Он сел, прикрыл на миг глаза и застонал. Наверное, первый шок схлынул и появилась боль. Но я приказала себе не беспокоиться, пыталась убедить себя, то все будет хорошо. Во-первых, он травматолог и не такое повидал. Во-вторых, на машине здесь недалеко. Минут пять в хорошую погоду… – Судя по твоим словам, ты видела те фото и видео. Я нарочно их снял. Хотел заставить тебя ревновать. Не было у меня ничего ни с одной женщиной. После тебя… Еще с отеля, млин… Околдовала, ведьмочка! – Зелья не работают, Андрей. Прекрати обзывать меня ведьмой или домовенком! – Ты меня собой околдовала. Я тебя люблю. Мои щеки начали гореть. – Хватит. Этим меня не купить. – Я виноват перед тобой. Не стоило спорить… Жалею, что поддался азарту. Но, Ульяна… Я бы не стал предлагать тебе выйти за меня, если бы не хотел этого по-настоящему. Я только, когда потерял тебя, понял, насколько ты мне дорога! Уль… – Рррруки! – осекла я нахала, когда он потянулся к моей коленке ладонью и пересел поближе. – Жадина… А этот… кто с тобой был?! – спросил ревностно. – Не твое дело, Андрей. – Мое. Не хочешь говорить, я все узнаю. Встречаться ты с ним не станешь. Ни с кем не станешь. Будешь моей! – Ни за что. Я тебя не простила. – Подожду! – кивнул упрямо. – Подожду, сколько потребуется. – Долго же тебе ждать… Может быть, всю твою жизнь ждать придется. Мы, Семеновы, знаешь, какие упрямые? О, не знаешь… Скоро узнаешь. – А я Платонов. – И? – Секрет сейчас расскажу. Мы, Платоновы, однолюбы. Любим один раз и навсегда. Деда моего знаешь же? Когда из жизни ушла его жена, моя бабушка, довольно рано, дед еще видным мужчиной был. Ни с одной женщиной так и не сошелся. Ни с одной. Хотя возможностей было предостаточно. Много таких историй в нашей семье. – Значит, у тебя будет несчастная любовь. Односторонняя и безответная! Мы приехали! Вылезай… – скомандовала я, показав в сторону одноэтажного здания, которое служило местным медпунктом. Андрей снова оперся об меня, крепко прижимаясь, постоянно бормотал и не переставал целовать меня всюду, куда дотягивались наглые губы: плечо, шея, ушко. Ух, какой наглый! Андрей кровавую дорожку по земле за собой тянул, но все равно пытался меня целовать! И удавалось же изредка… – Прекрати! Не позорь меня. – В чем дело? Меня стесняешься? Или своих чувств ко мне? – Нет никаких чувств. – Само собой. Я так и понял, что их нет! – фыркнул Андрей и сам вошел в здание медпункта. Обычно днем там дежурил приезжий врач и медсестры, которые сменяли друг друга по сменам. Сегодня выпала очередь Анастасии – видной, смешливой женщины, которая уже три года была как в разводе и совершенно не унывала по этому поводу. За ней постоянно ухлестывал участковый – Максим Егорович Терешков. Кстати, сегодня он тоже был здесь и хихикал о чем-то вполголоса, опершись о стол медсестры бедром. – Здрасьте… Анастасия, зашьете товарища? Бутуз покусал. – А чего так? Во двор полез, что ли? – протянула медсестра, будучи не очень довольной, что ее оторвали от флирта с Терешковым. – Кстати! – заметила я. – Максим Егорович, оформите гражданина, как преступника! – Как? За что? – насупился полицейский. – За проникновение на частную территорию! – добавила я, мысленно показав Платонову язык. Вот так тебе! Знай наше гостеприимство. – Ульяна, можно тебя на пару слов? – поманил к себе пальцем Терешков и вышел. – Закатывайте штанину, готовьте ногу… – скучающим тоном произнесла Анастасия, начав готовить лоток с инструментами. – Может быть, я сам? Я вообще-то хирург-травматолог! – подал голос Платонов. – Вот и топайте там, где вы Херурх, зашивайте все, что захотите и как захотите! А здесь веду прием я! – отрезала Анастасия. Мы с участковым вышли из здания. – Вы что-то хотели, Максим Егорович? – Я у тебя тоже самое спросить хотел. Ты зачем этого городского пижона сюда притащила? Еще и обвинения какие-то нелепые выдвигаешь! – недовольным тоном поинтересовался Терешков. – Что?! Да я вам правду говорю! Залез во двор, за это и поплатился! Преступник… Опасный! – Ага, именно поэтому ты преступника на машине привезла и вела под ручки, а еще миловалась по дороге и не сильно отбивалась от поцелуев. – Да я… – Я при исполнении! – хлопнул себя по погонам Терешков. – Нельзя мне врать, когда я при исполнении! – добавил строго. – Я все видел из окна. – Максим Егорович. Поверьте, так надо! Оформите его, я заявление напишу. Все, как положено! – Эх, Ульяна… Ну вот что ты затеяла, а? На ночь глядя. Последние осенние теплые ночки, звезды какие… В ладонь просятся! – романтичным тоном протянул Терешков. Я с подозрением посмотрела на участкового. Мне показалось, что от него чуть-чуть пахло спиртным. – Красота кругом, настроение любовное! А ты… Ни себе, ни людям… В приемной Настасьи ты что-нибудь заметила? Может быть, цветы какие-то, а? Коробку конфет, початый ликер… – намекнул. Я сделала вид, будто ничего не понимаю. – Обрабатываю я Настасью! – понизил голос Терешков. – Уже не первый раз подкатить пытаюсь. Почти уломал ее на брудершафт, а тут ты… со своим любовником… тьфу… с преступником! Не могу принять заявление. Уж прости… Отделение закрыто! – Ах, вы… – Считай, что у меня занято, Ульяна. Сегодня никак… Давай завтра, а? Давай завтра, рыжик? Придешь… – начал меня уговаривать, как маленькую. – Все бумажки оформим, заявление по форме примем. Что хочешь тебе нарисую! И проникновение на частную территорию, и хулиганство, и моральный ущерб… И легкое причинение вреда здоровья… – Что? – Синяк какой-нить на теле найди, припишем его к делу. Да если хочешь, мы на твоего недо-любовника еще и воровство повесим. Два месяца назад магазин на углу Юбилейной обнесли на кругленькую сумму, так виновных и не нашли, как раз висяк закроем! – Но как же так?! Платонова тогда в деревне даже не было! – возмутилась я. – Несправедливо. Нет, Максим Егорович, лишнего приплетать не надо! – Это я говорю к тому, что для своих не проблема нарисовать все, что необходимо. Но все завтра-завтра, рыжик дорогой! Подумай хорошенько… Захочешь упечь его за решетку, все сделаем завтра! – непреклонно заявил Терешков. Участковый внезапно ухмыльнулся: – Или, может быть, мы всей деревней на вашей свадьбе погуляем? Все кругом гадают, кого рыжуха себе приворожит… Оказывается, уже приворожила! – Максим Егорович! – возмутилась я, однако участковый уже улизнул. Я же задумалась: Платонов преодолел неблизкий путь, влез по горячке прямиком в пасть здоровенному псу. Теперь босс раненый, еще и переночевать негде… И что мне теперь делать с преступником, которого не хотят сажать в участок? Глава 38 Ульяна Все-таки я злилась на Платонова. Злилась! Но не могла не перебирать мысленно его слова о том, что он меня любит, что хотел нарочно задеть ревностью, что после меня ни с кем не был… Он сейчас говорил все то, что я хотела услышать. Проблема в том, что Платонов был бабским угодником и точно знал, что именно нужно сказать девушке, чтобы она поплыла. Или нет… Я призадумалась. Раньше Платонов никогда таких слов мне не говорил, за исключением того случая, когда он делал мне предложение. Врет или нет? Как же проверить… Как не поддаться, когда сердце так екает и просит любви?!