Я быстро сдернул с нее трусики и шлепнул по заднице, потом резко вклинил ладонь между ножек и нажал пальцами. – Ах… Не надо! Слов матерных не хватило и хороших тоже не осталось, когда я ощутил капельки влаги между ее нежных, горячих складочек. Кажется, наказывать ее будет в тысячу раз слаще, чем я мог предположить. – Не вздумайте, вы мне не нравитесь! – Охотно верю! – мурлыкнул. – Очень охотно, когда ты такая мокрая. Заведу, но кончить не дам! Хорошее наказание? Думаю, она заслужила! * * * Ульяна Мне такое нравиться не может! Никак… – Отпустите! Я забилась в руках босса и внезапно поняла, что не могу сдвинуться ни сантиметр! Что же это творилось? Андрей Викторович же не такой здоровый, как Коля, у него нет выпирающих мощных мускулов, но его тело – твердое, напряженное, как туго сплетенный жгут. Пальцами одной руки он крепко зафиксировал оба моих запястья и очень уверенно держался на ногах, несмотря на все мои попытки вырваться. Внезапно пальцы босса умело скользнули по напряженной плоти, начав дразнить складки, немного надавливая внутрь. – Мокрая! – Нет! Вам… показалось! – Хм… Давай проверю! С этими словами босс отвесил звонкий поцелуй мне в шею и задвигал пальцами активнее, лаская. Средний палец уверенно вонзился и начал двигаться внутри меня, пробираясь до самых глубин женственности. Перед глазами замелькали черные мушки, тело начало пульсировать. Жар возрос до критической степени, между грудей поползли капельки пота. – Мне плохо, я сейчас в обморок упаду! – всхлипнула я, приняв дрожащие колени за признак надвигающего бесчувствия. – Симптомы? Босс немного замедлился, перестал таранить пальцами мое лоно, просто скользил этим пальцем по складочкам, вызывая странные позывы. Мне хотелось, чтобы он вернул палец на место и… продолжил! Стыдоба! – Что? – Какие у тебя симптомы? – поинтересовался босс. – Ты сказала, что в обморок грохнешься! Доводить тебя до приступа нет в моих планах. Я доведу тебя до кое-чего другого. Говорят, оргазм – это маленькая смерть. В моих руках ты сможешь умирать и возрождаться снова и снова, снова и снова! На этой пафосно-возвышенной фразе Андрей Викторович снова занялся моей женской сущностью и начал толкаться пальцами, теперь уже двумя, словно расширяя вход, но двигая ими неглубоко. И я даже не знала, что хуже: сгорать от желания, чтобы он подвигался быстрее, или разрываться от желания простонать! Но пока мне удавалось держать их в себе, подавливать постыдные позывы. Не могу сказать, насколько бы меня хватило. В груди уже возникло странное ощущение надувающегося воздушного шара, который стремительно увеличивался в размерах и грозился лопнуть вот-вот, а вместе с ним вырвалось бы на волю и мое грешное удовольствие. – Мокрая ты… Писюха мелкая. По ногам вот-вот потечет! – Мне плохо, – выдавила я из себя. – Плохо… – Симптомы ты так и не перечислила, лгунья, – задышал мне в затылок босс. – Симптомы? – Да, мля. Я же врач! – Фигу вам, а не симптоммммыыыы… мммммои! – выдохнула тихонько. Пальцы покинули мое лоно, зато попу огрел шлепок. Отрезвляющий и жаркий шлепок, от которого попа начала гореть, вновь сменили уверенные поглаживая пальцами. – Говори… – Колени трясутся. Перед глазами темнеет. Я точно грохнусь в обморок, – вяло пробормотала я. – Мда. Босс прижался теснее, двинул бедрами снизу-вверх, и я прикусила губу, чтобы не застонать. – А нет ли у тебя желания прекратить это. – Да. Есть. Оставьте… меня… Он снова шлепнул меня по попе. – Прямо сейчас? – Да! – Оу… Так сильно не хочется продолжения? – Да! – выдала чуть громче. – И чем скорее, тем лучше. Быстрее, пожалуйста! – Как скажешь, Кузенька… Босс внезапно отпустил мои руки, но не успела я этому обрадоваться, как он резко надавил на спину и вынудил меня нагнуться над стеллажом, буквально прогнул и продолжать давить ладонью, а вторая ладонь хлестко и звонко прошлась по всей моей попе оглушающе и горячо несколько раз. Я чуть не взвыла, а потом… потом взвыла, чуть вскрикнув от того, как резко и быстро вставил в меня пальцы босс, двигая ими в глубине. Он вставлял их до самого упора и чуть-чуть тянул вверх, потом резко убирал, снова вставлял и двигал так, как ополоумевший. Подняться я не могла, стояла с позорно задранной юбкой, горящей задницей и кусала губы, чтобы не кричать, но постанывала. Колени тряслись, а по ногам… текло. Горячее потекло по бедрам, как и говорил босс. В теле что-то пульсировало беспокойно, приливая жидким огнем, чиркающим искрой каждый раз, когда он вонзал свои пальцы. С пошло-хлюпающим звуком. Чирк-чирк-чирк… Все быстрее и быстрее. Возникло ощущение, что это разгон перед полетом в пропасть, полную огня. Я даже возмущаться забыла, просто ждала, пока он прекратит, но постыдно ждала, что прекратит он самым приятным способом. Внезапно все прекратилось – и давление на спину, и движения пальцев. Они последний раз стукнули по стеночкам, размяли их, немного растянули отверстие по кругу и выскользнули. Андрей Викторович прижался к моей спине, накрыв собой, и тяжело дышал. – Наказана, – хрипло отозвался. – Вытрись чем-нибудь. Ты… лужу наделала, до самых щиколоток текла. – Вы наделали, вы и вытирайте! А я… увольняюсь. Гад… Губы дрожали, из глаз текли слезы обиды. Еще хуже мне было от ощущения, что я остановилась за миг, за жалкий миг до прекрасного. Я почему-то знала, что если опущу руку и сожму пальцами пульсирующую плоть, то получу желаемое освобождение. Но делать это при боссе я не собиралась и ненавидела его от того, что он вызвал во мне такую бурю порочных желаний. – Выйдите… – Войдите? Проще простого! – послышался звук распускаемой ширинки, звякнула пряжка мужского ремня. – Я не то сказала! Не то… Оооох… Я схватилась пальцами за стеллаж, чтобы не упасть. Хоть и продолжала лежать на нем грудью, ребра впивались об острый край полки. Но когда Платонов заполнил меня своим членом, подумала, то упаду, упаду… – Узенькая моя. Держись, я тебя сейчас оттрахаю так, что на ногах стоять не сможешь! Андрей впился пальцами в бедро, вторую руку запустил в мои волосы, спутав их пальцами, привел в беспорядок. – Шик… Просто шик! Огненная… – Аа… Уууу… Оооо… Ххххвааа… – Я даже не разогнался, Кузенька. Но ты так жмешь меня… Такая мокрая. Тесная… Трахать не перетрахать тебя, девочка моя конопатая! – выдохнул. Он ускорился, начал двигать бедрами, как заведенный автомат, бесперебойно ударяя в одну точку. Раздалось странное поскрипывание. В мои приглушенные стоны, в его частое, рваное дыхание и сомнительные комплименты вмешался посторонний звук, усиливающийся по мере того, как ускорялся Платонов. Перед глазами плясали звезды, промежность пульсировала и сжималась узкой воронкой, от которой тянуло в водоворот гибельных, но приятных судорог.