Как и опасалась Бри, вынесение их отношений на всеобщее обозрение выставило её на суд критиков. Монтаж остановился на фотографии Бри, выходившей из его дома в предрассветных сумерках. Твою мать. Мардж кашлянула у него за спиной. Лицо Пэрис расплылось в хищной ухмылке. — А почему шериф Таггерт ужинает со следователем по уголовным делам Мэттью Флинном? Что еще более важно, почему она покидает его дом в пять часов утра? Отношения между шерифом и её сотрудником далеки от профессиональных? — Глаза Пэрис блестели от волнения. Она наслаждалась каждой секундой этих пятнадцати минут. — И, помимо сексуальных скандалов, от которых страдает управление шерифа, у нас есть информация о том, что у шерифа есть конфликт интересов в рамках текущего расследования убийства. На экране появились Бернард Крайтон и его дочь Стефани на съёмочной площадке. Их имена были напечатаны белым текстом внизу экрана. Пэрис сидела на табурете, лицом к зрителям. На ней были туфли на высоких каблуках и юбка, граничившая с короткой. Лодыжки она скрестила, колени плотно сжала. — Во вторник вечером Камилла Браун и её сын Юджин Оскар были найдены убитыми на семейной ферме, — она представила Бернарда и Стефани. — В первую очередь выражаю глубокие соболезнования вашей потере. — Спасибо, Пэрис, — ответила Стефани. — Наша семья убита горем, поэтому наше положение так ужасно. Пэрис склонила голову. — Правда ли, что шериф считает вашего отца главным подозреваемым? — Именно, — Стефани крепко сжала руку отца. — Я даже не в силах передать, насколько ужасна была эта неделя. Бернард добавил: — Я не могу поверить, что кто-то думает, будто я убил свою собственную сестру и племянника. Пэрис наклонилась вперед, сложив руки на коленях. — Мистер Крайтон, скажите, пожалуйста, почему вы считаете неправильным, что шериф Таггерт расследует убийства вашей сестры и племянника? — Потому что мой племянник Юджин раньше работал заместителем в управлении шерифа. До того, как Таггерт стала шерифом, у него был безупречный послужной список, он проработал в управлении двадцать лет. Всего через два месяца шериф Таггерт вынудила Юджина выйти в отставку, и ходят слухи, что причина далека от официальной, — Бернард сглотнул. — Я полагаю, что у него был конфликт с шерифом. Я считаю, что он пытался привлечь внимание к коррупции в отделе — он смотрел прямо в камеру, — и считаю, что именно по этой причине он был убит. Глаза Пэрис заблестели. — Вы хотите сказать, что шериф убила вашего племянника, чтобы заставить его замолчать? Бернард скривил губы — по всей видимости, клеветать на шерифа ему не хотелось. Но его подбородок тут же вызывающе вздёрнулся, как будто ему было всё равно. — Я… Стефани прервала его быстрым жёстким взглядом, повернулась к Пэрис, и черты её лица смягчились. — Конечно, мы не можем выдвигать никаких конкретных обвинений, но люди говорят, что время очень подозрительное. Пэрис повернулась лицом к камере. Ее губы изогнулись в сытой улыбке, как будто пикантные подробности, раскрытые Бернаром, зарядили ее энергией. — Вы впервые услышали это здесь, в «Дейли Гринд». Шериф Бри Таггерт руководит расследованием убийства одного из её бывших помощников, с которым у них были натянутые отношения, — камера переместилась на лицо Пэрис крупным планом. — И угадайте, кто обнаружил тела? — она выдержала драматическую паузу. — Вы угадали. Шериф Бри Таггерт. Мэтт потянулся к телефону, когда Пэрис Викерс потребовала отставки Бри. Глава двадцать первая Бри через чёрный ход покинула участок, торопливым шагом поспешила к внедорожнику. Шины взвизгнули, когда она выезжала с парковки. Она отпустила педаль газа. Конечно, сигнал сирены лучше отразил бы состояние Бри, но и такой вариант тоже годился. Она позвонила Дане, сообщила ей новости из школы. — Не может быть, — Дана, казалось, была потрясена до глубины души. — Может, — Бри вздохнула. — Всё будет хорошо, — заверила Дана. — Я знаю, — пробормотала Бри и сильнее вцепилась в руль. — Но воспитывать детей сложнее, чем я ожидала. Иногда кажется, что тревога прожигает во мне сквозную дыру. Интересно, станет ли мне легче, когда они повзрослеют. — Сомневаюсь. Бри фыркнула. — Спасибо, что успокоила. — Ты волнуешься, потому что их любишь, и тут уж ничего не поделаешь. Просто нужно научиться с этим жить. — Может, ты и права, — но что разъедало сердце Бри, так это страх облажаться, страх совершить серьёзный промах в воспитании детей, страх оказаться недостаточно хорошей. — Ты не можешь контролировать всё. — В этом-то и проблема. — Ты отлично с ними справляешься, — сказала Дана, словно могла читать мысли Бри. — Хотела бы я в это верить. Иногда мне кажется, будто кто-то столкнул нас всех с лодки, а я не умею плавать, не то что в силах кого-то спасти. Делаю что могу, но лишь беспомощно барахтаюсь, — грудь Бри сдавливало так сильно, что казалось, она вот-вот лопнет. — Что бы я делала без тебя? — Тебе нужно взять себя в руки, — сказала Дана. — Ты меньше волновалась, когда встречалась с убийцами. Люк не идеален, и перестань требовать от него идеальности. Это несправедливо по отношению к вам обоим. — Ты права, — Бри припарковала внедорожник у тротуара перед школой. — Я на месте. Позвоню тебе, когда это закончится. Виски Бри пульсировали от напряжения. Она сжала дверную ручку. — Дыши глубоко, — велела Дана. Бри несколько раз вдохнула и выдохнула. — А теперь иди и выясни, что случилось, и постарайся вести себя как тётя Бри, а не как шериф Таггерт. — Спасибо, — Бри выбралась из машины. Что-то в этой ситуации было не так. Все подростки временами совершают ошибки. Она и не ожидала, что Люк будет идеальным. Но спровоцировать драку он просто не мог. Ему несвойственны были резкие эмоциональные перепады. Конечно, гибель матери стала для него тяжёлым потрясением, но он научился справляться со своими чувствами, нагружая себя работой. В этом плане Люк был очень похож на Бри. Но, может быть, она ошиблась? Может быть, в нём что-то сломалось, а она не заметила? Она вошла в кабинет. Люк и трое других мальчишек сидели во внешнем вестибюле, отделённом от кабинетов стойкой, за которой несколько женщин что-то печатали на компьютерах. Пожилая дама у телефона, волосы которой были стянуты в тугой строгий пучок, не сводила с четырёх хмурых подростков проницательного взгляда. Люк сидел на пластиковом стуле у стены и, прижимая к губам пакет со льдом, смотрел на трёх парней напротив. Обведя взглядом ребят, Бри увидела, что у двоих подбит глаз, а у третьего разбита губа. Значит, драка была трое на одного, но им досталось от Люка не меньше, чем ему от них. Этим не стоило гордиться, но она гордилась. Воспитание — сложный процесс. Троица угрюмо смотрела на Люка — по бокам два темноволосых парнишки, посередине высокий блондин. Длинная прядь свисала ему на лоб. Когда Бри вошла в комнату, его рот скривился в самодовольной усмешке, и он как будто причмокнул. Что-то в его позе выдавало в нём лидера. Бри достаточно долго проработала копом, чтобы инстинктивно понять, что причина всех неприятностей именно в нём. Бри села на корточки перед Люком, но он, не отрываясь, продолжал смотреть на своих врагов. Горячая ярость и ненависть в его глазах были поразительны. Бри взяла у него мешок со льдом, изучила его лицо. Губа была разбита, возле рта наливался приличных размеров синяк. Бри заменила лёд, тихо спросила: — Всё нормально? Он резко кивнул, по-прежнему не глядя на Бри, и её сердце сжалось ещё сильнее. — Давай выйдем в коридор, — предложила она. — Я хочу, чтобы ты сам сначала рассказал мне, что случилось. Он наконец перевёл на неё взгляд и встряхнул головой. Его лицо словно окаменело, рот был напряжён, как будто ему стоило неимоверных усилий держать себя в руках, и он опасался, что, заговорив, потеряет самоконтроль. Бри обожгло знакомое чувство беспомощности. Чутьё подсказывало ей, как сильно он нуждается в том, чтобы она ему верила. Но что она могла сделать, если он не хотел даже с ней поговорить? Она чуть сжала его руку, уголок его рта дёрнулся. Он отвёл глаза и вновь стал сверлить троицу немигающим взглядом. Бри поднялась, подошла к стойке, чтобы сообщить своё имя женщине с тугим пучком. Та обвела глазами её униформу. — Я знаю, кто вы, — она сняла трубку, набрала номер. — Шериф Таггерт здесь. Спустя несколько секунд из кабинета вышла директор, крепкая женщина за пятьдесят в тёмно-синем брючном костюме, строгая на вид. Бри общалась с ней всего несколько раз. Большинство её разговоров об эмоциональном здоровье Люка и его обучении велись с школьным психологом. Ей не хотелось оставлять Люка одного, лицом к лицу с врагами. Но других вариантов не было. Бри обогнула стойку, директор Ньютон протянула ей руку. — Шериф Таггерт, спасибо, что пришли. Они обменялись рукопожатием, и директор указала на дверь. — Давайте поговорим в моем кабинете. Бри послушно вошла в кабинет без окон, выложенный шлакоблоком и немного напоминавший окружную тюрьму. Директор Ньютон закрыла дверь, обошла стол, села, сняла очки и потёрла лоб. Бри упала в кресло напротив неё и стала ждать. Директор опустила руку на колени и вздохнула.