*** Если бы на месте Димы был кто-нибудь другой, он бы наверняка стеснялся своей раненой ноги, пробитой руки и общей слабости. Но Дима видел в этом только повод для шуток: предлагал выдумывать «камасутру для инвалидов», приспосабливать как-нибудь костыль в ролевых играх и вообще дурачился как мог. Мы заснули только к утру, вымотанные, уставшие, но довольные, что долгая разлука наконец закончилась. Я лежу на Димином здоровом плече и думаю о том, что хорошо было бы не расставаться никогда-никогда… – Ник… – вдруг шепчет он. Я приподнимаюсь и смотрю на своего парня. Он что, спит? Говорит во сне? – Ник, ну ты и балда… Люблю тебя, – бормочет он. Я прижимаюсь к нему еще сильнее. Вдруг звонит телефон. Дима ворчит, но тянется к нему. – Пять утра, Дим, кто там? – тоже сонно ворчу я. – Да уж, раненько… Стоп, чего? Дима вмиг становится собранным, поднимается и выходит из комнаты, ковыляя и поддерживаясь за стены. – Да, Лех? – доносится из коридора. Несколько минут спустя Дима возвращается с ошарашенным видом, ложится рядом со мной и произносит: – Обалдеть. – Что случилось? – Сильвер звонил. Это тот, с гонок, если помнишь. Еще бы не помнить! Неужели рассказал обо мне? Холодок пробегает по телу, и Дима, чувствуя это, прижимает меня к себе, пытаясь согреть. Нет, если бы Серебров обо всем рассказал, Дима бы не был так добродушен сейчас. – И что он сказал? – затаив дыхание, спрашиваю я. – Поинтересовался, как здоровье, как машина. Я рассказал, что все в хлам. И он… прикинь, предложил восстановить ее. Типа он же виноват, поэтому… Дима еще что-то говорит, а я мучаюсь сомнениями: что так повлияло на Сереброва? Ответ приходит совсем скоро, но уже на мой телефон, в виде смс от Карины. «Привет, Ник! Сегодня “случайно” встретила Сереброва. Мы же бывшие однокурсники, посидели, поговорили. Оказалось, мы оба тебя знаем, прикинь! И я ему случайно проболталась, что слышала, будто у тебя есть запись его признания в аварии… Кажется, он решил раскаяться и поговорить с твоим Димочкой. Держи в курсе, окей? Надеюсь, я не сглупила, что решила вмешаться». Не сглупила, подруга, еще как не сглупила! Видимо, это не совесть в нем проснулась, а обычный страх, что я его разоблачу. И ведь как легко – я ведь на самом деле могла сделать запись нашего разговора, где он во всем признается. Но не сделала. Но он об этом не знает, вот и испугался! – Ник, – вновь сонно бормочет Дима. Я не понимаю, спит он уже или еще нет. – Может, ну ее, эту машину? Можно же потратить деньги на свадьбу. – На свадьбу? – теряюсь я. – На чью? – Балда ты, Ника. Люблю тебя.