– А мне неинтересно мультики древние смотреть! К тому же тот самый, про Кузю, я уже посмотрела! – выдохнула жарко, перекинув прядь огненных волос. – Так вот, сами вы… Кузя лохматый, нечесанный и хриплый! – Ты обиделась, что ли? Дурешка, я же не обзываю тебя, а называю! – объяснил я. – Исключительно из теплых ностальгических чувств, который вызывает во мне этот мультик. – Ах, так… – Исключительно. Моя ладонь снова переместилась к Ульяне, легла на ее талию. – Ну что, Кузенька? Просмотр откладывается. Но выбирать тебе все же придется: сперва шоппинг, а наказание потом? Или наоборот? – Как вам угодно, Ан… Антошка! – пропищала Ульяна, покраснев. – Какой еще Антошка?! – рыкнул я гневно. – У меня… У меня это имя тоже вызывает теплые ностальгические чувства. Казалось, что Ульяна готова хлопнуть я в обморок, держалась лишь чудом, ещё и пыталась противостоять мне. Аррр! Сопротивление заводило ещё больше, подстегивало! Я был весь в предвкушении наших порочных забав. Пожалуй, разогреться пикировкой перед сексом будет очень кстати! – Вот так, значит? – раззадорился я. – Да. – И что там за Антошка был? А? Грешным делом, я подумал, что она ухажера вспоминает, и снова разозлился. – Говори! – потребовал я. – Или не отпущу. Отшлепаю прямо здесь! – Вы не посмеете. – Посмею. Юбочку задеру, спущу твои трусики и буду шлепать, пока твои ягодицы не заалеют, а потом доберусь и до писюшки твоей, которая к тому времени намокнет предательски и… – Цыпленок! – выдала Ульяна дрожащим голосом. Она высказала это так поспешно, будто была готова на все, что угодно, лишь бы заставить меня прекратить говорить. – ЧТО?! – Цыпленок был у родителей, я его Антошкой называла. Он всегда от выводка отделялся, сам по себе бродил, часто запутывался в изгороди. Следить за ним нужно было пристально… Такой хороший цыпленок был! – вздохнула Ульяна. – И что потом? – В петуха вырос! Задиристый стал, клевать меня начал! – И что здесь ностальгического и теплого? – недоумевал я, недовольный, что она меня сбила с волны порочных фантазий. – Как что? – посмотрела мне в глаза Ульяна. – Цыпленок был хороший, а потом… суп из него получился вкусный. – Суп?! – Да. Суп. Антошка как-то подкрался, когда я грядку пропалывала, и клюнул меня в ухо, мочку порвал. Отец, недолго думая, петуха на суп и пустил. Хороший был… Антошка. И вкусный! – Ты это сейчас придумала, верно? – Ничего я не придумывала. Как есть, говорю! Ульяна приглушила сексуально-игривый настрой своими рассказами о цыплятах и супе из петуха. За этими мыслями я даже пропустил, что она меня с петухом сравнила. Но как понял, сразу захотел эту засранку рыжую отшлепать еще сильнее, чем прежде! С трудом сдержался. Меня остановило присутствие Марселя в клинике. Не хватало, чтобы совладелец меня еще выпер с должности директора. Поэтому я распахнул дверь и вытолкал Ульяну. Мой голос дрожал и был хриплым от желания: – Беги. Беги или я за себя не ручаюсь! – Что? – Беги, мать твою, чтобы я тебя не догнал! Догоню, выпорю! И за Антошку, и за… За все! – прорычал. Думал, побежит! Как бы не так! Ульяна осталась стоять, осмотрела меня взглядом, полным сомнений. – Не думаю, что догоните. – Тебе капец, девочка… Сама напросилась! Сейчас твоя попа будет цвета мака… И только потом она побежала по коридору! Хотел дать ей фору, но потом заметил, что её стройные ножки были обуты в босоножки на удобной танкетке, поэтому ножки замелькали быстро-быстро! Пожалуй, давать ей фору было совершенно неразумно! Я помчался следом, забыв обо всем, забыл, что хотел быть выдержанным, спокойным и холодным. Забыл, что не хотел показывать перед Марселем заинтересованность этой рыжей девицей. Даже о том, что в больнице начало рабочего дня, я тоже забыл. Нужно было догнать рыженькую! Причем, не просто догнать, но загнать ее в какой-нибудь укромный уголочек, и там оторваться вдоволь. Поэтому я не стал догонять ее в два счета. Я начал хитрить, делать вид, что отстаю, а потом резко рванул вперед и затащил ее за угол, дернув на себя. Она ахнула и едва устояла на ногах от неожиданности! – Отпустите! Я нащупал ладонью ручку кладовки, дверь была приоткрыта на счастье. Я затащил рыжую в кладовую, выдернул ключ и зашел следом, хлопнув дверью. Свет моргнул нескоько раз и погас. В узком, темном пространстве пахло сухой пылью, порошком, еще чем-то. Было слышно только наше тяжелое, быстрое дыхание. – Выпустите! – почему-то шепотом попросила Кузя, сделав движение в сторону двери, которую можно было найти по узкой полоске света, падающей из коридора на пол. Послышались шаги, кто-то дернул за ручку по ту сторону двери. – Где же ключ? Наверное, уже запирала, – послышалось бормотание уборщицы. Шаги начали отдаляться. Глаза быстро привыкли к темноте, я обвел силуэт Ульяны пристальным взглядом и сделал шаг к ней. – Андрей Викторович, это плохая затея. – Какая? Ты знаешь, чего я хочу? Расскажи! Ульяна шагнула влево и задела ногой что-то. Наверное, ведро со шваброй. Погремело, упало на пол. Девушка отпрянула в дальний угол, я двинулся следом и загнал свою добычу место стеллажей, прижав спиной к одному из них. – Хватит! – в ее голосе послышалась легкая паника и дрожь. Я приблизился к ней и провел пальцем по шее. – Иначе что… Остановишь меня? – Это нехорошо. У меня… – У тебя очень длинный язычок, который следует прикусывать, если не хочешь отвечать за свои слова и действия перед взрослым и возбужденным мужчиной! – рыкнул я, обхватив девушку одной рукой за шею, дернул к себе, куснув за губки. – Ах. Больно же! Ульяна замолотила кулачками по моей груди, даже пыталась коленкой махнуть воинственно. Но если знаешь, куда нажимать и как… Я обхватил ее за ногу и задержал, прижался бедрами. Послышался шорох, с которым ее юбка поползла вверх по ногам. – Мне некомфортно. – Мне тоже! – толкнулся бедрами, прижавшись членом к низу ее живота. – Очень некомфортно с таким стояком. Что будем делать? Я отвел бедра назад и плавно толкнулся ими вперед, потом снова и снова, раздразнивая ее. – Я больше не хочу быть вашей помощницей, я хочу уволиться! Я на вас жалобу напишу! – пискнула она. – Марселю? – разозлился я и отпустил ее ногу, потом резко развернул спиной, завел обе руки за спину и сжал запястья. – Нет, блин, ты точно нарываешься на хорошенькое наказание! Хватит церемониться с этой рыженькой. До чего же она меня разозлила и возбудила.