Метнув на следователя оценивающий взгляд, Катя торопливо зашагала к выходу. Когда она скрылась в сумерках, к Семену приблизился судмедэксперт. Монотонно-бесцветным голосом он начал что-то излагать, но следователь, казалось, едва слушал специалиста, продолжая смотреть в сторону ушедшей девушки. – Семен Николаевич! Да очнись ты, – затормошил его эксперт. – Ты слышишь, о чем я толкую? Мумия. Женщина, лет двадцать пять ей. Судя по всему, мумифицировалась прямо в вентиляции. На шее при визуальном осмотре виден след от острого предмета. Скорее всего, нож. Примерно полгода как смерть наступила. Может, даже год, завтра все точно скажу. Семен Николаевич? – Да-да, – рассеянно кивнул Капков и крикнул: – Антон! – Мутная девица, – поделился своим мнением Морозов, подходя к следователю. – Зря отпустил, Семен. Может, завтра к ней наведаться? Капков пожал плечами: – Как хочешь. Антон окинул начальника критическим взглядом с головы до ног и осторожно полюбопытствовал: – Ты это… Опять, что ли, не спишь? – Не твое дело, – сухо ответил Семен и повернулся к судмедэксперту: – Слушай, Хирург, расскажи все Антону. Это дело будет вести он, а то я опять не справлюсь. И прежде чем кто-то возразил или что-то сказал, Капков резко развернулся, направившись к машине. * * * Катя медленно брела по ночной улице, меланхолично пиная смятую банку из-под «фанты». Бамс! Отскочив от бордюра, банка попала в лужу, но девушка, ничуть не смутившись, шагнула прямо в неровный овал грязной воды, сонно мерцающий в свете уличных фонарей, и с каким-то мазохистским наслаждением наподдала по банке кедом. Во все стороны полетели брызги, намочив ее джинсы едва ли не до колен, но Катя и бровью не повела. – Гол, – мрачно сообщила она в темноту, и, приблизившись к банке, снова пнула ее. Бемц! Катя вдруг неожиданно подумала, что ее мозг можно было сравнить с бескрайней дремлющей пустыней. Выжженная палящим солнцем потрескавшаяся земля, по которой колючий ветер беспорядочно гонит перекати-поле – ее мысли. И эти мысли, подпрыгивая и сталкиваясь друг с другом, никоим образом не приближали ее к ответам на многочисленные вопросы, касающиеся недавнего происшествия. Что хотела от нее Марина?! Катя вспомнила ее исступленный, пылающий безумием взгляд и судорожно повела плечом. Этот призрак не был похож на тех, с кем ей приходилось раньше иметь дело. «Она хотела, чтобы нашли ее мертвое тело, – предположил внутренний голос. – И ты вызвала полицию». – Угу, – вслух хмыкнула Катя, в очередной раз ударяя по уже изрядно исцарапанной и помятой банке. Бимс! – А если бы я забила на все? Развернулась и свинтила по-тихому?! «Значит, она была уверена, что ты не свинтишь», – вдруг подумала она. Вот только зачем это Марине?! Хочет найти убийцу? Но, судя по всему, смерть бедняги наступила очень давно! А Катя не вчера родилась и, благодаря прессе и кинофильмам, хорошо осведомлена, что разыскать злоумышленников спустя такой значительный промежуток времени будет очень непросто. Если это вообще возможно. – А вот гемор на свою задницу я точно нажила, – заметила она, доставая из кармана плеер с наушниками. Выбрала любимый альбом «Роб Зомби» и, нажав на воспроизведение, продолжила путь. Зайдя в подъезд, она на секунду замерла, вцепившись рукой в перила. Все лестничные пролеты, все ступеньки заполнены ими. Старые, молодые и совсем дети… Мужчины и женщины, высокие и маленькие, пухлые и тощие, улыбающиеся и хмурые, казалось, их здесь сотни… Спертый воздух подъезда был наполнен невнятным вибрирующим гулом – они негромко переговаривались. «О боже, – мысленно выдохнула Катя. – Это никогда не закончится…» Призраки, все как один, уставились на девушку, умолкнув как по команде. С отстраненным видом она принялась медленно подниматься наверх, не обращая на странное сборище никакого внимания. Катя ничуть не удивилась, когда открыла дверь в квартиру и увидела, что там то же самое. Она обвела собравшихся усталым взором. Сил спорить, ругаться и что-то доказывать не было. Отчаянно хотелось одного – забыться крепким сном. – Хорошо хоть молчите, – с горькой усмешкой произнесла она, продвигаясь дальше. – Как очередь в поликлинике… Блекло-расплывчатые фигуры торопливо расступались перед ней, будто бы в этом был какой-то смысл – один из нескладных юношей (новичок, что ли?) замешкался, и Катя рассеянно прошла сквозь него, словно и не заметив препятствие. Небрежно швырнув рюкзак в коридоре, она свернула на кухню, где умыла лицо, после чего жадно попила холодной воды прямо из крана. Она закрыла кран, вытерла губы и направилась в комнату. Взгляд девушки задержался на крупной фотографии в серебристой рамке. Со снимка, счастливо улыбаясь, глядели обнимающиеся мужчина с женщиной. – Папочка, мама… – вздохнула Катя, проведя перед глазами рукой, словно прогоняя туманную завесу. – Как же мне вас не хватает… Она зашла в комнату, мазнув равнодушным взглядом по царившему внутри бардаку. Казалось, здесь только что прошел неистовый ураган – разбросанная повсюду скомканная одежда, выдвинутые ящики, стопки книг прямо на полу, заваленный всяким хламом стол, наполовину разобранные коробки, валяющиеся пустые бутылки и смятые салфетки. Впрочем, Катя давно привыкла к этому и практически не обращала внимания на беспорядок. А кроме того, в комнате тоже были они. Десятки глаз застывших фигур следили за ней, не упуская из виду любое движение девушки. Между тем Катя, ничуть не стесняясь, стянула футболку и джинсы, оставшись в одних трусиках. Кто-то из находившихся внутри деликатно отвернулся, но нашлись и те, в основном из мужской части, кто, округлив глаза, буквально пожирал взором стройное тело хозяйки квартиры. С непроницаемым выражением лица Катя подняла с дивана светлую рубашку и уже хотела сунуть руку в рукав, как услышала за спиной осторожный голос: – Катюнь… Ты это, извини… Можно пару слов? Девушка обернулась, смерив неприветливым взглядом стоявшего в дверях Василия. Вид у него был помятый и обескураженный, как у мужа, вернувшегося в час ночи домой и оправдывающегося перед рассвирепевшей женой. Катя склонилась над одной из коробок, пошарила там и двинулась к следующей. – Катюнь… – снова заканючил Василий, но девушка его оборвала: – Уйди. – Эй, тут очередь вообще-то, – хрипло заметила фигура высоченного мужчины с длинными волосами, забранными в хвост. – Замолкни, – огрызнулся Василий и снова повернулся к Кате. – Ну послушай, Катюнь… Ты уж извини, что так с Алиской получилось. Но мне твоя помощь все-таки очень нужна! Поверь! Короче, есть другая тема денег поднять. Надо одного умника приморить. Считай, это я исполню. А ты просто на курок нажмешь, я все покажу… Код от сейфа, как уйти – это все я продумал! Все бабки – тебе, а мне плюс в эту… как ее… Василий озабоченно наморщил лоб, но тут же его лицо разгладилось: – Во, в карму! Ну, и пару делишек за меня закончишь. А, Катюнь? Он очень нехороший человек, я клянусь… Переворошив содержимое очередной коробки, Катя заметила торчащее наружу горлышко бутылки. Она вытащила ее наружу, поболтав в воздухе. Плещущаяся внутри жидкость заполняла стеклянную тару почти на треть. Катя не видела, как кардинально изменились взгляды ее «гостей» – из молчаливо-угодливых и заискивающих они мгновенно преисполнились недовольством, а то и нескрываемой ненавистью. – Уйди отсюда, – приказала Катя, и в ее голосе зазвенела сталь. – Все уходите! Мне от вас ничего не нужно. Проваливайте! Василий обиженно пожал плечами. – Понял, – пробурчал он. – Ухожу. Издав долгий вздох, он шагнул вперед, прямо в стену, растворившись в ней за сотую долю секунды. Это было сигналом, после чего остальные неохотно зашевелились, бесшумно исчезая в воздухе. Спустя некоторое время в комнате не осталось никого, кроме одной девушки, замершей у закипающего чайника. Мигнул синий глазок, раздался короткий щелчок, и чайник вырубился, покрывая испариной прозрачную крышку. Нахмурившись, Катя подошла ближе, с раздражением отметив, что незнакомка с внимательным видом рассматривала фотографию ее покойных родителей. – Оглохла, что ли? – повысив голос, спросила она. – Или специальное приглашение нужно?!