Спрыгнув вниз, она подобрала с захламленного пола ржавую арматурину и ловко вскочила на стол. Марина с застывшим лицом наблюдала за действиями девушки. С каждым ударом стального прута ее нежные, полупрозрачные веки вздрагивали, словно вместо старого замка удары били по ней. Сверху сыпалась какая-то труха, и Катя жмурилась, с размахом колотя по замку. Наконец дужка со скрипом выскочила из петли, люк распахнулся, словно хищный рот гигантской твари, вываливая на ошеломленную Катю облако прелых опилок и что-то бесформенно-скрюченное, облепленное лохмотьями паутины. Девушка успела лишь издать короткий крик и, не удержавшись на хрупкой конструкции, грохнулась вниз вместе со странным продолговатым предметом. «Что это?! Кукла, манекен?! Или…» В это же мгновение по стройному телу Марины неожиданно зазмеились голубоватые всполохи, контуры тела затрепетали, растекаясь и сливаясь с тьмой. Спустя секунду она бесшумно растаяла в ночных сумерках. На исчезновение своей молчаливой знакомой Катя не обратила внимания. Взяв себя в руки и преодолевая отвращение, она осторожно подползла к своей находке, от которой исходил едва уловимый запах тлена. Даже скудного света луны, льющегося из дыры в крыше, хватило на то, чтобы определить – перед ней высохший, полностью мумифицированный труп женщины. Приглядевшись повнимательнее, Катя вздрогнула: на теле мертвеца было темное пальто и ночная рубашка. Точно такие же, как у Марины. Словно в тумане, она достала мобильник и, набрав номер экстренных служб, вызвала полицию, совершенно спокойным и ровным голосом сообщив о жуткой находке. После того как разговор был окончен и дежурный пообещал направить к комбинату оперативную группу, у Кати проскользнула запоздалая мысль о том, что это с ее стороны было не самым удачным решением. Теперь возни не оберешься, ведь звонок можно было сделать анонимно, из любого таксофона. Выполнила свой гражданский долг и адью, пусть доблестная полиция ищет убийцу. А она, как информатор о совершенном преступлении, осталась бы в тени… Но теперь уже все. Как говорится, поздно пить «Боржоми», когда почки отказали. Следующие тридцать минут текли ужасно медленно, словно липкая патока, капающая из трещины в цистерне. И когда уже Катя начала всерьез подумывать, а не слинять ли ей, пока еще не поздно, за громадными воротами комбината началось нервное движение, и вскоре сонная территория наполнилась светом фонарей и гулом мужских голосов. Судебный эксперт, худощавый мужчина с посеребренными сединой висками, принялся деловито осматривать труп, а молодой опер плотного телосложения под его диктовку торопливо заполнял бланк протокола. Подошла женщина-кинолог, ведя на поводке настороженно фыркающую овчарку. Услышав от эксперта предположительное время наступления смерти, кинолог скептически покачала головой. Тем не менее она отстегнула поводок от ошейника, коротко отдав команду собаке. Овчарка суетливо повертелась в амбаре, недовольно гавкнула, затем выскочила на территорию комбината. Принюхиваясь, она сделала неуверенный круг, после чего села, выжидательно глядя на кинолога. Кто-то из сотрудников полиции предложил Кате куртку, и она молча кивнула, чуть улыбнувшись в знак благодарности. Накинув ее на плечи, она села на пыльный ящик и устало прикрыла глаза. Хотелось спать, но как только она начинала думать о постели, перед глазами, словно чертик из табакерки, материализовывалась скукоженная мумия в грязном пальто, со спутанными клочьями волос и пустыми глазными впадинами. Младший следователь, молодой человек лет тридцати, представился ей Морозовым Антоном Владимировичем. После нескольких уточняющих вопросов он раздраженно заходил из угла в угол, затем вынул из кармана куртки смартфон, набирая чей-то номер. Какое-то время Морозов говорил с кем-то приглушенным голосом, после чего резко развернулся, вытянув руку с гаджетом в сторону Кати: – Значит, судя по твоим словам, ты пошла гулять не по дороге, как нормальный человек. На протяжении получаса ты продиралась через кусты, перелезала через заборы, рискуя сломать шею, и оказалась именно в том месте, где на тебя случайно свалился из люка труп. Так? – Да, – лишенным эмоций голосом отозвалась Катя. – Пила вечером? – спросил Антон, подозрительно покосившись на девушку. – Было дело, – не стала скрывать она. На лице следователя появилось удовлетворенное выражение, словно он поймал Катю на какой-то изобличающей неточности. – Вещества другие употребляешь? – вкрадчиво спросил Морозов. – Нет! Да чего вам надо-то?! – вспылила Катя. – Не там убийцу ищете! Антон холодно усмехнулся. – Ты это слышал? – негромко осведомился он в смартфон. Сверля недоверчивым взглядом Катю, он прибавил: – Вообще-то, я следователь. Произошло убийство, и к тебе, сообщившей о происшествии, есть вопросы. Очень много вопросов, Катерина. Проблемы с законом раньше были? – Пробейте по своим базам и все узнаете, – буркнула Катя, кутаясь в куртку. Антон кивнул, как если бы девушка только что чистосердечно призналась в злодеянии. – Значит, были, – подытожил он. – Сейчас поедешь с нами и все подробно опишешь. – Хрен тебе, – вполголоса произнесла Катя, но следователь услышал. – Что ты сказала? – нахмурился он. – Значит, так? Хорошо. Сорок восемь часов задержания… – За что?! – взвилась Катя, соскакивая с ящика. Куртка, слетев с ее плеч, свалилась на грязный пол бесформенной тряпкой. – За то, что я вызвала вас?! За это вы меня хотите запереть в камере?! Я что, похожа на убийцу?! Хрен вам!! Лицо Антона потемнело. Он уже открыл было рот, чтобы поставить эту не в меру эмоциональную и обнаглевшую девицу на место, как за спиной раздался протяжный гудок клаксона. Он обернулся, увидев припарковавшуюся у ангара «Тойоту Камри». Рыжеволосый оперативник, составлявший схему места происшествия, тоже заметил автомобиль. Оторвавшись от работы, он приблизился к напарнику, который сосредоточенно заполнял протокол осмотра трупа. – Деньги гони. Как договаривались, – сказал «рыжий», и второй опер покосился на «Тойоту». – Смотри-ка, не уволился еще, – кислым голосом заметил он. – Держится, душегуб, – ухмыльнулся «рыжий». – Давай, не заговаривай зубы! Плотный опер с неохотой полез в бумажник и, недовольно сопя, передал коллеге несколько мятых купюр. Вышедший из иномарки мужчина захлопнул дверь, неспеша направляясь к Морозову и Кате. В его руках был сотовый, прислоненный к уху. – Отбой, – бросил он, убирая мобильник в карман, и Антон последовал его примеру. Пожав руку Морозову, мужчина повернулся к Кате. – Следователь Капков, – отрывисто представился он. Катя недоверчиво разглядывала мужчину. На вид лет тридцать пять, густые, без седины, волосы, спортивная фигура. Однако ее недоумение было вызвано болезненной бледностью лица, трехдневной щетиной и общим взъерошенно-помятым видом этого представителя правоохранительных органов. «Похоже, он тоже сегодня далеко не «Дюшес» хлестал», – мрачно подумала Катя. – Ну, ты все слышал, Семен, – сказал Антон, всем своим видом показывая, мол, все, что от меня зависело, – сделал. – Оставь нас, – не глядя на него, произнес Капков, и Антон, чуть помедлив, отправился к судебному эксперту. – Как чувствуете себя? – спросил следователь, когда Морозов ушел. Катя вздохнула. – Только не надо вот этого, – отмахнулась она. – Мне тут ваш коллега уже арестом грозил… – Хорошо-хорошо, – примирительно сказал Капков. – Не надо волноваться. Катя перехватила взгляд следователя. Тот как ни в чем не бывало выудил из кармана прозрачный леденец, и, развернув обертку, закинул его в рот. – Руку дайте, – неожиданно велел он, и Катя изменилась в лице, густо покраснев: – Это еще зачем? Я чистая! – Это я вижу, – невозмутимо отозвался Семен. – Руку дайте. Не бойтесь. Помешкавшись, она неуверенно вытянула правую руку, и, к нескрываемому изумлению Кати, следователь положил на ее ладонь очередную конфетку. На губах Кати заиграла неуверенная улыбка. – Как вы тут оказались? – спокойно спросил Капков. Улыбка Кати померкла. «Снова-заново», – уныло подумала она и ответила, вызывающе глядя на следователя: – Просто гуляла. Разве это запрещено? – Понятно, – так же ровно промолвил Капков. – Гуляли. В темноте на вас падает труп с перерезанным горлом, а вы не очень-то испугались. Вы что, часто покойников видите? Катя растерянно моргнула. – Что? – Только врать не надо. Особенно по мелочам. «Я покойников каждые полчаса вижу», – мрачно подумала она. Вслух же сказала: – Нет, конечно. Не часто. И я не вру. Капков вздохнул: – Вы можете идти. Кате показалось, что она ослышалась. – Вы меня отпускаете? – недоверчиво спросила она. – Да.