Но банкир не спешил приподнимать завесу над этой тайной. Склонив голову, продолжал меня разглядывать так, словно и не видел до этого момента. Я скосила глаза – тетушка на своем стуле превратилась в каменное изваяние. Тоже ждала его ответа. – Думаю, Агата, у вас уже имеются кое-какие догадки, – неожиданно произнес банкир. – Буду рад, если вы ими со мной поделитесь! Кивнула. Конечно же, они у меня были. – Мой отец никогда о вас не рассказывал, – начала я. Это был выстрел наугад, но я решила, что у Леонарта Ратфорта вряд ли водились подобные знакомства. Он был человеком совсем иного склада. – Друзьями вы с ним никогда не были и моей судьбой до последнего времени не интересовались. Мои дела вел поверенный, а ваших поверенных вполне устраивали суммы, которые я ежегодно вносила по закладным. Всегда делала это аккуратно и в срок, не задерживая оплату. Но затем что-то изменилось. Причем настолько радикально, что вы задрали проценты, а затем прислали договор, вынудив меня приехать в столицу. И я задаюсь вопросом, что же вам от меня понадобилось… – Какое все-таки невероятное наслаждение, – пожевав губы, отозвался Исайя Воллес, – беседовать с умной девушкой! Но продолжайте, Агата! Думаю, у вас обязательно должны быть предположения, что именно произошло. – Вы правы. Я давно пытаюсь понять, что изменилось за последние несколько месяцев и почему моя скромная персона вызвала у вас подобный интерес. У меня появились два предположения. Первое – совсем уж смехотворное. Я достигла брачного возраста, и весть о моей… гм… непревзойденной красоте достигла столицы, поэтому вы захотели женить на мне своего сына, которого сейчас нет в Элирии, или же племянника, который в скором времени возьмет в жены Эмму. Но так как таких красавиц полная столица, значит, дело не в этом. – Вы серьезно недооцениваете свою прелестную внешность, – вежливо отозвался банкир. – Но вы правы, Агата, дело вовсе не в вашей завораживающей красоте. Так какое же ваше второе предположение? – Шахты, – произнесла я. В глазах Исайи Воллеса что-то промелькнуло, и я решила, что на этот раз не ошиблась. – Недавно мы начали разработку старых шахт, доставшихся мне от отца, и Воллесам понадобилось то, что мы в них нашли. – Очень даже неплохо, – похвалил меня банкир. – Впрочем, что уж тут скромничать! Я вынужден признать, это было великолепно! Тетушка завозилась на стуле, затем бросила на меня недоуменный взгляд. В чем-то я ей сочувствовала – подозреваю, мои слова стали для нее в новинку, и ничего подобного она не ожидала. Но это было только начало. – Кто он? – спросила я у Исайи Воллеса. – Ваш человек, от которого вы обо всем узнали? Мне нужно, чтобы вы назвали имя предателя. – Некоторые тайны, Агата, должны навсегда остаться тайнами! – покачав головой, высокопарно заявил банкир. – Ну уж нет, господин Воллес! – возразила ему. – Мы не продвинемся дальше вашего восхищения моим умом и прелестной внешностью, пока вы не скажете, от кого вы узнали о находках в моих шахтах. Он поморщился, но я не собиралась сдаваться. Уставилась на него вежливо и выжидательно. Мне нечего было терять, а вот господину Воллесу, судя по всему, очень даже. Поэтому, еще немного помявшись и потянув время, он все-таки назвал мне имя. Первые несколько секунд я не могла сообразить, кто это такой, но затем все-таки выцарапала из памяти выкрашенную свежей побелкой стену, на которой висел диплом Академии Магии. Да-да, с этими самыми именем и фамилией! Конечно же, это был артефактор из Торки – тот самый, которому я показала найденные в шахте образцы, потому что мы не смогли определить их природу. Через день, когда я явилась за ответом, он заявил, что понятия не имеет, что это такое, после чего еще и взял с меня деньги за работу!.. Судя по всему, понятие он имел и деньги взял не только с меня – продал эту информацию втридорога еще и Банковскому Дому Воллесов. – Артефактор Томас Орсен из Эндена, это вы его убили? Вернее, ваши люди?! – спросила я хриплым голосом. Это был крайне важный вопрос, и от ответа на него зависело, что я буду делать дальше. Состоится ли наш разговор с банкиром или я найду способ известить обо всем мага из жандармерии – того самого, кто сейчас любезничал с Тессой на первом этаже. – Нет же, Агата, мы никого не убивали! – с досадой отозвался Исайя Воллес. – Воллесы не имеют никакого отношения к столь ужасающему происшествию! Его голос прозвучал настолько искренне, что я… Я взяла и ему поверила. – Тогда кто же это сделал?! Раз это не вы, а из лавки Томаса Орсона пропали мои образцы, значит… – Я прикрыла глаза, прикидывая. – Вполне возможно, артефактор из Торки продал сведения еще и другим людям! Исайя Воллес кивнул. – Согласен, сей прискорбный факт, учитывая алчную натуру того человека, вполне мог иметь место. – Неожиданно он склонил голову, после чего произнес с искренним восхищением в голосе: – Я искренне сожалею, Агата, что у меня нет такой дочери, как вы, и что ни один из моих сыновей не обладает похожей деловой хваткой! Будь все иначе, мне бы не пришлось беспокоиться, кому оставить свое дело. – Ах да, дело! – отозвалась я. Его восхищение меня нисколько не трогало, он явился сюда вовсе не для того, чтобы говорить мне комплименты. – Раз вы не имеете отношения к убийству артефактора, давайте вернемся к цели вашего визита. Итак, откройте же мне тайну, что именно мы нашли в моих шахтах? Вместо ответа Исайя Воллес почему-то полез в нагрудный карман своего сюртука, откуда выловил… банковский чек с завитушками Банка Воллесов. – О нет, такого мы там не находили! – усмехнулась я. – Вместо ответов, Агата, я предлагаю вам этот чек. На нем я уже поставил сумму… Именно столько готов вам заплатить Банковский Дом Воллесов, здесь не хватает всего лишь моей подписи. – Он уставился мне в глаза. – Это чек на полмиллиона фартингов, Агата! Тетушка покачнулась на своем стуле, но все же усидела, хотя мне показалось, что сделать ей это было непросто. Да и я, признаюсь, на короткое мгновение потеряла способность связно мыслить. – Ах вот как! – пробормотала в ответ, пытаясь поскорее прийти в себя. – Именно так, Агата! Я подпишу его в тот самый момент, когда вы подпишете вот это, – с этими словами Исайя Воллес вытащил из сюртука еще один документ. – Это отказ от вашей собственности в пользу Банковского Дома Воллесов. Тетушка еще раз покачнулась на своем стуле. – Но раз уж вы принесли мне этот чек и хотите, чтобы я подписала документы, не вдаваясь в детали, значит, моя собственность стоит в несколько раз дороже, – вот что я ему сказала. – Вы умная девушка, – с терпеливой улыбкой произнес банкир, – и прекрасно понимаете, что Воллесы ни в коем случае не станут действовать себе в убыток. Но вы правы, Агата! То, что вы нашли в своей земле, стоит значительно дороже. Правда, чтобы заработать эти деньги самой, вам сначала придется это достать. То есть наладить работу шахт и нанять рабочих, на что у вас, к мою прискорбию, не имеется свободных средств. – Вижу, вы неплохо осведомлены о моих делах, – похвалила я банкира. – Конечно же, я осведомлен! К тому же вы должны понимать, что раз мы заинтересованы в этом деле, то постараемся не позволить вам взять заем ни в одном другом банке Элирии. Кивнула. Ну что же, вполне логично – откажи я Воллесам, те сразу начнут ставить мне палки в колеса, чтобы у меня ничего не вышло, и я буду вынуждена снова обратиться к ним. – Вместо этого я предлагаю вам отличную сделку, – тут же добавил банкир. – Вы передаете мне шахты и земли, на которых я построю поселок для своих рабочих. Взамен вы получите огромную сумму. Кроме того, вы сможете оставить свой дом, если он дорог вам как память. Первой не выдержала тетушка, хотя мне казалось, что я не удержу Крошу под кроватью и та все-таки вцепится Воллесу в его пухлую ногу, прокусив до кости, как она давно мечтала. – Мой муж!.. – прохрипела Доротея Ратфорт. – Моему мужу нездоровится, а Агата не может принимать столь важных решений без участия старших родственников! – Агата Ратфорт отлично принимает решения без участия своих родственников, – парировал Исайя Воллес, – которые до этого момента не интересовались ее жизнью. – Затем повернулся ко мне. – Я нисколько не сомневаюсь в том, что решение вы станете принимать сами, и я ни в коем случае не собираюсь на вас давить. – Разве? – искренне удивилась я. – О нет, Агата, это сделаю не я, а ваша собственная родня! – последнюю фразу банкир произнес с улыбкой пираньи. Затем полез в сюртук, достав еще один документ. – Это договор, – пояснил он нам с тетей, – по которому, стоит Агате Ратфорт принять мое предложение, все долги Катберта Ратфорта перед Банковским Домом Воллесов будут списаны. Испарятся, словно их никогда не существовало в природе. Тетушка еще раз покачнулась на стуле, а я отстраненно подумала, что не помешает проверить его ножки – быть может, мебель в этой комнате слишком хлипкая? – Но и это еще не все, – учтивым голосом добавил Исайя Воллес. – Неужели есть еще что-то? – усмехнулась я. Оказалось, он припрятал в рукаве еще один козырь. – Вы должны понимать, Агата, что тот, кто убил бедного артефактора, судя по всему, нанял людей, чтобы те убили и вас. Да-да, я говорю о вчерашнем печальном инциденте в доме казначея! Существует еще одна заинтересованная сторона, которая готова играть грязно. Не удержавшись, я покачала головой. – Но даже если и так, – сказала ему, – и кто-то готов играть грязно, какой смысл ему меня убивать? Так они мои шахты не получат! – Вы составили завещание, по которому вся ваша собственность, случись с вами трагедия, перейдет вашей родне из Торки, – кивнул Исайя Воллес. – Да, я знаю и об этом, Агата, не удивляйтесь! Но тот, кто совершил столь ужасающие преступления, убив бедного артефактора и стреляв в вас, может не быть в курсе, думая, что все достанется столичным Ратфортам, на которых он сможет надавить. Он ни перед чем не остановится, потому что у него не существует принципов. – В отличие от вас, – не удержалась я от сарказма. – В отличие от меня, – согласился банкир. – Не только вам, но и вашей родне грозит опасность, поэтому вам стоит незамедлительно принять мое несказанно щедрое предложение. Тем самым вы отведете угрозу от себя и от своих родственников. Слова банкира звучали логично, только вот… Я так не думала. Мне казалось, что дело здесь совсем в другом, и мои шахты с деньгами не имеют к той, второй стороне, которая играет грязно, никакого отношения. Но переубеждать Исайю Воллеса я не стала. Вместо этого сказала ему, что мне потребуется время, чтобы хорошенько обо всем поразмыслить. А еще посоветоваться – к вящему удовольствию тети – со своей родней. – Я заеду за ответом завтра утром и надеюсь на благоприятный исход нашего дела, – вот что сказал мне на это банкир. – Кстати, на вашем месте, Агата, с этого момента я бы вел себя крайне осторожно. Вы нужны всем живой – не только нам и своей родне, но еще и его светлости герцогу Эрволду, который, судя по всему, проявляет к вам повышенное внимание. И вот еще, подумайте о том, что с таким приданым вы станете ему подходящей партией… На это я, опять же, промолчала. Исайя Воллес тоже исчерпал свои аргументы, хотя, надо признать, сказанное им прозвучало довольно впечатляюще. Вот и тетушка выглядела придавленной этими самыми аргументами. Настолько, что даже не смогла подняться со стула, когда банкир изъявил желание покинуть комнату. – Но ведь вчера покушались на его светлость герцога Эрволда, а вовсе не на Агату! – наконец, пробормотала она. Но ни глава Банковского Дома Воллесов, ни я так не думали. *** Исайя Воллес раскланялся и ушел, а мы остались с тетей наедине. Какое-то время Доротея Ратфорт сидела в полнейшем оцепенении, пока я рассматривала чек с множеством нулей. Затем тетя подошла и устроилась на краю моей постели.