки разговора всегда отвечал односложно. Единственный, с кем он пытался поддерживать отношения, был Санчо, он даже, вопреки приказу барона, предложил ему покататься на лошади по окрестностям. И Санчо, засидевшийся дома, просиял было от радости, но выяснив, что приглашен он один, без Гантея, — Зачем нам на прогулке этот крестьянин, баронет? — вспомнил вдруг, что дед категорически запретил покидать двор. В дальнейшем Санчо старался избегать бесед с лейтенантом. Елина, ставшая невольной и невидимой свидетельницей беседы, не стала вмешиваться. Но зарубочку в памяти оставила. Правда других претензий по службе к лейтенанту не было. Ночью, сменяя друг друга прямо по двору ходили солдаты. Днем всегда кто-то стоял на площадке у водопада. Морна же, жалея солдатиков, всегда норовила сунуть сверток с теплыми пирогами или кувшин молока. Так что солдаты относились ко всем "охраняемым объектам" ласково и добродушно. Если бы не снобизм лейтенанта, он, скорее всего, предпочел бы питаться отдельно от них. Но, очевидно, есть с солдатами ему было еще более неприятно. Сперва Елина хотела предложить лейтенанту пользоваться их банькой, но потом отказалась от этой идеи. Так что мылся он в ручье, и там же солдаты стирали его одежду. Когда, на тринадцатый день, перед обедом, во двор въехал барон, сложно сказать, кто больше был ему рад. Глава 42 Барон выглядел не слишком хорошо, видно было, что его утомила дорога. Но это ни на что не повлияло. Пока грели воду в бане, он выслушал отчет лейтенанта и приказал ему самому встать на караул у водопада и дать солдатам отдых перед дорогой. Перекусил тем, что нашлось холодного, попутно выслушав отчеты Санчо и Гантея. Сдержанно похвалил. Поцеловал руку Морне, чем привел её в сильное смущение и сказал, что очень рад вернуться. Даже Вара был рад, и постарался перемолвиться парой слов с бароном. Елина всё ждала разговора, каких-то новостей, ну хоть чего-то, подтверждающего, что барон помнит о их только что зародившейся дружбе, о том, что она, как никто, из всех членов семьи, понимает сложность ситуации и способна принимать решения. Нет, она вовсе не планировала "встать во главе стаи". Номинально старшим в доме были Вара и Морна и она не собиралась оспаривать это. Но разве способна та же Морна оценить все риски, связанные с бизнесом? Как человек с достаточно большим жизненным опытом Елина понимала, что тут она знает на порядок больше. Барон отмылся от дорожной пыли, выпил чашку чая и попросил не беспокоить его до вечера. Ужинать он не вышел. Елина терпеливо ждала до вечера и дождалась. — Фру Елина, позволите? — Входите, господин барон. — Могу я попросить чашку кафы? Пили кофе молча. Наконец барон заговорил. — Фру Елина, мне тяжело вам это говорить, я знаю, что такое подлость и предательство. Поэтому — особенно тяжело. — Кто? Кто стоял за нападением? — Лица. Вы были очень близки? Пауза. Елина собиралась с мыслями. — Не сказала бы так. Я думала, что мы приятельницы, что со временем эти отношения укрепятся, перерастут в дружбу. Мне противно, что она променяла чужие жизни на деньги, но я это переживу. Что с ней теперь будет? — Уже все было. Её повесили примерно седьмицу назад. Как и ее родственника, который содержал небольшой бордель в Кроуне. Это он нашёл людей и организовал нападение. Елина встала. Нервно походила по комнате. Ей была симпатична Лица. Да, она не стала частью жизни Елины, но, через некоторое время — вполне могла бы ей стать. Её тяга к новому. Елина ведь подкидывала ей идеи не только потому, что хотела помочь ей стать самой крутой в Варусе. Потому, что она видела в Лице нечто близкое себе. Её тягу к красоте. Её желание научится новому. Её тягу к некой абстракции под названием — справедливость. Лица платила своим швеям больше, чем все остальные, что для этого мира не совсем обычно. Она не была жадной до денег. Что-то тут не вяжется. Да и слишком быстро всё это произошло по времени. В мире, где нет не то, что мобильных телефонов — даже поездов. Как получилось, что всё решилось так быстро? — Господин барон, а нет ли здесь ошибки? Понимаете, Лица вовсе не была такой уж жадной до денег и… — Простите, фру Елина, что перебиваю, но её нашли очень быстро, по доносу фру Шарп. Эта дама доплачивала одной из швей за всякую деликатную информацию. Поэтому не могла не узнать, что у Лицы остановился в доме неизвестный мужчина. Она полюбопытствовала и выяснила, что он ходит на встречу с какими то подозрительными личностями. Что делать с информацией она не знала. Но вот когда в город привезли тела убитого возницы и нападавших — шум был большой, сбежалась куча народу, в том числе и она. Она опознала одного из мертвецов и пробилась на прием к мэру. Надо сказать, это было совсем не просто. Гостя Лицы задержали на следующий день. Слишком много тут сплелось в один клубок, включая некий заговор в королевстве. Вы, фру Елина, случайно расшевелили улей с пчелами. Я не могу сказать вам больше — это касается политических проблем. Но, что бы вас не мучали напрасные сомнения и сожаления, скажу одно. Я лично присутствовал на допросе Лицы. — Её пытали? — Единый с вами, фру Елина! Она же женщина! Ей давали кори-рам. — Простите, я не знаю, что это. — Это некое вещество, которое на вес золота мы покупаем у империи Шику. Вы никогда не слышали сплетен о нём? — Нет, ни разу. — Считается, что выпив чашку молока с растворённым в ней кори соврать невозможно. Это, конечно, не совсем так. Но человек становится очень весел, болтлив и беспечен. Он любит весь мир, все любят его и он охотно делится любыми тайнами, ведь у любящих людей нет секретов. Сам я не пробовал это вещество, но проводили интересные исследования в Армейской Академии. Я читал отчеты. После специальных курсов возможно сохранить в тайне некоторые вещи, но очень сложно, нужно иметь незаурядные способности, огромную силу воли и сильную мотивацию. Это признавали все офицеры, прошедшие такую программу. Лица не была агентом, она была тем, кем вы ее знали — швеёй, поэтому говорила она правду. Она ненавидела вас люто. Даже под воздействием кори она говорила о вас со злобой, а это, поверьте, очень нелегко. — За что?! — А за все. За то, что вы знаете больше, чем она, моложе ее, грамотнее её, красивее, успешнее и богаче. А будете — ещё богаче. Жадность к деньгам Лицы имела несколько другой порядок, чем скупость фру Шарп. Поэтому она передала с посыльным письмо своему двоюродному брату, далеко не последнему человеку в криминальных кругах Кроуна. Наследство, кстати, она получила именно через него. Там, похоже, было не одно убийство, но сейчас этим уже поздно заниматься. И именно ему Лица ежемесячно отсылала половину доходов с ателье. Так вот, к письму она приложила купленые у Дины серьги и брошь. Братец оказался так же неравнодушен к деньгам. Тогда на нас и напали. — Простите, господин барон, Дина — тоже…? — Нет, тут все абсолютно нормально. Я заезжал на обратном пути ещё раз, она работает, но просит прислать товар — склад почти пустой. Деньги, по общему нашему решению с бароном Флеком и мэром города, она ежедневно передаёт на сохранение мэру. Под расписку. Там скопилась уже более, чем внушительная сумма. Мэрию охраняют, там есть надёжный сейф, так что с этим все в порядке. Братец, как выяснилось, связан был не только с криминальными кругами, но и, привечая в борделе влиятельных мужчин, приторговывал информацией разного рода. Там грязный клубок политики, шпионажа и обычных преступлений, но он вывел следствие на очень высокопоставленных людей и маленький уютный государственный заговор. Поэтому расследование проводилось очень быстро и очень качественно. Его величество лично следил за этим. Даже эта небольшая информация не подлежит разглашения. Вы поняли меня, фру Елина? Охрану я на днях сниму. Можно было бы сделать это и сегодня, но мне придется выдать какую-то версию для фора Вары и его жены, поэтому я решил оставить стражу до завтра. Как вы думаете, укороченной версии событий им хватит? Не будет лишних вопросов? — Да, думаю — хватит, они не слишком любопытны. Настроение у Елины было отвратным. Понимание, что у неё есть семья, которую она втянула в такую дрянь радости не доставляло. Правду говорят, благими намерениями дорога в ад вымощена. Она всего то хотела комфорта и удобства в жизни. А ведь могли и Гантея и её убить. Да и Вару с Морной не пощадили бы. Девяностые годы она помнила прекрасно. Может ну его, эти деньги чёртовы? Растить овощи, завести ещё пару коров, жить тихо и безопасно. Не повидать новый мир, ничего о нём не узнать, сломать жизнь Гантею, потому что вряд ли он добровольно начнёт сейчас пасти коров. Получается, что дороги назад нет, только вперёд. А туда — страшно. Что там, впереди? — Фру Елина, уже поздно, я, признаться, несколько устал. Есть еще некоторые новости, но, с вашего позволения, я отложу их на завтра. Спокойной ночи. Глава 43 Утром, после завтрака, барон рассказал укороченную и упрощенную версию событий семье. Были охи и ахи, переживания Морны — Дак как жа так-та, ведь молодая совсем, глупая, может быть ещё ба поумнела, ну, наказать тама, в тюрьму ба на годик и стала ба шелковой! Поняв, что всё уже произошло — немного успокоились. Пост у водопада сняли. Мальчишки, озверевшие от сидения дома, выпросились на рыбалку с Варой. — Господин барон, вы не хотите попить кафу в мастерской? — С удовольствием, фру Елина. Пили кофе, молчали. Наконец барон не выдержал. — Спрашивайте, фру Елина. — Когда вы собираетесь ехать? — Дня через три-четыре. К сожалению, я не волен отказаться. — Я не спрашиваю, за что вы попали в немилость и почему вас простили… — Фру Елина, за это время мы с вами стали, смею надеяться, если не друзьями, то и не совсем чужими людьми. Прошу вас, ответьте мне на один личный вопрос. Поверьте, для меня это важно. Почему вы пригласили меня, а не кого-то другого, менее проблемного, скажем так? Ведь вам пришлось достаточно хлопотно и со мной, и с Санчо. И платили вы мне на порядок больше, чем нужно. Мы оба это понимали. Так в чём же причина?