– Что же такого в твоих шахтах, Агата? – спросила она. – Пока еще не знаю, – призналась ей, – но надеюсь получить ответ где-то через полтора часа. Правда, для этого мне придется встать и отправиться в Академию Магии, где мне пообещали устроить встречу с преподавателем артефакторики. Судя по всему, это как раз по его части. Заодно я мечтала разобраться с пророчествами и фанатиками, которые задумали меня убить, но вместо этого убили сами себя. – Но это же огромные деньги, Агата! Пятьсот тысяч фартингов! – пробормотала тетя, уставившись на чек в моей руке. – К тому же договор с Воллесами решил бы все наши проблемы. Кивнула. – Я прекрасно понимаю, тетя, что он решил бы проблему с вашими долгами и дал Дженни достойное приданое, с которым она и Томас Ирвинг могли бы наслаждаться жизнью, больше не стесненные в средствах. – У Эммы все и так неплохо сложилось, без солидного приданого. – Но, видите ли, я не продаю свое наследство, поэтому… Вскинула руку – левую! – и чек исчез в огне. Тетушка ахнула, затем уставилась на меня осуждающе. – Погодите накидываться на меня с обвинениями в моем собственном эгоизме, – произнесла я. – Вы прекрасно понимаете, что Воллесы ни в коем случае не станут действовать себе в убыток. Если они щедрой рукой выписали мне чек на полмиллиона фартингов, это означает… – Что же это означает, Агата?! – хриплым голосом поинтересовалась тетя. – То, что нам стоит хорошенько поторговаться, не так ли? Я улыбнулась на слово «нам», но ничего ей не сказала. – Это означает, тетя, что я нашла в своих шахтах нечто поистине ценное, а предложенные мне деньги и списание ваших долгов – это лишь жалкая подачка, которую Исайя Воллес решил кинуть бедной провинциалке. Но, боюсь, он серьезно просчитался и меня недооценил. Я вполне способна за себя постоять, а заодно и найти средства на то, чтобы начать разработку в собственных шахтах. – Но его предложение сейчас пришлось бы как нельзя кстати, – не сдавалась Доротея Ратфорт. – Не только тебе, Агата, но и нам! У Катберта серьезные проблемы, несколько последних вложений оказались убыточными… – Тетушка, однажды я уже потеряла семью. Лишилась отца и матери, но не собираюсь терять свою семью еще раз. Вы были добры ко мне… Пусть не с первого дня, но мы нашли общий язык, а Дженни стала для меня как родная. Даже Эмма порядком меня забавляла, поэтому я… Обещаю, я все сделаю правильно! Тетушка уставилась на меня проницательным взглядом. Смотрела не отрываясь, о чем-то старательно размышляя. – Ты права, Агата! – наконец, произнесла она. – Стоит все сделать правильно и не кидаться сразу же на первое предложение. Нам нужно будет поторговаться и получить от Исайи Воллеса куда более выгодные условия. Я кивнула. Ну что же, тетя услышала совсем не то, что я хотела ей сказать, потому что я не собиралась торговаться с Исайей Воллесом. Но, кажется, Доротея Ратфорт решила, что я буду выколачивать из банкира сумму вдвое, а то и втрое больше предложенного, и собиралась мне в этом помочь. Я же пока еще не знала, как поступить. Мне не хватало исходных данных, чтобы принять правильное решение. – Для того, чтобы с ним торговаться, мне нужно доподлинно знать, что именно мы нашли в Лоншире. Поэтому я собираюсь побыстрее выпроводить того мага из жандармерии, после чего отправиться в Академию. – С магом я все улажу сама, – произнесла тетушка. – Он настаивал на вашей встрече, но я найду способ выставить его за дверь. Тебе же стоит взять нашу карету и охрану. Твой звероподобный слуга пропал… – С Джейми все в порядке! – Нисколько в этом не сомневаюсь, – кивнула тетя. – Но пока его нет дома, тебя будут сопровождать Бен и Джордан. Они проследят, чтобы ты добралась до Академии и вернулась домой в целости и сохранности. К тому же Эмма даст тебе свое платье, которое скроет бинты на твоей руке. То, что на тебе надето, вышло из моды еще во времена моей молодости. На это я искренне поблагодарила тетушку, подумав, что у Эммы нет ни единого шанса отказаться от подобной услуги. Не прошло и получаса, как я, пошатываясь, но с каждым шагом чувствуя себя все увереннее, вышла из дома, сопровождаемая Тессой, на руках у которой был Снуффи. Дженни собиралась было отправиться с нами, но затем призналась, что мама и Эмма загрузили ее предсвадебными хлопотами так, что ей и головы не поднять. Еще через пять минут, устроившись в экипаже Ратфортов, со слугами на запятках, мы с Тессой отъехали от дома на улице Роз, отправившись к столичной Академии Магии, где у меня была назначена встреча с Габриэлем Синвалдом. Глава 17 Столичная Академия Магии произвела на меня самое ошеломляющее впечатление. Она показалась мне огромной – город в городе, отгороженный от остального мира высоченным забором, накрытый прозрачным магическим куполом, под которым располагались многочисленные учебные корпуса, лаборатории и мастерские. Были даже собственный студенческий городок со зданиями общежитий и роскошный сад с тенистыми аллеями, неестественно-изумрудной – уверена, без магии здесь не обошлось – травой и вековыми ивами, метущими длинными ветвями мозаичные дорожки. Благодаря посредничеству Габриэля привратник на центральных воротах пропустил нас с Тессой без вопросов. Зато приставленным ко мне тетей охранникам вход в Академию оказался закрыт, поэтому им пришлось дожидаться нас снаружи. Мы же с подругой, прижимавшей к себе Снуффи, сопровождаемые художником в черной преподавательской мантии зашагали в сторону факультета Естествознания. И я шла, украдкой радуясь тому, что не вижу за кустами любопытной Крошиной головы или ее красного бока с хвостом. Чудесным образом мне удалось уговорить ее остаться дома, запугав тем, что в Академии ее обязательно обнаружат – столичные маги не лыком шиты! – а герцог Эрволд строго-настрого запретил ей показываться людям на глаза. В кои-то веки она меня послушала. Поэтому я шагала, поглядывая по сторонам, пытаясь погрузиться в удивительную атмосферу лучшего учебного заведения Элирии. Смотрела во все глаза на студентов в синих учебных мантиях, на спешащих профессоров в черном, нагруженных книгами и свитками, с удивлением думая о том, что где-то в глубине души зреет сожаление… Признаюсь, на миг мне захотелось, чтобы это место стало домом еще и для меня и следующие четыре года я провела именно здесь, изучая магию, а также фундаментальные и прикладные науки этого мира. Но покачала головой, отгоняя подобные мысли. Мой дом в Лоншире, сказала себе. И это вовсе не одно из трехэтажных зданий студенческих общежитий на холме, видневшихся в просветах между деревьев, а добротное каменное строение «Зеленого Дола» с мощными стенами, способными выдержать не только боевые заклинания, но и, подозреваю, удары вражеских катапульт. Да, местами старую кладку не помешало бы подновить, но у меня до этого не доходили руки. Зато моими стараниями у нас везде появились стеклянные окна – большая редкость для Лоншира, – да и на новые перекрытия для крыши я нашла деньги еще в прошлом году. Изгороди мы тоже привели в порядок и даже конюшню новую отстроили. Теперь на очереди были хозяйственные пристройки. И вообще – у меня столько незаконченных дел в Лоншире, не стоит даже думать на подобные темы! Академия Магии не для меня, потому что у меня совсем другая жизнь и другая школа – школа выживания и борьбы за каждый фартинг, который можно пустить в дело или на который купить побольше припасов, чтобы пережить будущую суровую зиму. В том, что следующая зима тоже будет непростой, я нисколько не сомневалась. Все это время погода испытывала нас на прочность, а статистика – вещь железная! К тому же по возвращении домой мне предстояло возобновить работу собственных шахт и делать это под давлением Воллеса, которому я не собиралась отдавать свое наследство. Не исключено, что придется проворачивать это еще и под градом стрел наемных убийц, потому что были и вторые, непонятные мне игроки, которые собирались отнять у меня то ли жизнь, то ли мое имущество. Но чтобы с успехом противостоять и банкиру, и фанатикам, мне нужно было как можно быстрее докопаться до истины. Понять, что они от меня хотят, потому что знание – мощнейшее оружие из всех, которым обладал человек. Подобную истину я вынесла еще из своего родного мира. И первым ответы должен был дать мне профессор истории Бернард Моррис. Мы как раз направлялись к корпусу Естествознания, шагая с Тессой по дорожкам рядом со встревоженным Габриэлем Синвалдом. Встревоженным, потому что художник тоже попытался добиться от меня ответов, принявшись выспрашивать, почему я выгляжу настолько бледной и почему нам пришлось дважды останавливаться, давая мне время перевести дух. Каюсь – голова закружилась так, что я едва не растянулась на дорожке, запутавшись в собственных ногах и пышной кофейного цвета юбке отнятого Доротеей Ратфорт у Эммы платья. Перешить подол, конечно же, не успели, зато просторные рукава скрывали мое ранение от посторонних глаз. Только вот сил мне это самое платье, конечно же, не добавляло, поэтому до корпуса Естествознания я доковыляла с большим трудом. Повезло, выручила Тесса, с самым милым видом соврав Габриэлю, что мы протанцевали на балу у Адама Корнвея до самого рассвета. – Я давно привыкла к такому образу жизни, и Снуффи тоже приспособился, – она с улыбкой поцеловала песика в нос, – а Агата еще не успела. Столичный Брачный Сезон похож на марафон, к концу которого добегают лишь сильнейшие. – Я обязательно добегу! – пообещала я ей, Габриэлю и самой себе. – Видите, уже бегу… Хорошо, иду, и со мной все в полном порядке! – Но расскажите же, Габриэль… – Тесса понятливо принялась отвлекать художника, не спускавшего с меня подозрительно взгляда. – Да, расскажите нам с Агатой и еще Снуффи… Видите, как мы вас внимательно слушаем?! Признайтесь, где еще можно увидеть ваши чудесные полотна, но размером чуть поменьше, чем стены столичного Храма Всех Богов? Видите ли, хороший друг нашей семьи курирует Королевскую Художественную Галерею, и если я расскажу ему о ваших картинах… А я обязательно ему расскажу, и, думаю, он будет счастлив организовать вашу персональную выставку. Габриэль тут же оставил меня в покое, с энтузиазмом заговорив о собственном творчестве. На это я вздохнула с огромным облегчением, кинув на Тессу благодарный взгляд. Вскоре показались стены нужного корпуса, а еще через пять минут я очутилась в мрачноватом помещении – но исключительно из-за огромного количества книг, которыми было заставлено все свободное пространство, а некоторые кипы возвышались аж до самого потолка. Это был кабинет профессора исторических наук, магистра Бернарда Морриса. Невысокого роста, сухонький старичок в черной преподавательской мантии вышел нам навстречу, чтобы провести через книжный лабиринт к своему рабочему столу и усадить меня в кресло для посетителей. Предложил Тессе устраиваться в соседнем, но подруга покачала головой, еще сильнее прижав к себе песика. Мне показалось, что ей было немного не по себе. Да и я, признаюсь, чувствовала себя немного не в своей тарелке. – Признаюсь, редко когда столь юная и столь очаровательная леди проявляет интерес к такому восхитительному предмету, как наша собственная история! – с явным удовольствием произнес профессор. – Обычно они бегают от меня, как от адского пламени, и мне приходится проявлять чудеса интуиции, а еще заклинания поисковой магии, чтобы отыскать заваливших экзамены должников и воззвать к их совести. Но раз вы пришли ко мне сами… Надеюсь, юная леди, вы собираетесь поступать на факультет Естествознания? Я буду рад подготовить вас к экзамену по истории. На этом посмеивающийся Габриэль и круглящая глаза Тесса меня покинули, а я осталась наедине с на редкость активным профессором, решившим, что я пришла за консультацией по поступлению и не желавшим слушать, что у меня совсем другая причина для визита. Наконец, когда он попытался вручить мне список книг, мне удалось донести до его разума, что меня привел совсем другой вопрос. Хотела добавить, что жизни и смерти, но не стала. Вместо этого взглянула в окно на лужайку, на которой беседовали подруга и художник. Тесса улыбалась Габриэлю самой искренней улыбкой, а тот не спускал с нее глаз. Рядом с ними носился Снуффи, пытаясь поймать разноцветную бабочку. И я совершенно не к месту подумала, что у Райана Фростера, мага с бульдожьей хваткой из жандармерии Эндена, появился серьезный соперник за сердце очаровательной леди Тессы Доннет. – Тогда что же привело вас в мой склеп науки? – кашлянул профессор Моррис, привлекая мое внимание, и я отвернулась от окна. – Судя по всему, дело срочное, раз уж вы явились ко мне, все еще не оправившись от болезни. Да-да, я чувствую не только целительскую магию, но и некоторую вашу слабость… – Вы правы, профессор! Дело срочное, и я возлагаю большие надежды на вас и на ваш опыт. Признаюсь, меня пытались убить, а недавно погиб невинный человек, но ни следствие, ни я до сих пор не можем понять причины произошедшего. Все указывает на то, что разгадка прячется в далеком прошлом, которое загадочным образом влияет на настоящее. – Признаюсь, вы меня заинтриговали, юная леди! Ну что же, я внимательно вас слушаю, – склонил седую голову профессор. – В чем заключается ваш вопрос? Это было самое сложное – я имела лишь отдаленное понятие, о чем у него спрашивать. – Мне нужно найти тех, кто так сильно меня ненавидит, и понять первопричину этой самой ненависти, – произнесла я задумчивою. – Не представляю, за что можно ненавидеть столь прелестную молодую девицу, – галантно отозвался профессор, – особенно если она проявляет интерес к всемирной истории. – Я бы сказала, что это интерес к истории Лоншира, – улыбнулась я на его комплимент. – Все, что происходит вокруг меня, каким-то образом связано с историей моей провинции. – Затем вспомнила слова Сорреса. – Вполне возможно, что с алгунами. – С алгунами? – кустистые брови профессора поползли вверх. – Да, именно с ними, – подтвердила я. – С давно вымершим народом, покоренным элирийцами пять столетий назад. К сожалению, нам мало что о них известно… – Вы правы, юная леди! Их культурное наследие утрачено для нас навсегда, и это является огромной потерей для всего нашего общества. У нас не сохранилось даже образцов письменности алгунов, потому что нет ни единой их книги. Свои библиотеки они уничтожили сами, а то, что осталось… Во времена Вильгельма-Завоевателя все, что было связано с этим народом, вызывало у наших предков резкое отторжение и ненависть, поэтому они довершили начатое. Книги сжигали, алтари алгунов разбивали или строили на их месте наши собственные Храмы.