– Помню, как твоя мама на все наши соседские сабантуи приносила домашнюю выпечку, – кивнул Федор. – Твоя мама готовит замечательно. – Папа говорит, что только из-за них на маме женился! Федор рассмеялся, у него был приятный, глубокий смех. Я вдруг подумала, почему мне так Коля понравился? Потому что он был моим ровесником, чуть старше, и самым красивым парнем? Федор, хоть и не красавчик, но очень приятный, достойный мужчина. Но когда я втюрилась в Колю, Федор был уже взрослым, жил отдельно от родителей, со своей невестой… – А еще я от Коляна слышал, что ты готовишь ничуть не хуже, – добавил мужчина. – Не подумай ничего плохого, я о тебе нарочно у брата не узнавал. Просто как-то к столу и к слову пришлось. – Даже не знаю, хорошо ли я готовлю. Вроде никто еще не отравился и всегда просили добавки. Если оставалось. – Если ничего не остается, это лучшая похвала для хозяйки. Знаешь, ужин не задался в кафе. Но я бы все же выпил с тобой чашечку чая, – намекнул мужчина и внимательно посмотрел мне в глаза. Эта мысль, позвать Федора в гости на чашку чая, не показалась мне ужасной. Разумеется, я не планировала ничего, никакого флирта или кокетства. Я всерьез задумалась, отчетливо понимая, как это выглядело бы со стороны. Мигающий огонек от сигареты Платнова раздражал, маячил неподалеку, и не давал мне покоя. Разумеется, Платонов был бы зол, в бешенстве. О, как мне хотелось, чтобы его скрутило от непрошеных чувств так же, как в свое время накрыло меня! Но в то же время кроме меня и Андрея в эту замысловатую игру оказался бы втянут еще один человек – мужчина, невиновный в нашей неразберихе. Федор был очень приятным мужчиной, располагающим к себе. Мне бы не хотелось просто так использовать его и давать ложный шанс. Поэтому я мгновенно прогнала эту трусливую мысль от себя, не желая усугублять ситуацию и вмешивать в нее постороннего человека. Сказать «нет» Андрею я смогу сама, для этого не нужно прятаться за спину другого мужчины. – Спасибо за вечер, Федор. Мне было очень приятно. Но на поздний чай или раннее совместное пробуждение пригласить не смогу. Прости. Мужчина пристально посмотрел на меня и кивнул, перевел взгляд, посмотрев назад через зеркало заднего вида. – Жаль, – сказал он. – Жаль, что я встретил тебя при таких обстоятельствах. Думаю, у нас могло бы что-то получиться. В одной из параллельных версий жизни. Там, где нет этого… – кивнул на огонек, который маячил без конца. – Кажется, на твои фирменные пироги и шанежки уже нашелся другой охотник. – Вот еще, – фыркнула я, а сама подумала с волнением, почему Платонов так отощал? Он и раньше был жилистым, поджарым мужчиной, не здоровяком, а сейчас стал напоминать ходячий скелет, сплошь острые углы и сухожилия. – Коля дурак, что не ценил тебя. Андрею же я по-хорошему завидую, – сказал Федор. – Надеюсь, у тебя с ним все наладится. Что бы у вас ни случилось, видно, что он переживает по-настоящему! – Ох, не думаю… – Подумай. Федор вышел из машины и открыл мне дверь, помог выбраться из машины. Я не стала отказываться, решила, что и этого вполне хватает, чтобы Платонов, если ему не плевать, конечно, начал немного ревновать. Не знаю, зачем он прикатил! Целый месяц прошел в немом молчании. А что теперь?! Новый дурацкий спор придумал? Или не нашел замену секретарше? Плевать, пусть катится обратно! Этот негодяй и так занимал много места в моих мыслях, а еще сумел занять часть меня в буквальном смысле этого слова… Федор довел меня до калитки, кивнул на прощание и залез обратно в машину, проехав дальше по улице, чтобы сделать крюк и заехать с заднего двора к Гореловым. Я успела отомкнуть калитку ключом, прошмыгнуть во двор и закрыть калитку, как вдруг остро почувствовала запах сигаретного дыма: Платонов подобрался близко-близко к калитке. – Ульяна! Постой не уходи… – Поздно. – Ульяна, я тебя люблю! – К черту… Ничего не слышу! – скрипнула я зубами с досады. – Ульяна, я люблю тебя! – крикнул в темноте Платонов. На звук его голоса отозвались звонким лаем все собаки нашей улицы. – Вот теперь слышу. – Ну? – спросил с надеждой Андрей. – Собака какая-то складно и звонко брешет. Спокойной ночи! – выпалила я и побежала в дом, давясь собственным смехом. Быстрее-быстрее, чтобы не слушать, что Андрей пытался мне сказать! Я торопливо добежала до крыльца, сунула руку за цветочный горшок, чтобы взять ключ от навесного замка. Пальцы выплясывали, сердца заходилось в сладком и сумасшедшем ритме. Губы растянулись в улыбке. Гад, Платонов! Брехло и гад, но какой симпатичный… Даже в отощавшем состоянии он казался мне привлекательным. Привлекательным ползучим гадом! Клац-клац! Я быстро отперла замок, потянула дверь на себя и хотела войти, но обернулась и заметила, что Платонов перелезал через забор. – Андрей, дурак! Не смей! – топнула я ногой. Высокая тень не послушалась и резво перемахнула через забор. – Андрей, прекрати! Андрей, это опасно! Андрей во дворе собака! Я забеспокоилась, как отреагирует на вторжение наш пес, спущенный с цепи. Когда мы куда-то уходили, всегда отпускали его побегать во дворе. Он храбро охранял территорию. Все знали, что к Семеновым соваться не стоит, собака смешанных кровей, отец Бутуза был кавказской овчаркой. Сейчас пес был отпущен. Я увидела, как собака рванула к нарушителю, и побежала за ним изо всех сил, громко крича: – Бутуз, нельзя! Нельзя… Но было уже слишком поздно. Бутуз меня слушался неохотно, честно говоря. Через секунду Платонов взвыл: Бутуз, отпущенный с цепи, впился зубами в щиколотку врача, основательно потрепав его модные светлые брюки. Ткань мгновенно пропиталась кровью. – Бутуз! Фу! Бутуз! Я подбежала к псу. Он же схватился мертвой хваткой в щиколотку Платонова и с удовольствием жал челюстями. Мне стоило больших усилий оттащить пса в сторону и посадить на цепь. – Ульяна, ты слышала? Я тебя люблю! – снова повторил Андрей, прислонившись спиной к забору. – Зачем ты залез?! – ахнула я, посмотрев, как вся штанина кровью пропиталась. – Ты не хотела меня слушать, а я хотел сказать, что люблю тебя! – Сейчас я принесу тебе бинт, перевяжешь себе ногу и отправишься дальше любить своих горячих телок из клуба! – обиженно сказала я. Я быстро забежала домой, схватила аптечку и вышла на улицу. Домой Платонова я пускать не желала. Вот еще. Пригласить такого за порог собственного дома – все равно, что выписать приглашение вампиру! Он и так немало крови мне попортил и сердце разбил. Когда я выбежала, Платонов уже не стоял, а сидел, закатав брючину. Бутуз сильно покромсал ногу Андрея, смотреть было немного страшно! – Бинтом не обойтись, Ульяш. Где у вас тут медпункт? Зашивать придется. – Далеко. На другом конце деревни. – Покажешь? Не бросать же его! Намного старше меня, а ведет себя, как… как маленький… Хочу и дайте. Ох, и что мне с ним делать? Не могу оставаться спокойной, сердце не на месте… Я вздохнула. Выбора у меня не было, по сути. Если выгоню Платонова, он истечет кровью и умрет. У меня на совести и так была его испорченная карьера, не хотелось бы лишать его еще и жизни. – Поехали. До машины своей дойти сможешь? – Придется на тебя опереться! Я сделала вид, будто ничего особенного не случилось, когда он буквально обнял меня двумя ручищами и слишком крепко для пострадавшего прижал к своему телу. Я затрепетала и молилась, чтобы мой трепет был незаметен, чтобы он не узнал, как я млела от его касаний, как соскучилась безумно. – Не прижимайся! – На ногах едва держусь, так рад снова обнимать тебя, и кровь теряю, конечно! Убийственный коктейль. – Не говори со мной, брехло. Бабник. Спорщик гнусный! – Все сказала? – У меня еще много слов в запасе. Ни одного хорошего. – Видно, у тебя еще не отполыхала обида, а у меня все… перегорело. Не могу я на тебя обижаться за глупую случайность. Зелье, виагра. Все херня! У меня и без виагры на тебя всегда стоял, и целовал я тебя тоже будучи в здравом уме. Я вообще без тебя не могу! – признался Платонов. Наглец попытался меня поцеловать в щечку, но я быстро вывернулась и села на место водителя.