— Боюсь, не имею ни малейшего понятия, — извинился Гарланд, пожимая плечами. — Но, судя по кружевной вуали, это какая-то знатная дама. — И пришла она из отеля, — добавил Кристиан. — Думаю, это одна из приглашенных на свадьбу. Он указал в сторону созвездия огней по ту сторону ограды старой плантации. Из-за дождя они дрожали, словно светлячки. Оливер взглянул на Александра, который выглядел не менее удивленным, молча открыл дверь в гостиницу и вошел. Внутри, как и всегда, все было в дыму, а столики переполнены играющими в карты посетителями. Оливер поднялся по лестнице на второй этаж, выжимая по дороге дождевую воду из своих волос, и, поколебавшись одно мгновение, бесшумно открыл дверь в гостиную. Поначалу, мерцающий свет от разожженного миссис Гарланд камина не позволял что-либо разглядеть. Но, в конце концов, взгляд Оливера увидел кого-то, сидящего у огня, потирающего от волнения длинные бледные пальцы рук. Мужчина прокашлялся, прочищая горло, человек у камина обернулся и мужчина убедился, что это действительно женщина, облаченная в элегантное платье гранатового цвета, украшенное драгоценными камнями. Поверх платья на плечи было накинуто пальто. — Я… эээ… мистер Гарланд передал, что вы меня ждете, — начал Оливер. Лицо женщины было скрыто вуалью, тем не менее, было заметно, что она пристально смотрит на Оливера. — Я не уверен, что мы знакомы… — Ошибаетесь, мистер Сандерс. Мы не раз встречались за последнее время, но мне ни разу не удавалось поговорить с вами наедине. Когда дама подняла вуаль, Оливер застыл от изумления. Отблеск камина осветил белоснежную кожу, рыжевато-каштановые волосы и глаза, всегда казавшиеся ему самыми грустными в мире. — Леди Сильверстоун! — воскликнул Оливер, склоняя голову перед дамой. — Надо же, какой невероятный сюрприз! Не ожидал увидеть вас так скоро. Как вы узнали, что мы с друзьями остановились именно здесь? — Сегодня в отеле побывала мисс Куиллс и, пока мы пили чай вместе с моей дочерью, поведала, что вы расположились на деревенском постоялом дворе, — тихо ответила леди Сильверстоун. — Я знаю, что с моей стороны очень невежливо явиться вот так, но… — Прошу вас, не стоит беспокоиться. Для нас ваш визит — большая честь. Помолчав немного, Оливер подошел поближе, чтобы помочь снять промокшее пальто. — Не желаете ли присесть и выпить чего-нибудь горячего? Если хотите, я попрошу миссис Гарланд принести что-то, чтобы вы могли укрыться, пока сохнет ваша одежда. Леди Сильверстоун отрицательно покачала головой, не сводя глаз с Оливера. Было в ее взгляде нечто волнующее и Оливер, вдруг вспомнил слова Вероники и Лайнела на «Океанике» о том, что леди может беспокоиться о происходящем между ним и Лилиан. «Но вряд ли она пришла ради этого сюда…» — Нас тоже дождь застал врасплох, — удалось ему вымолвить, преодолев смущение. — но, к счастью, профессор Куиллс и я успели сесть на пароход до начала грозы. Мы с друзьями ездили в Новый Орлеан, чтобы сделать некоторые изыскания, а я воспользовался случаем и отправил письма моей жене…. Женщина кивнула, но, похоже, думала при этом явно совсем о другом. — Моя супруга — невероятная женщина, — продолжал Оливер. — Она — самое лучшее, что у меня есть. Вы не представляете, насколько я доволен своим браком. Надо быть сумасшедшим, чтобы обращать внимание на других женщин, какими прекрасными они бы ни были… — Я чрезвычайно рада за вашу потрясающую семейную жизнь, мистер Сандерс, но я не для этого тайно покинула отель Ванделёр. Есть кое-что, о чем мне надо поговорить с вами как можно раньше. Нечто, тесно связывающее нас обоих. Оливер умолк. Леди Сильверстоун сняла вуаль, открыв взору рубиновые серьги, которые носила всегда. Уложенные в сложную высокую прическу волосы также были украшены рубинами. Молодой человек впервые заметил несколько серебристых прядей и задумался, сколько же лет может быть этой женщине, которая могла быть прекрасна, если б только позволила себе улыбнуться. — В наш последний вечер на «Океанике» Лили мне рассказала, что поведала вам о своей семье, — начала она, наконец, говорить. — Это был очень поверхностный разговор, профессор Куиллс тоже был там, — поспешил ответить Оливер. — Леди Лилиан рассказала нам о своих сестрах и что они уже давно замужем за бизнесменами точно также, как, вскорости, выйдет замуж и она. — И о своем брате, которого Лили никогда не знала, моем единственном сыне. — Совершенно верно, — подтвердил Оливер. — Впрочем, в этом отношении она была очень немногословна. Она лишь сказала, что к сожалению, он родился мертвым и это стало страшным ударом для вас и вашего мужа. — Не было никакой смерти, — еле слышным голосом прервала его леди Сильверстоун. Оливер снова умолк. С каждым разом он приходил во все большее замешательство. — Как вы сказали? — вымолвил он. — Что вы имеете ввиду? Леди Лилиан… Она сказала, что его похоронили в семейной часовне. — Нет, — пробормотала леди Сильверстоун и она тряхнула головой так, что звякнули рубиновые серьги. — В тот день был захоронен пустой гроб. Это обман, с помощью которого мы хотели скрыть исчезновение ребенка, которого отняли у меня сразу после рождения. Оливер удивленно посмотрел на нее. Женщина остановилась у столика на колесах, не сводя увлажненных слезами карих глаз с молодого человека. В этот момент он понял: несчастная женщина была настолько раздавлена произошедшим, что так и не пришла в себя. Именно поэтому она всегда выглядела немного не от мира сего, поэтому ее супруг всегда бдил, находясь рядом с ней, чтобы уберечь жену от срыва или от выдумывания необоснованных надежд как сейчас. — Я знала, что это будет сложно, — шепотом продолжала дама, — но даже не думала насколько. Полагаю, вы считаете меня не более, чем истеричкой. — Умоляю, не говорите так. Не имеет никакого значения, что я думаю. — Имеет, мистер Сандерс, даже не представляете себе какое. Мне чрезвычайно важно ваше мнение. Настолько, что я готова рассказать вам правду. — Правду…? — начал было говорить Оливер, но осекся, увидев, что леди Сильверстоун постепенно приближается к нему с остекленевшим взглядом, затем остановилась прямо перед ним и провела рукой по его правой щеке. Теперь он все понял и в душе у него все перевернулось. — Нет, — запротестовал он, отстраняясь, — нет, то, о чем вы думаете, не имеет никакого смысла. У вас разыгралось воображение. — Еще никогда в моей жизни я ни в чем не была так уверена, — промолвила она. — Я знала это с того самого момента, как впервые увидела вас, хоть и пыталась выбросить все из головы. — Леди Сильверстоун, возможно, вы плохо себя чувствуете из-за дождя. Позвольте мне известить Гарландов, чтобы они помогли мне с вами. Вам необходимо… — Все, что мне необходимо, это, чтобы вы посмотрели мне в глаза и поняли, что я говорю правду! — почти выкрикнула леди Сильверстоун. Оливер остановился, а женщина, попытавшись взять себя в руки, продолжила чуть спокойнее. — Лили сказала мне, что, по словам профессора Куиллса, вы — сирота. — Как и сотни других. Тысячи только в Англии. Не понимаю, что навело вас на мысль о том, что я, именно я, могу иметь какое-то отношение к вашему утраченному сыну. — Вы — копия его отца, — ответила леди. — Вы похожи как две капли воды. Прежде, чем Оливер смог прийти в себя от изумления, дверь открылась и вошла старая миссис Гарланд со свежевыглаженным бельем в руках. Увидев, что помешала, она притихла: — Прошу прощения, — тихо сказала она, глядя на побледневшего Оливера и едва не теряющую сознание леди Сильверстоун. — Мне следовало постучать прежде, чем войти. Не волнуйтесь, я вернусь когда вы закончите. — Не думаю, что в этом есть необходимость, — ответила леди Сильверстоун, продолжая смотреть прямо в глаза Оливеру. — Я… мне лучше вернуться в отель к остальным. Наверное, они голову ломают куда же я запропастилась, а хорошая мать не должна оставлять своих детей. Она сказала это так, что у молодого человека сжалось сердце, но он был слишком ошеломлен, чтобы как-то среагировать. Леди Сильверстоун подхватила свое намокшее пальто с дивана и направилась к лестнице, опуская на лицо вуаль. Только тогда Оливер бросился за ней. — Прошу вас, не уходите вот так, пожалуйста, — он осторожно тронул леди за плечо, чтобы она остановилась. — Мне очень жаль, леди Сильверстоун, я вовсе не хотел вас обидеть или заставить вас страдать. Но вы должны понять, что то, что вы сейчас сказали — просто абсурд. Абсолютно невозможно, чтобы я… — Возможно, вы правы, — не глядя на него ответила женщина, но Оливер видел, что она не верит его словам. — Быть может я сошла с ума, как это любит повторять мой муж изо дня в день. Прошу прощения за беспокойство, мистер Сандерс. — Подождите, — настаивал Оливер, вставая у нее на пути. — Разве я могу позволить вам уйти, прежде чем вы объясните почему пришли к такому заключению? — Еще на корабле Лили сказала: «Невероятно, насколько мы с ним похожи, мама. Во время разговора с ним я не могла отделаться от ощущения, что общаюсь с близким другом, которого не видела очень давно,» — Леди Сильверстоун поправила вуаль на лице. — Разумеется, она ничего об этом не знает. Вся моя семья считает, что в той крохотной безымянной могиле, о которой вам рассказывала Лили, действительно покоится тело младенца. По-моему, нет смысла рассказывать ей о том, что произошло на самом деле. Одной рукой она опиралась о балюстраду, а другой старалась поплотнее запахнуть воротник пальто. Видимо, она не хотела, чтобы посетители таверны заметили ее богато украшенное платье. — Я должна уйти прямо сейчас, иначе мой супруг придет сюда вместе с нашими слугами, чтобы выяснить, почему я покинула торжество. Через пару дней, когда Лили уже будет замужем и все закончится… поговорим. Если вы действительно этого хотите. Оливер кивнул головой, хотя все еще думал, что происходящее является лишь плодом воображения леди Сильверстоун. Женщина больше ничего не сказала: она повернулась к нему спиной и начала спускаться по лестнице такими неуверенными шагами, что, казалось, вот-вот упадет. К счастью, она благополучно достигла подножия лестницы. Оливеру оставалось лишь следовать за леди на почтительном расстоянии и наблюдать как она вышла на крыльцо, где Гарланды все еще беседовали с Александром. — Это была леди Сильверстоун? — спросил профессор, когда Оливер остановился рядом с ним, не сводя глаз с безмолвного силуэта, направлявшегося в сторону отеля. — Что она хотела? Друг не ответил. Александр удивленно приподнял бровь, заметив его нарастающую бледность. — Оливер, ты в порядке? Что произошло между вами наверху? Что она хотела тебе рассказать? — Ничего, что имело бы хоть какой-то смысл, — не своим голосом ответил молодой человек. — Она спутала меня с кем-то другим. Ничего, заслуживающего внимания. — Да ладно, судя по выражению твоего лица, я бы сказал, что внимания оно заслуживает, даже более чем. Уж не знаю, чем могла выбить тебя из колеи эта женщина. Она всегда казалась мне немного не в себе. — Я бы не сказал, что она не в себе. Она больна, причем даже больше, чем может себе вообразить лорд Сильверстоун. Ей необходима помощь, но я не знаю как ей помочь. — Смотрите, возвращаются ваши друзья! — услышали они вдруг голос Гарланда-сына. Чрезвычайно заинтригованный Александр все же посмотрел в сторону, которую указывал Гарланд. Действительно, у пирса только что пришвартовался пароход, прибывший из Нового Орлеана, и с него сошли две фигуры, которые легко было узнать, несмотря на расстояние, Лайнел быстро шагал по деревянному настилу, а мисс Стирлинг пыталась поспеть за ним с выражением лица, которого профессор никогда у нее не видел. Девушка была в явном смятении. Пока Оливер беседовал с леди Сильверстоун, дождь немного стих, так что Александр с Оливером вышли с крыльца на улицу и направились по дороге навстречу друзьям. — Привет, — буркнул Лайнел, — мы слегка задержались. — Ничего страшного, мы тоже не скучали, — ответил профессор. — Сойдя с парохода, мы с Оливером прогулялись к хижине Ривза. Там особо не на что смотреть, но зато мы поняли почему Хэдли решил, что Миссисипи имеет отношение к смерти его друга. Река находится так близко, что вода вполне могла попасть в хижину. А вы что делали? — Мы тоже кое-что изучали, хотя и в более зловещем месте, чем это. Слишком долго все объяснять, но, если кратко, то мы нашли кладбище, о котором ты нам рассказывал еще в поезде, «Лафайет». Просто идеальное место для такого дня, как сегодняшний. — Мы нашли семейный склеп Ванделёров, — тихо добавила мисс Стирлинг. — Правда, он не очень-то нам помог. Он не используется вот уже сорок три года. Александр удивился, заметив, что Лайнел изо всех сил старается не смотреть на девушку, которая делала тоже самое, не теряя при этом столь непривычного для нее выражения стыда на лице. Кажется, между ними произошло нечто, пока еще ускользающее от его понимания. — А где Вероника? — спросил Лайнел, направляясь в сторону гостиницы. — Наверное, все еще в отеле Ванделёр. Парень Гарландов сказал, что видел как она туда шла почти сразу после нашего отъезда. Наверное, решила просочиться туда под видом приглашенной, чтобы что-нибудь разузнать. — Твоя племянница, пытающаяся сойти за аристократку? — спросил Лайнел. — Не смеши меня, Александр. Она скорее примется распространять пропаганду среди всех этих леди, чтобы сподвигнуть их присоединиться к женскому социально-политическому союзу суфражисток. — Не могу исключить и такой возможности, — усмехнулся Александр и покачал головой. — Судя по всему, день оказался не таким продуктивным, как утро. Что ж, по крайней мере, у нас теперь есть часы Шарля Эдуарда Делорме, о которых мы можем расспросить жителей. — Часы? — спросила мисс Стирлинг, вопросительно изогнув бровь. — О чем вы говорите? — О визите, который мы нанесли в приход Святого Патрика прежде, чем Лайнел увидел как вы пересекаете площадь. Хэдли сделала нам большое одолжение, рассказав о приятеле Ривза. Тот рассказал нам свою версию происшествия и поведал о своих находках во время погружения к обломкам «Персефоны». Профессор вытащил из кармана часы Делорме и передал их мисс Стирлинг. Так как дождь до сих пор не прекратился, им пришлось встать под навес пристани. Девушка остановилась под одним из качающихся на ветру фонарей и стала рассматривать часы, пытаясь поддеть крышку ногтем. — «Au fond de l’Inconnu pour trouver du nouveau…» Что это значит? — она растерянно посмотрела на профессора. — Среди членов экипажа был француз? — Именно это мы и собирались сегодня выяснить: вдруг в Ванделёре кто-то что-то про него знает. До сих пор нам было известно лишь имя капитана «Персефоны» и то, что после него наследников не осталось, но кто знает, может членов его команды не постигла та же участь. Конечно, это очень слабый след, но все же…