— Да, пожалуй. — Люди догадались, что мы встречаемся. Мы ужинали вместе в городе уже несколько раз. — Это правда, — сказала она. Вынести их отношения на публику было для неё большим шагом, но казалось правильным. — Ты имеешь право на личную жизнь. — Согласна, — Бри больше не собиралась держать их роман в секрете, но и не чувствовала желания сообщать об этом в СМИ. — Я ухожу так рано из-за детей. — Дети тоже знают, что мы вместе. Бри кивнула. — Я не знаю, как им объяснить, почему я ночую в другом месте. Воспитание детей для меня так ново. Ночёвки в другом месте подразумевали секс. Люк понимал это уже сейчас, совсем скоро должна была понять и Кайла. С одной стороны, она хотела дать им понять, что секс — естественная составляющая отношений взрослых людей. С другой стороны, они-то взрослыми не были, и она не хотела подавать им неправильный пример. Теперь перед ней встало множество вопросов и задач, о которых она никогда раньше не задумывалась. — Ладно, — Мэтт поцеловал её, — я всё понимаю. — Я хочу быть с ними честной, хочу, чтобы у них сформировалось здоровое отношение к сексу, но, чтобы они уважали себя и не сразу прыгали в койку. — Мы не сразу прыгнули в койку, — заметил Мэтт. — Я ждал целую вечность, — последнее слово он чуть дразняще растянул, а потом перевёл взгляд на чёрную собаку и указал на большую клетку. — Грета, конура. Овчарка послушно вошла в клетку, и Мэтт её закрыл, задвинув засов. — А это для чего? — удивилась Бри. — Она продолжает вылезать из клетки. Слишком умная. — Да уж, Коллинз с ней повеселится, — Бри назначила ей в кураторы помощника Лори Коллинз. — Она успокоится, как только начнёт работать. Ей скучно, — Мэтт дрессировал собаку, готовя к службе, и раз уж она заскучала, значит, была готова. Бри за руку отвела Мэтта в кровать и заснула в его объятиях. Проснулась она оттого, что ногу пронзила боль. Её ступня, вывернутая под неестественным углом, была прижата каким-то большим предметом. Она открыла глаза. Так и есть — пока они спали, на неё навалился Броди. — Бывают ли кровати больше этой? — Мэтт повернулся на бок. — Не то чтобы я в курсе, — Бри высвободила ногу из-под большого пса. Его карие глаза открылись. Она погладила его и прошептала: — Ты хороший мальчик. Он застучал хвостом. — Который час? — пробормотал Мэтт. Бри проверила время на телефоне. — Пять утра. Ты спи, я пойду. Люк скоро встанет. Её племянник по утрам перед школой кормил лошадей, а уроки в старших классах начинались в несусветную рань. Совсем не выспавшись, Бри достала из сумки спортивный костюм, натянула, поцеловала Мэтта на прощание, прежде чем уйти. Пространство, которое она освободила, сразу же занял Броди. В темноте она поехала домой, миновала заброшенную ферму соседа. Она пустовала всего несколько месяцев, но на крышу крыльца упало дерево, и она обвалилась. Бри подумала, что ферма Камиллы Браун придёт в упадок так же быстро, и ей стало ещё грустнее. В пять пятнадцать она была уже дома. Вышла из машины, постояла, вдыхая деревенский воздух. За домом простирались амбар и луг, и Бри наслаждалась огромным пространством вокруг себя. Девять месяцев назад она жила в Филадельфии. Теперь она не могла представить себе возвращение в город. Столько всего изменилось за короткий промежуток времени. Как бы она ни была измучена, Бри пошла к амбару. Три лошади моргнули ей. Она остановилась, чтобы погладить по носу крепкую маленькую лошадку племянницы и гнедого мерина племянника, прежде чем проскользнуть в стойло Ковбоя. Это был конь сестры, которого та спасла от скупщика на аукционе. Бри подошла ближе. Запахи сена и лошади успокаивали её. Ковбой прижался головой к её шее, зубами потянул за карман. — Моркови нет, уж прости, — она выпрямилась и почесала под его гривой, а он одобрительно покачал головой. Вздохнув, Бри в последний раз погладила его, вышла из стойла и заперла сарай, пересекла задний двор и вошла в дом, тихонько прикрыв дверь и включив сигнализацию. Вспыхнул свет над плитой, и Бри увидела на кухонной стойке записку: Ужин в холодильнике. Дана. Бывшая напарница и лучшая подруга Бри, Дана Романо, уже вышла на пенсию и перебралась в Грейз-Холлоу, чтобы помогать Бри воспитывать племянников. Правда, Люку было уже шестнадцать, и через пару лет он должен был покинуть дом, а вот Кайла ещё училась в начальной школе. Цокая по полу когтями, на кухню метнулась Милашка, энергичностью и координацией явно уступавшая Грете. Она плюхнулась Бри прямо на ноги всем своим весом в двадцать семь кило, и Бри прижалась к стене, чтобы не упасть, крепко обняла собаку, мягкую, обожавшую слюнявые поцелуи и считавшую своими лучшими друзьями всех — вообще всех. Грета всё-таки немного пугала, а вот Милашка была совсем не страшной. Её обрубок хвоста принялся описывать безумно быстрые круги. Собака всегда здоровалась с ней так, словно они были в разлуке не часы, а годы. Бри была благодарна, что Мэтт обманом заставил её взять шефство над этой пухлой помесью пойнтера непонятно с кем. Чёрный кот Вейдер прошёл на кухню, запрыгнул на стойку и с отвращением посмотрел на собаку. Бри почесала её за ухом. — Не обращай на него внимания. Он сноб, — но всё-таки по пути к холодильнику Бри погладила и кота. По её совету не обращая на него внимания, собака растянулась на полу и наблюдала, как Бри достаёт из холодильника миску макарон и ест, стоя над раковиной. Девять месяцев назад она не видела ничего плохого в поедании холодных объедков, но этим утром вдруг остро ощутила одиночество. Ей захотелось оказаться на шумном семейном ужине, где Люк запихивал в рот невероятное количество еды с такой скоростью, что у Бри начиналось несварение желудка, а Кайла рассказывала ужасные анекдоты и так хохотала, что с трудом могла съесть хоть что-то. Включился свет, и Бри увидела в дверях Дану. Ранняя пташка, она уже была в шортах и футболке. Её светлые волосы были подстрижены коротко и кокетливо по сравнению с причёсками Бри — по будням тугим пучком, по выходным конским хвостом. Хотя ей уже исполнилось пятьдесят, благодаря регулярным занятиям на велотренажере и хорошим генам Дана оставалась стройной. — Всё хорошо? — Да, конечно. Просто допоздна работала и заночевала у Мэтта. — Ну ладно, — Дана вошла в кухню, забрала у Бри тарелку. — Садись, приготовлю тебе завтрак. — Будет с меня и макарон. — Уверена? Я жарю Люку французские тосты. Бри кивнула, и Дана пожала плечами. — Зря. Ну дай хоть подогрею, — Дана поставила тарелку в микроволновку. Пока она гудела, Бри плюхнулась на кресло, опёрлась локтями о стол и уронила голову на руки. Спустя минуту Дана придвинула к ней тарелку. — Ешь. Сегодня я итальянская бабушка. Бри подняла голову. В горячем виде макароны пахли лучше, и Дана посыпала их свежим пармезаном. По лестнице застучали шаги, в кухню вошёл Люк. — Доброе утро, — сказал он, не останавливаясь. Хлопнула задняя дверь, он ушёл кормить лошадей. — Я правильно понимаю, что он ещё злится? — спросила Бри. — Да, но ты всё сделала правильно. Отпускать его на выходные в поход с приятелями и студентом — верный путь к неприятностям. — Я знаю. Не знаю только, почему чувствую себя виноватой, — интересно, подумала Бри, она когда-нибудь будет уверенной в своих родительских способностях? — А почему ты ему отказала? — Потому что двадцатидвухлетний парень, о котором мы ничего не знаем — такой себе наставник для компании подростков. Люк может принимать правильные решения, а его друзья — нет. И нет никакой гарантии, что даже хороший парень сделает правильный выбор, столкнувшись с огромным давлением сверстников. — Сколько несчастных случаев, — спросила Дана, — связанных с подростками, алкоголем и наркотиками, имели место в твоей практике? — Очень много, — некоторые невозможно было забыть. Бри не знала, что ужаснее — фотографировать мёртвых детей или сообщать новости их родителям. — Я знаю, что у меня были все основания отказать Люку, но мне всё-таки не по себе. Мне хотелось его наградить за усердную работу и правильный выбор, а я как будто дала понять, что не доверяю ему, — она выставила ладонь вперёд. — Я всё понимаю. Доверие тут ни при чём. Речь идет о навыках и зрелости, которых у него и его друзей ещё нет, и о недостатке контроля над ситуацией. — Он переживёт. Твоя задача — воспитывать его, а не быть ему другом. Тебе придётся принимать решения, которые ему могут не понравиться. — Ты права. Дана достала из холодильника молоко и яйца. — Точно не хочешь французских тостов? — Точно, — Бри съела ещё немного макарон. Кайла, в пижаме, выплыла из спальни и плюхнулась на стул. Она жаворонком никогда не была. Бри встала, налила ей стакан апельсинового сока. — Как дела? — Два новых друга, — она улыбнулась, отхлебнула сока и в подробностях рассказала, с кем она подружилась за обедом. Тем временем Дана поджарила тосты, Кайла щедро намазала свою порцию маслом. Бри опустила глаза и с удивлением обнаружила, что её тарелка пуста. С учётом всех ужасных событий, она удивилась не меньше, обнаружив, что на сердце у неё почти легко. За такое крошечное время, проведённое с семьёй, она каким-то образом смогла отдохнуть от стресса на работе. Раньше она была одиночкой, но, наверное, потому только, что не знала, каково делить с кем-то жизнь. Теперь узнала, и порой ей по-прежнему становилось неловко, будто она каким-то образом выводила людей из себя, позволяя им отвечать взаимностью. Но она уже не могла представить, что снова будет жить одна. Люк вошёл через заднюю дверь, и она захлопнулась у него за спиной. — А у тебя как в школе? — спросила Бри. — Ненавижу, — буркнул Люк, разливая по стаканам молоко. Дана пододвинула к нему тарелку с тостами. — Интересно, кто-нибудь любит школу? Бри рассмеялась. — Кто-нибудь точно любит. — Но не я, — заметила Дана. — А в целом как? — спросила Бри. — Да нормально, — он пожал плечами и принялся быстро запихивать в рот еду. Расправившись со своей порцией, он добавил: — Матео, брат Джонни, очень серьёзный человек. — Рада за него, — сказала Бри. — Так можно мне пойти в поход? — Люк выдвинул вперёд подбородок, готовясь защищаться. Бри вздохнула. — Нет.